Собрание сочинений. Том 2

Настя. Не надо…

Черных (гасит свет, поднимает стул, садится). А я к вам в колхоз приехал.

Настя. Правление — рядом.

Черных. Знаю я, где ваше правление. Там никого нет… Давно вернулась? Ты сразу из райкома домой поехала?

Настя. Да… (Помолчала). А Шаврова хата — напротив, за колодцем.

Черных(удивленно). Гонишь? Не вовремя зашел?

Настя. Устала я сегодня. Люди, люди, разговоры…

Черных. Хорошо, я уйду. (Встает.) А может, ты обиделась на меня, что не заступился в райкоме?

Настя. Кто я вам такая, чтоб за меня заступаться. И не ждала от вас защиты. Сама себе защита.

Черных(немного смущенно). Не ждала? Ну, конечно… (Делает шаг к двери.)

Настя приподнимается.

Настя. Чего мне так холодно?.. Что там на дворе?

Черных. На дворе тепло.

Настя. А меня знобит.

Черных. Перенервничала.

Настя. Ну, мои нервы ко всему привычны… Что это вы за кличку мне придумали: «вечный передовик»?

Черных. А… Я не в насмешку сказал. (Садится.) Неужели тебе нравится, что другие из года в год отстают?

Настя. Я не возражаю — пусть обгоняют.

Черных. Опять не то говоришь! Помоги другим с тобою поравняться, а сама — дальше вперед, если не хочешь потерять славы. Больше жизни было бы! Больше тебе беспокойства!

Настя(усмехнувшись). Вот чего вы мне желаете.

Черных. Самого лучшего!.. А разве от того, что ты успокоилась — легче тебе?

Настя. Успокоилась?..

Черных. Вожаком была ты, Настя, за то и любили тебя… Что ты сказала, помнишь, в ту ночь, когда я пришел: с кем строить?..

Настя. Я не про всех сказала — про наш колхоз.

Черных. Чем же ваш колхоз хуже других?

Настя. Не знаю… Может, я сама хуже стала… Я ли не хотела хорошей жизни всем на свете?..

Черных(оглядел комнату). Одна живешь? Никого больше нет у тебя?

Настя. Одна… Сестренка была со мною в эвакуации, на Урале, — замуж вышла там… Ох, война! Верите, Василий Павлович, за войну и за эти годы, чувствую, будто на двадцать лет постарела.

Черных. Еще бы! Что пережили…

Настя. Устала я. И поддержки нет.

Черных. Ну, это неправда! Сегодня тебе хотели от души помочь. Зачем убежала? Куда? В пустую хату. Стены тебе помогут здесь?

Настя. Стены… Насмотрюсь еще на них за зиму… Пока работы в поле — редко бываю дома. А вот зима придет, холодная, снег белый, вьюги…

Черных. Устала?.. Мы в первых рядах идем. И слава нам, и тяжесть — все на наши плечи… Но так уж мы привыкли строить, что без этого жить не можем.

Настя. Это верно, не можем… Может быть, я что-то перестала понимать… Бабы, бабы. Нам бы человека посильнее нас. Трудно нам!.. Вас Тимошин прислал со мною поговорить?

Черных. Нет… Я бы и сам приехал… Знаешь, что Тимошин еще сказал о тебе, когда ты ушла?

Настя. Что?

Черных. Что ты заболела чистоплюйством.

Настя. Что?.. (Засмеялась.) Это еще что такое?

Черных. Это… как бы тебе сказать… ну, не прощаешь другим их недостатки. А сама тоже была когда-то такой.

Настя. Нет! Никогда я против колхоза и в мыслях плохого не подумала!.. Мой муж рвался отсюда в город, нравилось ему, как рабочие живут культурно, дружно. А я ему говорила: уехать — легче всего. Надо сделать, чтоб и здесь было все, как в городе!

Черных. Тимошину тоже, конечно, не все равно, как ты дальше будешь…

Настя. Работать?

Черных. И работать, и жить… Если бы ты просто зазналась — ну что ж, пустой человек. Не так жалко было бы.

Настя. А вам меня жалко?

Черных(помолчав). Я, Настя, давно в партии. Это всегда было главным нашим делом — собирать лучших людей. Беспокойных, настойчивых. Как золотые самородки искали мы их. Случалось — ошибались. Блеснет что-то красивое в человеке, рассмотришь — нет, не золото. Настойчивость тоже разная бывает — чего и как добиваться…

Настя. Может, в вашем колхозе иначе относились к стахановцам. А у нас… В район поедешь — почет тебе, выбирают в президиум, все такое, в области тоже душевно принимают, в Москве — еще лучше. А дома, где каждый день трудишься, — и сплетни, и злоба, и насмешки. От тех самых, для которых трудишься!..

Черных. Не много чести передовикам, если бы им легко было.

Настя. Не то трудно, что трудно, а то трудно, что… (Улыбнулась.) Наговорила!.. Ну, почему бы не понять всем, всем: сегодня больше поработаем — скорее наступит то время, когда всем нам легче станет!

Черных. Все, может быть, еще не поняли, а многие — поняли. Что сказала Голубова: «Чтоб никогда больше никакой враг не пришел на нашу землю!» Это — клятва, верь таким словам!.. А об усталости ты мне не говори. Я тоже будто одну жизнь уже прожил… Поддался было горю, чуть оно меня не сломило. Не хотел на родину возвращаться. А потом посмотрел, как людям трудно. Не мне одному. Нет, поддаваться нельзя!..

Песня на улице. Настя встает, раскрывает окно.

Настя(слушает песню). Мои девчата. С поля идут… Без меня сегодня работали.

Черных. Хорошо поют…

Настя. Раньше всех на работу, позже всех домой. Сколько лет уже я с ними!.. (Срывает с куста под окном веточку сирени.)

Черных. Что это?

Настя. Сирень.