Собрание сочинений. Том 2

Зазвонил телефон. Крылов снял трубку.

— Да раньше за такие разговоры, знаешь, что с тобой сделали бы?..

— Знаю.

— Тише! — крикнул Крылов. — Вы мне мешаете, ничего не слышу. Из Рубцева звонят. Что у них там за телефон? Пищит что-то, как цыплята в инкубаторе!..

И, пока он разговаривал по телефону, Мартынов и Маслеников сидели молча, тяжело дыша, как боксеры в перерыве между раундами, исподлобья бросая друг на друга горящие взгляды, с трудом удерживаясь, чтобы не схватиться опять. Крылов, одной рукой держа трубку, другой потянулся через стол и налил им по стакану боржома.

— Вот что, Дмитрий Николаевич, — сказал Крылов, закончив разговор с Рубцевским райкомом и взглянув на часы. — Мне через три минуты дадут министра здравоохранения. Я хотел говорить с ним о мединституте. Ты был вчера на бюро, знаешь, в чем дело. Пойди переключи на себя и поговори с ним сам из своего кабинета. А этот ваш, — он покрутил пальцем, подыскивая выражение, — обмен любезностями с Мартыновым вы продолжите и закончите после.

— Хорошо, — Маслеников встал. — Но этого дела я так не оставлю! Ты слышал все, Алексей Петрович, и я прошу тебя сделать выводы! Он должен ответить за эти оскорбления! Я напишу записку на бюро!

И, уходя, он так резко, рывком распахнул дверь, словно собирался хлопнуть ею, но — вовремя сдержался, вспомнив, в чьем он кабинете. Оглянувшись виновато на Крылова, прикрыл дверь за собою, как всегда, осторожно, бесшумно.

— Горячка ты, Петр Илларионыч, — сказал Крылов после ухода Масленикова. — Жалко мне все же будет тебя, если ты где-то на чем-то свернешь себе шею.

— Алексей Петрович! Партийные органы — это самое главное у нас! Отсюда идет все руководство, все направление нашей жизни. Как же можно терпеть в них таких людей? Пошляк и дубина в партийном органе вдесятеро страшнее, чем в каком-либо другом учреждении! Ему же даны большие права!

— Ну, ты, знаешь, все-таки осмотрительнее выбирай выражения! О Масленикове говоришь? Он еще как-никак секретарь обкома, его еще не прокатили. И один твой голос на конференции не решит его судьбы!..

Он готов был, видимо, рассердиться не на шутку, но у Мартынова хватило выдержки немного помолчать, и Крылов, тоже помолчав и побарабанив пальцами по столу, отошел, стал говорить с ним мягче.

— Вот ты назвал Масленикова толкачом и погонялой. Я сам знаю ему цену, не преувеличиваю его талантов. Но представь себе, что такие люди все же нужны в обкоме. Ты области не знаешь и думаешь, может быть, что всюду так, как у вас в районе. На свой аршин меряешь. По себе судишь о других местных работниках. Но видишь ли, дорогой товарищ Мартынов, к сожалению, у нас в области есть еще немало таких секретарей райкомов, которые действительно нуждаются в толкачах. Ты думаешь, можно уже не напоминать вашему брату о таких истинах, что свеклу нужно вовремя прорвать, иначе потеряем половину урожая, что упущенный день на уборке стоит нам многих тысяч тонн зерна, что пары надо поднимать в мае, а не в июле? Ошибаешься! Приходится напоминать и напоминать! Вот сейчас нам нужно за лето нарыть много траншей на то количество силосной массы, что мы получим. Всюду секретарями райкомов сидят люди взрослые, не новички в сельском хозяйстве, знающие, что силос квасят не в бочках, как капусту, и что если мы не заготовим к началу уборки силосной массы траншеи, то вся наша борьба за кормовую базу для животноводства пойдет насмарку. И что же ты думаешь, если пустить это дело на самотек, не нажимать, не приказывать, не угрожать наказаниями — будем мы иметь траншеи? Заверения и обещания — вот что будем иметь, а не траншеи!.. Плохо ты знаешь наши кадры! Есть такие секретари райкомов и председатели райисполкомов, что только лишь тогда и начинают чуть шевелиться, когда получат предупреждение или выговор. А какие у нас есть еще директора МТС! Позавчера я был в Зайцевской МТС, полюбовался, как ведется там хозяйство, и при всем своем неуважении к ругательствам назвал директора этой МТС Сучкова мерзавцем и вредителем. Ходит по двору, руки в карманы, бездельник, с утра пьяный, красная, запухшая рожа, и ничего не знает, что у него делается: почему в «Заре» тракторная бригада четвертый день не работает, сколько комбайнов вышло из ремонта, выдана ли рабочим зарплата за прошлый месяц. Меня там чуть инфаркт не хватил, когда я посмотрел инвентарь. На усадьбе все свалено в кучу: и сеялки, и картофелесажалки, и плуги — все в грязи, не очищено, не смазано. В свеклокомбайнах сгнившая прошлогодняя свекла. И никакой охраны, ребятишки откручивают с машин гайки на грузила, делают себе самокаты из каких-то колес. Где еще есть инвентарь, кроме центральной усадьбы, какой, сколько, в каком состоянии, кто отвечает за его сохранность — никто не знает: ни директор, ни главный инженер, ни главный бухгалтер. В пятнадцать миллионов по балансовой стоимости оценивается имущество МТС! И эти государственные миллионы доверены вот такому обалдую! Судить будем его показательным процессом. Прокурор выслал уже туда следователя. Подсчитаем все до копейки, на сколько миллионов загубил он машин. Но ведь этот Сучков работал там директором пять лет. И если МТС все же пахала, сеяла, убирала хлеб, выполняла хлебопоставки, то это только благодаря тому, что кто-то ходил за Сучковым по пятам с дубиной и разъяснял ему, что тракторы надо ремонтировать, что пахать нужно на такую-то глубину, что заросшие пары надо культивировать. Нет, брат, нужны нам еще и толкачи и погонялы! Не будь идеалистом!.. И вот тут-то и необходимы нам такие люди, как Маслеников. Тоже своего рода талант, если уж на то пошло! Если его послать в район с каким-то конкретным заданием, он в лепешку расшибется, поднимет там все живое и мертвое, но задание выполнит! Он способен трое суток не спать, пока не проверит лично сам в каждом колхозе все сеялки или комбайны. Маслеников у нас из шести рабочих дней в неделю, может быть, только два дня сидит здесь, в своем кабинете, а то все в разъездах. Мы уж подшучиваем над ним, что у него машина, как старая ученая лошадь, сама в селах заворачивает к правлению колхоза. Никто не может так, как он, расшевелить бездельников, создать в районе напряженную обстановку вокруг какой-то кампании. Это тоже надо оценить!..

Мартынов давно уже порывался возразить Крылову, но тот всякий раз, как Мартынов раскрывал было рот, останавливал его жестом.

— Я же тебе предлагал работу в обкоме. Не пошел. Так нечего теперь и упрекать меня за Масленикова. Его к нам прислали из Н-ска. Я знал, кого мы берем, разговаривал с н-ским секретарем, он мне точно охарактеризовал Масленикова: исполнитель, больше ни на что не способен, пороху не выдумает. Если бы ты дал тогда согласие, можно было бы от него отказаться. Что ж, не пошел — мне тоже надо здесь с кем-то работать. Область большая.

— Не пошел, Алексей Петрович, откровенно говоря, потому, что именно этого и боялся — что я буду нужен вам только как чиновник для особых поручений, — ответил Мартынов.

— Глупости говоришь! Я знаю, от кого что можно потребовать. Ты бы мог здесь заниматься делами и поважнее.

Помолчали. У Мартынова не сходило с лица выражение упрямого несогласия с тем, что секретарь обкома довольно терпеливо доказывал ему целых полчаса.

— Нет, — покачал головой Мартынов, — вы меня, Алексей Петрович, не убедили. Если есть у нас еще такие секретари райкомов, на которых нельзя положиться, что они сами, без понуканий, не упустят часа на уборке и не способны собственной головой догадаться, что для силоса нужны траншеи, то надо просто освобождать таких секретарей от занимаемых постов! Странная у вас какая-то логика. Выходит, что Маслеников нужен в обкоме потому, что есть и в районах такие маслениковы — разучившиеся или никогда и не умевшие работать своими мозгами исполнители, которых нужно всякую минуту накачивать и подталкивать в спину!.. Мне кажется, простите за откровенность, что вы немного устали. Вам надоела возня с кадрами, вам хочется уже какой-то стабильности. Что? Опять пересматривать состав секретарей райкома? Еще брать кого-то из областных аппаратов? Опять — уговоры, споры, семейные трагедии, справки о болезнях? Да, ничего не поделаешь, это самое трудное — укрепить кадрами низы, но отбой давать еще рано, надо продолжать это дело. И стабильности здесь, вероятно, никогда не будет, коррективы всегда придется вносить то там, то там… Между прочим, я думаю, Алексей Петрович, что не только в областных аппаратах надо искать хороших секретарей райкомов. В каком-то районе, может быть, следует избрать секретарем райкома местного товарища — лучшего председателя колхоза или агронома МТС.

— Встречные перевозки? — усмехнулся Крылов. — Районный актив посылали в колхозы председателями, а из председателей теперь брать кого-то на работу в район?..

— И ничего здесь противоречивого нет! Одно с другим прекрасно увязывается! — горячо доказывал Мартынов. — Председателями мы посылали из районного актива десять — пятнадцать человек, а здесь идет речь об одном лишь человеке, об одной крупной фигуре. Совсем не похоже на встречные перевозки!

— Я вам должен, Алексей Петрович, — продолжал Мартынов, — объяснить все до конца. Вот я поднял вопрос о Долгушине. Это не из личных симпатий. Мне, прямо скажу, не очень приятно было, когда я убедился, что Долгушин в своей зоне гораздо лучше руководит колхозами, чем получалось это у меня. И я не из какого-то особого душевного расположения к Долгушину говорю сейчас, что ему надо быть секретарем райкома в Троицке. Я не за него стою, а за принцип! Партийные органы — выборные органы. И профессионализация здесь, пожалуй, менее всего нужна. Да, вчера я был секретарем райкома в Троицке. А сегодня коммунисты, решив, что в парторганизации есть более подходящая кандидатура, избирают секретарем райкома Долгушина. Что же из того, что он не был никогда на партийной работе? Это, может быть, даже к лучшему… Представьте себе, Алексей Петрович: в районе избирают секретарем райкома лучшего директора МТС или председателя колхоза. Конечно, не такого председателя, что с трудом выводит свою фамилию на банковском чеке. Есть такие стихийно талантливые хозяйственники, но совершенно малограмотные, не читающие даже газет. Я не о таком председателе говорю, а о человеке образованном, политически грамотном, культурном. Вот он становится секретарем райкома — опытный, авторитетный практик колхозного строительства, который много лет удивлял всех прекрасными урожаями и богатым трудоднем. Ведь ему есть что посоветовать председателю, когда он приедет в колхоз! Он сам был в его шкуре, сам когда-то начинал наживать хозяйство на голом месте, сам знает, что невозможно, а что возможно сделать в таких-то условиях. Этот новый на партийной работе человек, несомненно, внесет и что-то новое в жизнь партийного органа. Он уже не потерпит болтовни, пустозвонства, канцелярщины. Это человек дела. Он сам иной раз изнывал от тоски на наших заседаниях, сам возмущался, сколько рабочего времени отнимают у него эти вызовы в район? Он, будучи председателем, снизу просмотрел всю работу райкома и отделов его и инструкторов, он знает, что и как нужно поправить, чтобы все эти колеса не вертелись вхолостую… Нет, Алексей Петрович, если мы хотим по-настоящему поднять работу райкома партии, нужны такие люди в райкомах! И надо все же как-то свободнее выбирать верхушку наших партийных органов, секретарей. Конечно, и сейчас у нас есть все — и тайное голосование и право отвода. Если кого-то забаллотируют при выборах в члены райкома, то он уже и дальше не продвинется. Но разговор на первом после конференции пленуме ведется обычно только о предложенных обкомом кандидатурах. Свобода выборов, но — из определенного узкого круга уже так или иначе заноменклатуренных «специалистов» по партийной работе. А может быть, неспециалист окажется лучшим секретарем? Расширить надо этот круг! Надо больше доверять местным коммунистам. Они же сами не меньше обкома заинтересованы в том, чтобы во главе их парторганизаций стояли достойные люди. Когда хорошо с партийным руководством, тогда все в жизни налаживается правильно. И с директорами предприятий будет благополучно, и в школах будет хорошо, и в магазине не предложат покупателю хлеб с водичкой. Всюду на хозяйственной работе у нас назначение, но здесь должна быть настоящая выборность. Вот тех-то, кто ведает всякими назначениями, тех надо выбирать! И без помощи партийных масс сами вы, Алексей Петрович, никогда не найдете для всех районов хороших секретарей!..

Мартынов, выложив все, умолк, вытер простецким жестом, по-рабочему, рукавом пиджака вспотевший лоб, достал из кармана папиросы, хотел закурить, но, глянув на пластмассовую дощечку на стене с надписью: «Здесь не курят», положил папиросу обратно в коробку.

— Кури, — кивнул ему Крылов. — Ты сколько времени еще здесь пробудешь?

— Да больше у меня тут нет никаких дел.

— Не уезжай сегодня. Заночуй в гостинице. Я тебе позвоню туда. А сейчас иди. — Крылов поднялся и протянул ему через стол руку. — Ты у меня занял два часа, разговор, правда, интересный, но надо же и другие дела делать. Сейчас ко мне придут строители нашей ТЭЦ, которые обещали рапортовать об окончании строительства к Первому мая, а сейчас просят отсрочки к Октябрьской годовщине. Как прикажешь мне с ними разговаривать? Нажимать или не нажимать? Подгонять их или не подгонять? Может быть, не надо подгонять? Угостить их чаем с бутербродами, расспросить о здоровье, о детишках и отпустить с миром? Ведь они люди взрослые, не мальчики, и совесть у них есть — сами понимают, что чем скорее они дадут электроэнергию нашей промышленности, тем лучше… Ладно, иди отдыхай, после поговорим.

Выйдя из обкома, уже на улице, у подъезда, Мартынов столкнулся лицом к лицу с Борзовым, заметно постаревшим, загорелым, в запыленных сапогах, с головой не бритой наголо, как раньше, а коротко остриженной под машинку. Поздоровались.

— Ну, брат, у тебя вид — как из бани выскочил! — заметил Борзов. — Там был? — Он указал глазами на окна третьего этажа над подъездом — кабинета первого секретаря.

— Там.

— Давали духу?.. Сколько раз и мне там, — он опять повел глазами кверху, — всыпали! За что тебе? За ремонт комбайнов?

— Не, я не с бюро. Так приезжал. По кадрам.

Отошли немного в сторону от двери, чтобы не мешать входящим и выходящим из обкома.

— Ну, слышал про меня, — усмехаясь, спросил Борзов, — какой мне дали ответственный пост? Председатель самого крупного в Борисовском районе колхоза «Страна Советов». Во! Не хвост собачий! Это тебя надо поблагодарить. Спасибо за твое начинание!

— На здоровье! — ответил Мартынов. — Неужели ты, Виктор Семеныч, думаешь, что без моего начинания дело не дошло бы до этого?

— Да нет, я шучу. Конечно, дошло бы. Надо же кому-то вытягивать колхозы из прорыва. Да, вот уже четвертый месяц в колхозе. «Страна Советов» называется. Почти как у Опёнкина — «Власть Советов». Но по хозяйству — ничего похожего! Когда посылали меня, то уговаривали: «Учти, товарищ Борзов, очень перспективный колхоз! Сколько земли, какие угодья!» Что ж, перспективы-то есть, а больше пока ничего. Одни перспективы только и принял от старого председателя. С чего начинать, за что ухватиться — не придумаю. Нету зацепки, ни одна отрасль не дает такого дохода, чтоб вот сегодня уже можно было за ее счет делать оборот в хозяйстве. Ты не рыбак? Не приходилось тебе руками в речке налимов ловить? Нащупаешь его, он голый, без чешуи, слизь на нем, схватишь рукой — выскальзывает. За что его тащить?