Собственность Эмира
Шрифт:
У Софьи очень сложные отношения с мужем. Год назад они разошлись окончательно, но так и не смогли начать новые отношения. Очень грустная история, когда и вместе быть крайне тяжело, и порознь обоих гложет тоска.
– В любом случае, главное, что это закончилось.
– Ты в этом уверена?
– О да!
– Ну а как с Артемом? Еще поедешь к нему?
– Думаю, нет. И меня уже не мучит совесть по этому поводу. На днях звонил его адвокат. Артем хочет видеть меня. Я ответила, что больше не приду, пусть не ждет.
– Правильно. С игроманом ничего не сделаешь. Единственное правильное
– Надеюсь, совсем скоро стану свободной.
– Хорошо. Отметим это разнузданной вечеринкой, – смеется Софья.
Вечер выходит отличным. Я немного перебираю вина. Продолжаю расспрашивать подругу про лицей, осознавая, что очень сильно скучаю по своей прежней профессии. Про работу в бутике нижнего белья мне рассказывать не особенно интересно, но подруга заваливает вопросами.
– Интересно, что владелица тебя вот так выделила, – оценивает мой рассказ о посиделках с Региной.
– Да, согласна, это весьма странно.
– Как раз наоборот. Тут все понятно. Ее интересует Эмир.
– Наверное он интересует всех женщин, без исключения, – строю гримасу.
– Ну как же, наоборот. Есть исключение, – смеется Софья. – Это ты, дорогая. Получается, Эмир обломал на тебе свои клыки.
– Вот уж вряд ли.
– Но не добился своего! Это уже огромный камень в его огород. Вот помянешь мои слова, это еще не конец! Он не отступится.
– Соф, прекрати пожалуйста. Мне и так тошно вспоминать все это.
– Ой, не верю, что тошно. Скорее наоборот, все в голове проигрываешь. Снова и снова.
– Ты ошибаешься.
Сворачиваю этот разговор, вскоре мы завершаем наши посиделки, договорившись, что в ближайшее время обязательно еще увидимся.
Дома застаю тревожную картину. Сестра рыдает, мама носит на руках хнычущую Машку.
– Что случилось? Температура?
– Если бы! – психует Вика. – Если бы ты чаще дома бывала! То была бы в курсе, что мы к врачу ездили. К платному.
– И что сказал врач?
Сестра вскакивает и убегает в свою комнату, хлопнув дверью.
– Идем на кухню, Лид, я расскажу, – вздыхает мама.
– Я только руки помою.
Иду в ванную, потом переодеваюсь в домашний костюм. Мама заглядывает ко мне в комнату.
– Машуля уснула.
– Что случилось?
– Ох, Лидия, не знаю, за что нам все эти неприятности. Сил уже нет никаких. У Маши нашли проблемы с ушками. Я не могу тебе медицинскими терминами это объяснить, но смысл такой: если не сделать операцию, то она возможно станет глухой. Причем времени не так много. Несколько месяцев. Вика конечно расстроилась очень. Она на отпуск копила, пока собрала двадцать пять тысяч. А нужно двести. Где взять – понятия не имею!
– Почему так дорого?
– Очень редкий случай. Счастье, что обнаружили так рано. Обычно это выясняется, когда уже слишком поздно.
– Ладно. Я что-нибудь придумаю. Кредит возьму.
Мама вздрагивает. Закрывает лицо руками.
– Что такое?
– Вика, оказывается, год назад кредит взяла. Ее этот гад уговорил. На себя взяла, идиотка, и ему отдала! Вот только сегодня призналась. Надеялась, что он заплатит, все ждала. Там такие проценты
накапали…– То есть, ты хочешь сказать, что помимо денег на операцию, нам еще нужно? Мам, это не смешно, – чувствую, как бездна раздвигается под ногами.
– Прости, Лидия. Я не знаю, что еще сказать. Сама в ужасе. Надо думать, квартиру продавать. Будем с тобой в одной комнате ютиться. Что нам еще остается?
– Ты уже все решила, да? Продадим трешку, купим двушку? Или может в однокомнатной вчетвером? А что, в тесноте не в обиде, да, мам?!
Понимаю, что моя реакция несправедлива. Мама тут совсем ни при чем, это все сестра. Вечно не думает, влипает в неприятности!
Но мне ли ее судить? Я такая же! Вышла замуж за негодяя. Да, он хотя-бы не обокрал меня. Всего лишь работы из-за него лишилась.
– Все будет хорошо. Я что-нибудь придумаю.
– Надо найти риелтора, Лидия. Поспрашивай у кого можно. Надо чтобы надежный был. Не хватает только еще и тут опростоволосится, – горестно вздыхает мама.
Я знаю, насколько ей дорога эта квартира, доставшаяся от родителей. Одна только мысль о том, что мы ее лишимся, причиняет острую боль.
И все же я гоню от себя мысли про Байсарова. Захочет ли он заплатить огромную сумму за секс со мной? Он предлагал мне обеспеченную жизнь, но не чемодан денег. За кредит мы должны полмиллиона. Плюс операция для Маши.
Да, мысли бродят в голове, но я ничего не предпринимаю. Словно заледенело все внутри. Я потеряла способность действовать. Плыву по течению.
Может он уже передумал? Нашел другой объект для интереса? И тут я прихожу, прошу охренеть какую сумму. Что если это будет облом? Ничего не получу, кроме жесткого унижения…
Скорее всего, так и будет.
Неделю спустя возвращаюсь вечером с работы, как обычно.
– Вики нет! – говорит испуганно мама, встречая меня в коридоре, с малышкой на руках.
– Так поздно. Ты ей звонила?
– Она ушла с вещами!
– Что?!
– Оставила записку.
Я так больше не могу.
Простите меня.
Я не могу быть ее мамой.
Перед глазами все расплывается. Медленно вхожу в кухню, кладу записку на стол, сажусь. В груди огромный ком. Это не может быть наяву. Я сплю и вижу кошмар!
Дурочка Вика! Конечно, она сделала чудовищную ошибку, поверила такому же как она малолетке. Но разве можно поступать вот так? Бросить больного ребенка… На маму, которая сама все время на таблетках!
Меня душит отчаяние.
Мама молча стоит в дверном проеме. Лицо серое, под глазами круги.
– Ее надо найти, Лидия. Еще глупостей натворит.
– Хорошо, мамуль.
Рев Маши разносится по квартире.
– Она голодная.
– Хорошо, я покормлю, – киваю. – А ты иди, приляг.
– Мне и правда нехорошо… Но ты только с работы, покушать надо.
– Я справлюсь, мам.
– Нет, Лидия, – всхлипывает. – Слишком много на тебя свалилось. Это ты должна была сбежать! Думаешь не вижу, как тебе тяжело? Скольким ты жертвуешь ради нас? Работаешь, кормишь, тянешь всех нас. А Вика, она неблагодарная негодяйка! Сидела дома, только ныла… Ты даже с мужчиной не смогла отношения построить.