Собственное мнение

Конечно, «Знатную даму» будет легче украсть до церемонии открытия выставки, но мне, как я объяснил Бернис, нужны свидетели. Причём, чем больше, тем лучше. В противном случае кражу вполне могли замять. Мой же план требовал как можно большей шумихи.

Я был уверен, что никому не придёт в голову заподозрить меня в краже. Главными подозреваемыми будут, конечно, строители, ремонтировавшие комнату несколько недель…

На следующий день «Знатная дама» приехала в Центр на бронированном автомобиле в сопровождении пяти или шести машин с полицейскими, секретными агентами и французской делегацией во главе с месье Арно.

В восточном крыле галереи Вандерстейна ящик осторожно разобрали. Арно с двумя помощниками бережно занёс картину в альков и повесил на отведённое для неё место. Двое морских пехотинцев тут же заняли свои места у входа в нишу.

Я достал из кармана этикетку Зарчетти и со словами: «Извините, джентльмены. По-моему, «Знатная дама» слегка перекосилась», начал пробираться к картине. Поправляя картину, я незаметно приклеил этикетку на заднюю поверхность.

— Ну вот теперь всё в порядке, — удовлетворённо кивнул я и отошёл.

Вечером я приехал к Зарчетти и незаметно положил штемпель на место.

В половину восьмого вечера в галерее Вандерстейна собрались избранные, которым посчастливилось первыми увидеть «Знатную даму». Все они с благоговейным ужасом и восхищением смотрели в сторону ниши, к которой никого не подпускали ближе, чем на шесть метров.

Губернатор приехал ровно в восемь. Мне довелось выступать предпоследним, перед губернатором. Произнеся несколько приличествующих торжественному случаю фраз, я начал медленно пробираться к кушетке. В углу комнаты надел резиновые перчатки и в самый разгар выступления губернатора, когда внимание всех присутствующих было приковано к нему, нажал кнопку.

После резкого хлопка металлическая сетка с лязгом упала вниз и отделила альков с «Дамой» от остальной комнаты. После нажатия второй кнопки шесть хлопков дымовых шашек слились в один. Комнату начали быстро наполнять клубы серовато-белого дыма. Через считанные секунды видимость стала практически нулевой, началась паника.

Взрыв после нажатия третьей кнопки прозвучал значительно громче предыдущих. В стене появилась приличных размеров дыра.

Я снял перчатки и вместе с остальными двинулся на ощупь в соседнюю залу. Там я с интересом наблюдал, как люди в синей форме выбегают глотнуть свежего воздуха и вновь ныряют в клубы дыма.

Губернатор покинул восточную галерею одним из последних, потому что находился дальше всех от выхода. Пехотинцы, очевидно, остались на посту и выполняли свой долг. Я не мог не почувствовать гордости за их патриотизм.

Через полчаса дым выветрился, и я вернулся в восточную галерею. Несколько десятков охранников и официальных лиц толпились у алькова. Одни смотрели на картину, другие пытались поднять сетку. В алькове стояли трое стражей порядка. Очевидно, они пробрались через дыру в стене, проломленную взрывом.

Под руководством лейтенанта Нельсона несколько рослых полицейских с огромным трудом сумели поднять сетку метра на полтора от пола. Мы нагнулись и вошли в альков.

«Знатная дама» казалась нетронутой. Она только слегка покосилась.

— Слава Богу, с ней всё в порядке! — облегчённо вздохнул Арно.

Лейтенант Нельсон показал на дыру в стене и сказал:

— Вор пробрался через дыру после третьего взрыва, но в последний момент чего-то испугался и оставил картину на месте. Он ретировался на улицу через окно. Думаю, оно открыто не случайно.

Андре Арно снял картину и озабоченно изучал её.

— Позвольте мне взглянуть, — попросил я.

— Месье, она моя! — Он прижал картину к груди, словно не мог с ней расстаться.

— Сэр, — строго возразил я, — хочу вам напомнить, что я являюсь куратором этой галереи, а вы находитесь на американской территории.

Француз неохотно протянул «Даму». Я внимательно осмотрел картину, потом перевернул её, на мгновение закрыл глаза и негромко, но с чувством досады воскликнул:

— О, нет!..

Я тут же «мужественно» взял себя в руки и начал торопливо вешать «Знатную даму» на место.

— Джентльмены, к счастью, картина не пострадала. Всё в порядке, можно не беспокоиться.

Арно не дал мне повесить картину. Он вырвал её из моих рук и тоже перевернул. Сейчас все смотрели на заднюю часть полотна. На ней отчётливо виднелась этикетка, на которой было написано синими чернилами: «Лавка искусств Зарчетти, 218, Линкольн авеню. Цена — 14.98 $». Лейтенант Нельсон почесал сначала подбородок, потом затылок и вопросительно посмотрел на Арно.

— Вы уверены, что привезли оригинал?

— Конечно, уверен! — Француз побелел, как мел. Его голос от страха дрожал. — Ничего не понимаю. Откуда она взялась?

— А что, если вор подменил картину? — нарушил затянувшуюся паузу Нельсон. — Я слышал, некоторые мошенники могут так ловко состарить холст и краски, что никто, даже лучшие специалисты, не заметят разницы. Наш преступник, конечно, умён и ловок, но всё же допустил маленькую оплошность. Похоже, в спешке он забыл снять этикетку, когда менял картины.

— Не говорите глупости! — холодно посмотрел я на полицейского. — Это и есть оригинал «Знатной дамы». Я прав, месье Арно?

Француз сейчас смотрел на картину с некоторым подозрением.

— Что-то не припомню этой вмятины на раме, — со вздохом пробормотал он.

— Это результат взрыва, — хрипло объяснил я.

Но месье Арно меня не слышал. Мы не прерывали его раздумий. Наконец он принял решение.

— Есть только один способ убедиться, оригинал это или копия. Нужно позвонить в Париж и попросить прислать рентгеновские снимки полотна. Ловкий мошенник, согласен, может обмануть специалиста, но он бессилен против рентгеновских лучей. Скопировать нюансы, к примеру, толщину мазков в отдельных местах, и особенно то, что находится под краской — нити, из которых состоит первоначальный холст, невозможно. — Он повернулся ко мне. — Мистер Парнелл, где тут у вас телефон?

Мы позвонили в Париж из моего кабинета. Арно долго ждал у телефона, потом нахмурился, вновь побледнел и что-то — я так и не понял что — быстро приказал своим подчинённым.

— Ничего страшного, — успокоил он меня, положив трубку. — Какой-то идиот положил рентгеновские снимки «Дамы» в другое место. Я велел обыскать кабинет. Их скоро найдут и вышлют…

Естественно рентгеновские снимки «Знатной дамы» не нашли. Ситуация сложилась не из лёгких, нужно было что-то делать. Через неделю у нас в галерее собрались двадцать ведущих искусствоведов из Франции и Америки. Результаты экспертизы были готовы через месяц.