Собрание сочинений. Том 11

Опыт всех прошлых кампаний приводит нас к одному и тому же выводу, и каждый здравомыслящий бывалый солдат, не зараженный предрассудками, это подтвердит, что военными качествами — храбростью и боеспособностью — различные нации мира наделены в основном довольно равномерно; что солдаты различных наций отличаются друг от друга не столько степенью своих достоинств, сколько их спецификой; и, наконец, что при существующей теперь гласности в военном деле только напряженная работа мысли, непрерывные усовершенствования и изобретательность в военной области и в деле использования государственных ресурсов, а также развитие военных качеств, которыми отличается данная нация — только все это может выдвинуть на время ту или другую армию на первое место среди ее соперниц. Таким образом, мы видим, какое преимущество в военном отношении получает страна с более высоким уровнем цивилизации над своими менее развитыми соседями. В качестве примера мы можем указать на то, что русская армия при всех отличных боевых качествах ее солдат никогда не могла превзойти какую-нибудь из армий цивилизованной Европы. Если шансы бывали равны, то русских, как бы отчаянно они ни дрались, всегда — по крайней мере вплоть до нынешней войны — побеждали противники, будь то французы, пруссаки, поляки или англичане.

Прежде чем перейти к рассмотрению отдельных армий, необходимо сделать несколько общих замечаний, касающихся их всех.

Армия, особенно большая, в составе 300–500 и более тысяч человек, с ее необходимым подразделением, с ее различными родами войск, с ее потребностями в людях и материалах и с ее организацией, представляет собой настолько сложный организм, что максимальное упрощение ее становится необходимостью. В армии существует так много делений, без которых нельзя обойтись, что казалось маловероятным, чтобы число их было еще увеличено посредством дальнейшего искусственного и бессмысленного дробления. Однако традиция и тот дух пышности и парадности, которым отравлены все старые армии, до крайности усложнили организацию почти всех армий Европы.

Различия в росте, силе и темпераменте, которые наблюдаются в каждой стране среди людей, а также и разное достоинство лошадей, делают необходимым отделение легкой пехоты и кавалерии от тяжелой пехоты и кавалерии. Попытка совершенно уничтожить это деление означала бы сведение в одной и той же части людей с противоположными по своей природе боевыми качествами и, следовательно, взаимную нейтрализацию этих качеств, а это ослабило бы боеспособность данной части в целом. Таким образом, каждый род войск естественно делится на две группы: одна из них состоит из более тяжелых, неповоротливых людей (и соответственно лошадей) и предназначена главным образом для больших решительных атак и боя в сомкнутом строю, а вторая — из людей более легких и более подвижных, особо приспособленных к действиям в рассыпном строю, к несению службы в охранении и в авангарде, к быстрому маневру и т. п. Это деление вполне законно. Но кроме такого естественного деления почти в каждой армии рода войск подразделяются на разные виды, которые отличаются лишь причудливым разнообразием формы одежды и создание которых обосновывается теоретическими соображениями, постоянно опровергаемыми опытом и практикой.

Так, в каждой европейской армии существует вид войск, именуемый гвардией, которая претендует на то, чтобы быть elite [отборной частью. Ред.] армии, тогда как в действительности она состоит просто из наиболее высоких и широкоплечих людей, каких только можно было набрать. Русская и английская гвардии особенно отличаются в этом отношении, хотя ничем не доказано, что они превосходят храбростью и боеспособностью другие полки соответствующего рода войск. Старая наполеоновская гвардия была совершенно иным учреждением; это была действительно elite армии, и физические данные не играли никакой роли при ее формировании. Но даже и эта гвардия ослабляла остальную часть армии, поглощая ее лучшие элементы. Оберегая эти лучшие свои войска, Наполеон тем самым иногда делал ошибки; так, при Бородине [232] он в решающий момент не двинул вперед гвардию и тем самым упустил случай помешать русским войскам отступить в полном порядке. У французов, кроме императорской гвардии, имеется что-то вроде elite в каждом батальоне; она состоит из двух рот — гренадер и вольтижеров и без нужды усложняет тактические действия батальона. У других наций также имеется подобный вид войск. Все эти отборные части отличаются не только особым способом формирования и особой формой одежды, но и получают более высокое жалованье. Говорят, что подобная система подстегивает честолюбие рядового солдата, особенно у легко возбудимых народов — французов и итальянцев; однако той же цели можно было бы достигнуть и, пожалуй, с большим успехом, если бы солдаты, заслужившие такое отличие, оставались в составе своих рот, а не использовались как предлог для нарушения тактического единства и слаженности действий батальона.

232

Речь идет о Бородинском сражении (под Москвой) 7 сентября (26 августа) 1812 г., крупнейшем сражении Отечественной войны 1812 г., в котором русские войска проявили высокие боевые качества и нанесли тяжелый урон французской армии; исход сражения подготовил поворот в ходе войны в пользу России и поражение наполеоновской армии, несмотря на вынужденное, но целесообразное в тех условиях оставление Москвы русской армией.

Еще более поразительную нелепость можно наблюдать в кавалерии. Здесь различие между легкой и тяжелой лошадью служит основанием для разделения кавалерии на всевозможные виды — кирасиры, драгуны, карабинеры, уланы, егеря, гусары и т. д. Все эти подразделения не только бесполезны: они просто бессмысленны, поскольку создают излишние сложности. Гусары и уланы заимствованы у венгров и поляков. Но в Венгрии и в Польше эти виды кавалерии имеют определенное значение; это были национальные войска, и форма одежды этих войск являлась национальной одеждой страны. Переносить подобные особенности в другие страны, где нет того национального духа, который придавал бы им смысл, — по меньшей мере нелепо. Не без основания в 1814 г. один венгерский гусар ответил русскому гусару, назвавшему его «товарищем»: «Что за товарищ? Я гусар, а ты — шут!» («Nix Kamarad, ich Husar, du Hanswurst!»). Другой столь же нелепый вид кавалерии представляют собой почти во всех армиях кирасиры. Эти кавалеристы фактически небоеспособны и делают небоеспособными своих лошадей вследствие большого веса кирас (французская кираса весит 22 фунта); причем кирасы не защищают их даже от ружейной пули, пущенной с расстояния 150 ярдов! От кирасы избавились уже было почти во всех армиях Европы, но страсть Наполеона к парадности и к монархическим традициям снова ввела ее в употребление во Франции, а примеру Франции скоро последовали все европейские государства.

Если не считать небольшой американской армии, то сардинская армия является единственной среди армий цивилизованных стран, где кавалерия делится только на легкую и тяжелую, без дальнейшего ее подразделения, и где окончательно распрощались с кирасой.

В полевой артиллерии всех армий большую сложность создает разнообразие калибров. Теоретически у англичан это разнообразие особенно велико — 8 калибров и 12 различных образцов пушек, — но на практике огромные запасы материальной части позволяют им значительно упростить свою артиллерию. В Крыму, например, они применяют почти исключительно девятифунтовые и двадцатичетырехфунтовые гаубицы. Французы в течение последних нескольких лет в высшей степени упростили свою артиллерию, заменив четыре различных калибра одним — легкой двенадцатифунтовой пушкой, о которой мы будем говорить в соответствующем месте. В большинстве остальных армий до сих пор еще существует три — четыре калибра, не говоря о различиях в лафетах» повозках, колесах и т. п.

Технические части различных армий, инженерные войска и т. д., к которым мы можем добавить также штаб, организованы во всех армиях почти одинаково, за исключением британской армии, в которой — что очень ей вредит — штаб вообще не представляет собой самостоятельной организации. О других, менее значительных, различиях будет сказано в соответствующих местах.

Мы начнем с той армии, которая, получив свою организацию во время революции и при Наполеоне, служила своего рода образцом для всех европейских армий с самого начала этого столетия.

I. ФРАНЦУЗСКАЯ АРМИЯ

К началу нынешней войны Франция имела сто линейных пехотных полков (полки с 76-го по 100-й назывались до недавнего времени «легкой пехотой», по ни своей выучкой, ни организацией они нисколько не отличались от остальных линейных полков). Каждый полк состоит из трех батальонов — двух полевых и третьего запасного. Но во время войны третий батальон может быть очень быстро приспособлен для службы в действующей армии, и тогда запасным становится четвертый батальон, образуемый из дополнительных запасных рот каждого из трех батальонов. К этому прибегали во время наполеоновских войн, когда формировался даже пятый, а иногда и шестой батальоны. В настоящее время, однако, в полках насчитывается только по три батальона. Каждый батальон состоит из восьми строевых рот (рота гренадер, рота вольтижеров и шесть основных рот); рота в военное время состоит из трех офицеров и ста пятнадцати унтер-офицеров и солдат. Таким образом, французский линейный батальон насчитывает в военное время около 960 человек, восьмая часть которых (рота вольтижеров) выделена особо для несения службы в качестве легкой пехоты.

Специальные войска, предназначенные для несения службы легкой пехоты, состоят из chasseursa-pied [пеших стрелков. Ред.] и африканских частей. До войны имелось всего десять батальонов стрелков, но в 1853 г. число их было увеличено до 20, так что почти каждая пехотная дивизия (четыре полка) при своем формировании может получить батальон стрелков. В каждом из этих батальонов по десять рот, или около 1300 человек. Войска, предназначенные специально для африканской службы, состоят из трех полков, или девяти батальонов зуавов, двух полков, или шести батальонов, иностранного легиона и шести батальонов легкой пехоты (из них три батальона туземных стрелков) — итого двадцать один батальон, или около 22000 человек. Кавалерия делится на четыре различные части:

1. Тяжелая, или резервная, кавалерия — 12 полков: 2 полка карабинеров (стрелков, защищенных кирасой) и 10 кирасирских полков = 72 эскадрона.

2. Линейная кавалерия — 20 полков: 12 драгунских и 8 уланских = 120 эскадронов.

3. Легкая кавалерия — 21 полк: 12 полков конных стрелков и 9 гусарских = 126 эскадронов.

4. Африканская легкая кавалерия — 7 полков: 4 полка chasseurs d'Afrique [африканских стрелков. Ред.] и 3 полка спагов = 42 эскадрона.

Каждый эскадрон по штатам военного времени насчитывает в резервной и линейной кавалерии 190 человек, в легкой кавалерии — 200 человек. В мирное время едва наберется четыре эскадрона, в которых было бы налицо 120 человек с полным снаряжением, так что каждый раз при мобилизации армии приходится призывать из отпуска большое количество людей и находить для них лошадей; в такой бедной лошадьми стране, как Франция, это может быть достигнуто лишь путем широкого ввоза их из-за границы.

Артиллерия после недавней реорганизации состоит из семнадцати полков: пяти полков пешей артиллерии, предназначенной для гарнизонной и осадной службы, семи линейных полков (для службы при пехотных дивизиях), четырех полков конной артиллерии и одного полка понтонеров. Пешая артиллерия, по-видимому, лишь в исключительных случаях используется для полевых действий. В линейной артиллерии орудийные лафеты и передки сделаны таким образом, чтобы артиллеристы могли на них сидеть во время быстрого передвижения. Конная артиллерия организована так же, как и другие виды артиллерии. Линейная и конная артиллерия насчитывает сто тридцать семь батарей по шести орудий в каждой; к этому числу может быть добавлено в качестве резерва шестьдесят батарей пешей артиллерии. В общей сложности это составит 1182 орудия. Кроме того, артиллерия включает в себя тринадцать рабочих рот.