Собрание сочинения в четырех томах. Том третий. Избранные переводы

Пятый стакан

Да неужто это пятый Был стакан? Ты сегодня рановато, Братец, пьян. Вдвое больше ты стаканов Выпивал, А не помнится, чтоб пьяным Ты бывал. И язык во рту с похмелья Уж не тот. Фермопильское ущелье, А не рот! Что-то стал я выражаться Мудрено. Виновато в этом, брзтцы, Не вино. Выпить бочку я сумею Всю до дна И, ей-богу, не пьянею От вина. Я служил в полку когда-то, Да, в полку, И носил палаш солдата На боку. Тесноват мундир казенный, Но блестящ, — Отвороты, кант зеленый, Сверху плащ. Был солдатом я завзятым, Боевым. Вот те крест, я был солдатом Рядовым. В первый год мне ранец новый Был тяжел. Но до чипа рядового Я дошел! И по той простой причине Снял мундир, Чтоб меня не снизил в чине Командир. Где нельзя найти виновных, Там солдат По уставу безусловно Виноват. И поплатится тем паче Рядовой, Если он рожден с горячей Головой. Ваш совет — прощать обиду — Не приму. Мне псалмы царя Давида Ни к чему. Брать меня за кончик носа Я не дам. Знает каждый, что он косит, — Знает сам… Впрочем, много я болтаю Во хмелю. Словно мельница пустая, Я мелю. Но без влаги не вертятся Жернова. Дайте мне стаканчик, братцы, Или два. Чтоб лилось струей веселой В рот вино И тоску перемололо, Как зерно. Целый час болтал я с вами. А про что? Про колеса с жерновами? Нет, не то… Перепутала дремота Все слова, И кружится отчего-то Голова. Надо встать, а встать нет мочи. Время спать. Ну, друзья, спокойной ночи… Марш в кровать!

ИЗ ЙОВАНА ЙОВАНОВИЧА-ЗМАЯ

Честь

Чести золото не купит Честный чести не уступит. Честь нужна ему, как свет. Рад продать ее бесчестный… Но, как всякому известно, У бесчестных чести нет.

Крапива

Жжется больнее злая крапива, Если берут ее слишком учтиво. Если ж возьмете ее, не робея, Злая крапива жалит слабее. Меньше терзают беды и муки, Если вы крепко берете их в руки!

Ослиные уши

Говорил осел без слов: — Бедная скотина я! Ходит слух, что у ослов Уши слишком длинные. А ведь уши у слонов Больше, чем ослиные! Слон ответил: — Верно, брат. Уши наши длинные, Но хвастливо не торчат Кверху, как ослиные!

Черное и белое

— Трубочист веселый и проворный, Почему не белый ты, а черный? — Если трубочист бывает белый, Значит, плохо трубочиста дело. — Мельник, мельник, ты белее мела. Почему не черный ты, а белый? — Если мельник черный, а не белый, Значит, плохо мельниково дело. Надо думать, что ответы эти Поняли и взрослые и дети.

Что было бы, если бы

Дай оленю два крыла — Обогнал бы он орла. Кабы кукла платья шила, У нее бы платье было. Кабы хлеб валился с неба, Всем бы вдоволь было хлеба. Будь река из молока, Был бы сыр наверняка. Кабы май стоял всю зиму, Не бывать бы в доме дыму. Кабы в речке были печки, Ты бы ел уху из речки. Так-то так. Но польза есть ли Нам от слов «кабы» да «если»?

ИЗ ОВАНЕСА ТУМАНЯНА

Капля меда

В ущелье гор среди села Лавчонка тесная была. Туда забрел в базарный день Пастух одной из деревень. Он на плече дубину нес. За ним бежал мохнатый пес. — Есть мед, купец? — Есть, молодец. Давай горшок или корец. Аи, что за мед, душистый мед! Похвалит всякий, кто возьмет. Купец по капле мед цедил, Но слов медовых не щадил. Его и медом не корми, А дай поговорить с людьми! И за беседой невзначай Он пр'oлил каплю через край. Сверкнула капля, как топаз. О ней и будет наш рассказ. Почуяв мед издалека, Слетела муха с потолка, Жужжит и жадно тянет мед, А к ней ползет хозяйский кот, Припал к земле и в тот же миг На муху — прыг! Но пес, пришедший с пастухом, Такую прыть почел грехом. Вскочил он с пеною у рта И ну терзать, трясти кота, Трепать, катать, Валять, мотать. Чуть отпустил — И снова хвать! Потом, как тряпку, отшвырнул. Кричит хозяин: — Караул! Мой славный кот! Моя краса! Держите бешеного пса! Ах, он такой! Ах, он сякой! И все, что было под рукой — Горшок, жаровню с кочергой, Полено, ось от колеса, — Обрушил на голову пса. Пес завертелся, завизжал И на пол лег, где кот лежал. — Мой бедный лев! — вскричал пастух. — С тобою свет очей потух! Кто будет мне стеречь овец? Тебя прикончил злой купец. Пусть он провалится со всей Дрянной лавчонкою своей! Ему припомнится мой пес… Тут над купцом силач занес Свою дубину — и купец Нашел безвременный конец. — Грабеж! Разбой средь бела дня! — Кричит, орет его родня. Со всех дворов, из всех ворот, Из всех дверей валит народ. Бегут на шум Сосед и кум, И теткин сват, И тещин брат. Свекровь, и деверь, и сноха Колотят, валят пастуха. — Ах ты, медведь косматый с гор! — Головорез, разбойник, вор! Не покупать Пришел, злодей, А убивать Честных людей! С врагами в бой вступил пастух, Сбил одного, отбросил двух И пал на землю вниз лицом Между собакой и купцом… И вот до горного села, Как дым пожара, весть дошла. Всех взбудоражил этот слух. — Убит в долине наш пастух! Нельзя нам смерть его простить. Убийцам надо отомстить!.. Ребята летнею порой Вспугнут в гнезде осиный рой И убегут. А тучи ос Прохожих жалят в глаз и в нос. Так муха бурю подняла… Бегут со всех концов села И старики и молодежь, Хватают вилы, серп и нож, Лопату, вертел и топор И вниз спешат с высоких гор. Ведут коней на поводу И рассуждают на ходу: — Худой народ внизу живет. Таким он исстари слывет. За каплей меда вниз пойдешь — Да и погибнешь ни за грош. Черна их совесть от греха. Идем же мстить за пастуха! Мы их сожжем! Мы их убьем! Мы их — ножом! Мы их — дубьем! Так верхнее село пошло Войной на нижнее село, На брата — брат. Галдят, кричат. Кто бьет кого — не разберешь. И вот уж в ход пустили нож. Сверкнул отточенный кинжал. Огонь по крышам побежал. При виде крови и огня Еще сильней пошла резня. Младенцы плачут, и ревет В хлевах, в клетях забытый скот… Огонь село спалил дотла. А были эти два села, Где жили сотни две крестьян, В пределах двух различных стран. Рубеж меж ними проходил, Закон различный их судил, И подати несли они Царям различным в эти дни. Вот одному царю гонец Донес, явившись во дворец, Что жители чужой земли В его стране село сожгли. Властитель скипетром потряс И начертал такой указ: «Мы, божьей милостью, и проч., Сим возвещаем: нынче в ночь Король соседний, словно вор, Презрев священный договор, Границы наши перешел, Вступив в одно из наших сел. У поселян он отнял кров. Стенанья жен и слезы вдов Текут к престолу моему. А посему, А потому Приказ мы отдали войскам, Лихим наездникам, стрелкам, Начав немедленно войну, Занять соседнюю страну. Согнем врага в бараний рог! За нами — пушки. С нами — бог!» Под сим — число календаря И подпись грозного царя. Но и во вражеской стране На каждой городской стене, На каждом тыне и плетне, На всем, что только видит глаз, Монарший вывешен указ: «Мы, сын небес и царь царей, Сим объявляем, что злодей Соседний царь идет войной, Чтоб нашей завладеть страной. В наш край он вторгся, точно вор, Презрев священный договор И для сего найдя предлог. Но с нами меч и с нами бог!» Под сим — число календаря И подпись оного царя. И запылал огонь войны, И две страны разорены, И поле некому косить, И мертвых некому носить. И только смерть, звеня косой, Бредет пустынной полосой… Склоняясь у могильных плит, Живой живому говорит: — Откуда и за что, сосед, На нас свалилось столько бед?..

__________

Тут и кончается рассказ. А если кто-нибудь из вас Задаст рассказчику вопрос, Кто здесь виновней — кот иль пес, И неужели столько зла Шальная муха принесла, — За нас ответит вам народ: Найдутся мухи, — был бы мед!..

Кот-скорняк

Скорняжным Теплым Ремеслом Занялся кот Когда-то. Мурлыча песню, За столом Сидел Скорняк усатый. Как вдруг К нему Явился пес И шкурку Мягкую Принес. — Здорово, кот! — Промолвил пес, Протягивая Лапку. — Трещит На улице мороз. Скорее шей мне шапку! Я за ценой Не постою. Ну, что ж, сошьешь? — Изволь, сошью! — А долго ль ждать? — В денек-другой Окончу я работу. Ты приходи, Мой дорогой, За шапкою в субботу! Папаху шить — Не шубу шить. Для друга Можно Поспешить! Такую шапку Смастерим, Что будет всем Завидно. А о цене Поговорим. Нам торговаться Стыдно. Папаху шить — Не шубу шить. С деньгами Можно Не спешить! В субботу утром Старый пес, Потягиваясь зябко, Просунул в дверь Замерзший нос. — Ну, что, Готова шапка? — Нет, — говорят Ему в ответ. — А где хозяин? — Дома нет! Продрогший пес Присел и ждет Перед крыльцом На тряпке. Вот по дорожке Кот идет В богатой новой шапке. Увидев пса, Сказал он так: — Зачем торопишься, чудак? С таким шитьем Нельзя спешить. Нешуточное дело! Папаху шить — Не шубу шить, Но надо шить умело. Побрызгал шкурку Я с утра — Теперь кроить ее пора! — Мне очень жаль, — Ответил пес, — Что шапка не готова. Но не сердись на мой вопрос: Когда явиться снова? Не в гости Я хожу В твой дом, А за своим Хожу Добром! — Ну, так и быть, — Бормочет кот, — Приди к обеду В среду! Среда настала. Пес идет За шапкою к соседу. — Как поживаешь? — Жив-здоров! — Готов заказ? — Нет, не готов! Тут вышел Крупный разговор, Потом и потасовка. — Ты, братец, плут! — Ты, братец, вор! — Жена твоя плутовка! — Щенок! — Урод! — Молокосос! — Паршивый кот! — Плешивый пес! Доходит дело до суда. Узнав про эту драку, Судья сказал: — Позвать сюда И кошку и собаку! Лукавый кот И честный пес Вдвоем явились На допрос. Кто их судил, Когда и как, Отдельно Или вместе, — Я не скажу. Но кот-скорняк С тех пор пропал Без вести… Бежал он, Хвост подняв трубой, И все меха Унес с собой. А так как Этот кот-скорняк Всем нашим кошкам Прадед, — Семейства Кошек И собак Между собой Не ладят. Кота увидев, Честный пес Рычит И громко лает, Как будто Каверзный вопрос Задать ему желает: — Готова шапка Или нет? — А кот Шипит ему в ответ. При этом кот Плюется так В смущенье Или в страхе, Как это делал Кот-скорняк, Когда кроил папахи.

ИЗ ДМИТРИЯ ГУЛИА

В горной деревне

Про солнце

С неба смотрит солнце Миллионы лет. Льет на землю солнце И тепло и свет. Но посветит солнце И уходит прочь, А живое сердце Греет день и ночь. Значит, сердце лучше Солнца самого. Никакие тучи Не затмят его!

Родник

В былое время под горой Родник единственный бежал, К нему народ ходил толпой, Водил коней на водопой По вековым ступеням скал. И все селение водой Родник поил и умывал. До родника спускаться — час, Потом наверх взбираться — час, И воду брать, нагнувшись, — час, И отдыхать, вернувшись, — час… Так был далек Тот родничок, Что под горой бежал у нас. Но родники с недавних пор Пошли по трубам в каждый двор: И у Сагясы есть родник, И у Дауда есть родник, У деда Кана есть родник, Да и у Баты есть родник. И говорит нам Кан старик, Отпраздновавший сотый год: — Ну и хорош у нас родник, По имени Водопровод!

Заказ

Сто километров горного пути Пройдешь, чтобы до города дойти. Легко бежит по скалам молодежь, А в старости так быстро не дойдешь. Идет до ближней почты старый Кан. Снимает в будке трубку старикан И задает всего один вопрос: — А почему нет в лавке папирос? «Казбека» нет и «Беломора» нет. И слышит он из города ответ: — Пожалуйста, простите. Завтра днем Мы вам десяток ящиков пришлем!

Телескоп

Построил школьник телескоп (Тринадцатый мальчишке год), И по уступам горных троп К нему во двор спешит народ. Соседи смотрят в вышину: — Эх, полететь бы на луну! Так хорошо она видна, — Недалеко от нас луна. До поздней ночи о луне Идет беседа в тишине. — Побыть бы там хотя бы раз, Потом обратно — на Кавказ!

Часы

И на руке и на стене Верны часы у нас. Они покажут вам и мне Один и тот же час. Едва лишь полночь настает, Советская земля Своих часов сверяет ход С курантами Кремля. Сейчас зима и тишина. Над нами — звезды и луна, Под нами — тучи пелена, Густой туман ночной… Но знаем: с нами вся страна, И мы со всей страной!