Собрание сочинений. Том 9
Шрифт:
Кто в настоящий момент может предсказать, удастся им это или нет, когда о русской армии в Азии имеется еще меньше достоверных данных и распространено еще больше слухов, чем о русской армии в Европе? Официально кавказская армия в полном составе насчитывает 200000 человек; 21000 черноморских казаков была отправлена к турецкой границе; несколько дивизий, как утверждают, было послано на кораблях из Одессы в Редут-Кале, в южную часть кавказского побережья. Но каждому известно, что кавказская армия не насчитывает и половины своего официального списочного состава и что подкрепления, которые были посланы по ту сторону Кавказского хребта, не могут, по понятным причинам, иметь той численности, о которой сообщают русские газеты. На основании же получаемых нами противоречивых сведений мы совершенно не в состоянии составить хотя бы приблизительное представление о численности русских войск на азиатской границе. Мы можем, однако, сказать, что, по всей вероятности, силы обеих сторон почти уравновешивают друг друга (немедленное всеобщее восстание кавказцев исключено), что турки, может быть, обладают несколько большей численностью, чем русские, и поэтому имеют все основания предпринять на этом театре военных действий наступательные действия.
В Азии турки имеют действительно более обнадеживающие шансы, чем в Европе. Они должны здесь удерживать лишь один важный пункт — Батум.
Написано Ф. Энгельсом, около 27 октября 1853 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 3925, 15 ноября 1853 г. в качестве передовой
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
К. МАРКС
ВОЙНА. — ЗАБАСТОВКИ. — ДОРОГОВИЗНА ЖИЗНИ
Лондон, вторник, 1 ноября 1853 г.
Едва до Лондона успели дойти известия о канонаде под Исакчей [342] , как уже из Вены в Париж и Лондон было сообщено по телеграфу, что Порта, по требованию представителей четырех держав, отдала приказ об отсрочке военных действий, если они еще не начались, до 1 ноября. Следует ли рассматривать обмен орудийными залпами под Исакчей как начало военных действий? Вот вопрос, который волнует фондовую биржу и прессу. По моему мнению, все это не имеет никакого значения, так как при всех обстоятельствах срок перемирия сегодня должен истечь.
342
Вскоре после начала военных действий на Дунае командующий русскими войсками Горчаков приказал перебросить часть дунайской флотилии из Измаила в район Браилова (Браилы) и Галаца. 23 (11) октября 1853 г., когда два русских парохода и восемь канонерских лодок проходили мимо занимаемой турками крепости Исакчи, произошла артиллерийская перестрелка. От огня русской корабельной артиллерии и орудий, установленных на берегу, турецкий гарнизон понес значительные потери.
По слухам, турецкая армия перешла Дунай у Видина и Мэчина, то есть на юго-восточной и северо-западной границах Болгарии. Достоверность этого сообщения представляется весьма сомнительной. Согласно парижской «Presse» за сегодняшнее число, на военном совете, происходившем 15 или 16 октября в сераскирате [343] , было решено, что лишь только станет известен официальный отказ князя Горчакова очистить Дунайские княжества, — военные действия будут начаты в двух различных пунктах в Азии: против крепости Поти на Черном море и на границе Грузии. Та же газета сообщает, что генерал Бараге д'Илье, только что назначенный французским послом в Константинополе, отправился в Турцию в сопровождении штаба, состоящего из офицеров инженерных войск и артиллерии. Г-н Бараге известен как плохой генерал и хороший интриган. Напомню вам о его подвигах в знаменитом клубе на улице Пуатье [344] .
343
Сераскират — военное министерство Оттоманской империи.
344
Имеется в виду Комитет на улице Пуатье — руководящий орган так называемой партии порядка, представлявшей собой коалицию двух монархических фракций Франции: легитимистов (сторонников династии Бурбонов) и орлеанистов (сторонников династии Орлеанов). Эта партия крупной консервативной буржуазии, возникшая в 1848 г., занимала с 1849 г. вплоть до государственного переворота 2 декабря 1851 г. руководящее положение в Законодательном собрании Второй республики. Банкротство ее антинародной политики было использовано кликой Луи Бонапарта в бонапартистских целях. Генерал Бараге д'Илье, поддерживавший в годы республики Комитет на улице Пуатье, накануне государственного переворота 2 декабря 1851 г. перешел на сторону бонапартистов.
В то время как в войне русских против Европы прогремели первые пушечные выстрелы, в войне капитала против труда, которая теперь бушует в промышленных округах, пролилась первая кровь. В пятницу вечером в Уигане произошли волнения, причиной которых послужил конфликт между углекопами и угольными королями. В субботу, как сообщали, в городе царило полное спокойствие, но сегодня телеграф доставил нам известие, что на шахте лорда Крофорда, или графа Балкарреса, углекопы произвели нападение, что были вызваны войска, что солдаты стреляли и один из рабочих убит. Так как я должен получить частную информацию с места происшествия, я откладываю свой отчет об этом событии и хочу лишь предостеречь ваших читателей против отчетов «Daily News» и «Times», потому что первая из этих газет непосредственно оплачивается манчестерской школой, а последняя, как справедливо замечает «Morning Herald», является «заядлым, непримиримым и беспощадным врагом рабочего класса».
В 1842 г., когда манчестерская школа, выступая под знаменем свободы торговли, вовлекла промышленный пролетариат в инсуррекционное движение и предательски покинула его в момент опасности [345] , как об этом открыто заявил в палате общин господам Кобденам сэр Роберт Пиль, — в этот период лозунгом манчестерцев было: «дешевые продукты питания и высокая заработная плата». Но едва были отменены хлебные законы и осуществлена свобода торговли в том смысле, как ее понимают манчестерцы, — их боевой клич стал иным: «низкая заработная плата и дорогие продукты питания». С принятием правительством манчестерской торговой системы промышленные магнаты взяли на свои плечи задачу, разрешение которой невозможно при режиме их господства, — задачу обеспечения непрекращающегося промышленного оживления и торгового процветания. Этим она отрезала себе всякий путь к отступлению на случай бедствия. Теперь уже нельзя было, как в 1831 г., морочить массы парламентской реформой; влияние на законодательство,
завоеванное для буржуазии движением за эту реформу, было целиком использовано ею против рабочего класса; тем временем последний создал свое собственное политическое движение — чартизм. Теперь уже нельзя возлагать на аристократов-протекционистов ответственность за все аномалии промышленной системы и за те грозные конфликты, которые сама эта система порождает в своих недрах, ибо уже прошло почти восемь лет как существует свобода торговли, введенная при необычайно благоприятных обстоятельствах, при наличии Калифорнии и Австралии — этих двух золотоносных миров, как бы экспромтом созданных силой вдохновения современного демиурга. Так постепенно, шаг за шагом, промышленная буржуазия своими собственными руками разрушала все заботливо выращенные иллюзии, которые она могла бы использовать в час опасности, для того чтобы отвлечь возмущенный рабочий класс от его подлинного врага и направить его возмущение против врага самих промышленных магнатов — против земельной аристократии. В 1853 г. было покончено с лицемерным обманом, к которому прибегали хозяева, и с наивными иллюзиями, которые питали рабочие. Война между обоими этими классами приобрела острые формы, стала открытой, официально признанной и для всех очевидной. «Дело идет, — восклицают хозяева в одном из своих последних манифестов, — уже не о заработной плате, а о том, кто должен господствовать». Манчестерские либералы наконец сбросили с себя львиную шкуру. Они добиваются лишь одного — господства для капитала и рабства для труда.345
В начале августа 1842 г. в ряде промышленных округов Англии, особенно в Ланкашире, вспыхнули забастовки и рабочие волнения. Фритредерски настроенная буржуазия, стремившаяся использовать движение рабочих для давления на правительство с целью отмены хлебных законов, во многих случаях сама подстрекала рабочих к выступлению. Однако испугавшись широкого размаха забастовок и волнений и убедившись, что рабочие преследуют собственные цели, она поддержала кровавые репрессии против рабочих. Подробное описание этих событий содержится в работе Ф. Энгельса «Положение рабочего класса в Англии» и в его статье «История английских хлебных законов» (см. настоящее издание, т. 2, стр. 454–457 и т. 4, стр. 515–520).
Локауты против стачек — вот великая тяжба, происходящая сейчас в промышленных округах, и приговор по этому делу, вероятно, будет вынесен штыками. Целая промышленная армия, более чем 70000 рабочих, расформирована и выброшена на улицу. К закрытым в Престоне и Уигане фабрикам прибавились фабрики Бейкепского округа, в который входят такие районы, как Бейкеп, Ньючерч, Ротенсталл, Шарнфорд и Станфорд. В Бёрнли фабрики прекратили работу в прошлую пятницу, в Падихеме — в субботу; в Акрингтоне хозяева замышляют объявить локаут; в Бери, где не работает уже 1000 человек, хозяева сделали предупреждение своим рабочим о том, что они «объявят локаут, в случае если не будут прекращены сборы в пользу бастующих в этом городе, а также в Престоне»; в Киндли после полудня в субботу были закрыты три крупных фабрики и таким образом еще более тысячи человек осталось без работы.
В то время как в Эдинбурге лицемерная, прикрывающаяся фразами злобная клика манчестерских обманщиков твердила о мире с царем [346] , в Манчестере она вела войну против своих собственных соотечественников. Проповедуя арбитраж между Россией и Европой, она высокомерно отклоняла все предложения об арбитраже, исходившие от ее собственных сограждан. Рабочие Престона на одном митинге под открытым небом приняли резолюцию о том, «что делегаты фабричных рабочих рекомендуют мэру созвать открытое собрание фабрикантов и рабочих для мирного разрешения существующего спора». Но хозяева не желают арбитража. Они добиваются лишь диктата. В тот самый момент, когда разгорается европейская война, эти прорусские пропагандисты кричат о сокращении армии и в то же время увеличивают армию для гражданской войны — полицейские силы в Ланкашире и Йоркшире. Обращаясь к рабочим, мы можем только присоединиться к словам «People's Paper»:
346
Речь идет о выступлениях Брайта и Кобдена на организованной фритредерским Обществом мира конференции в Эдинбурге, отчет о которой был напечатан в «Times» 14 октября 1853 года.
«Если они закроют все фабрики в Ланкашире, посылайте делегатов в Йоркшир, ищите поддержки у доблестных рабочих Уэст-Райдинга. Если закроются фабрики и в Уэст-Райдинге, обращайтесь к Ноттингему и Дерби, Бирмингему и Лестеру, Бристолю и Нориджу, Глазго и Киддерминстеру, Эдинбургу и Ипсвичу! Все громче и громче, все шире и шире пусть раздается ваш призыв! Объединяйте ваш класс в каждом городе, в каждой отрасли труда? Если предприниматели намерены выставить против вас все силы своего сословия, призовите в боевые ряды против них весь вага класс. Если они хотят великой классовой борьбы, пусть получат ее, посмотрим, каков будет исход этой грандиозной схватки» [347] .
347
Маркс цитирует статью «Что дешево и что дорого», опубликованную в «People's Paper» 29 октября 1853 года.
В то время как, с одной стороны, идет борьба между хозяевами и рабочими, с другой стороны, идет борьба торговли с переполнением рынка товарами, а также борьба человеческого трудолюбия с бедствиями, вызываемыми самой природой.
В самый начальный период китайской революции я обратил внимание ваших читателей на разрушительное влияние, которое она, вероятно, окажет на социальное положение Великобритании.
«Восстание в Китае», — сообщает ныне «Examiner», — «безудержно распространяется в чайных районах; в результате — цены на чаи повышаются на лондонском рынке, а цены на миткаль падают на шанхайском».
В бюллетене ливерпульской фирмы гг. Башби и К° мы читаем:
«В Шанхае к открытию чайного рынка цены были на 40–50 процентов выше, чем в прошлом сезоне. Запасы были незначительны, а новые партии чая прибывают медленно».
По последним сведениям из Кантона,
«повстанческое движение постепенно распространяется по всей стране, угрожая совершенно разорить торговлю; промышленные изделия, почти без исключения, упали в цене; в некоторых случаях падение цен весьма значительно. Запасы велики и быстро растут, и мы опасаемся, что перспективы на улучшение весьма шатки. В Амое торговля импортными товарами, если не считать нескольких ящиков опиума, в настоящее время видимо прекратилась».