Собственность Короля

— Садись в машину, Аня, — командует Грей. — Не съем я тебя.

— Я никуда с тобой не поеду.

— Отлично, тогда твоя сестра остается со мной.

Я до последнего верю, что он просто блефует. Я вообще всегда верю, потому что тупая овца. Хотя после случившегося заслуживаю более крепкого эпитета. Но Грей уже в машине, заводит мотор — и не оставляет мне выхода, кроме как исполнить его приказ. Слава богу, мне хоть рядом не приходится садится. Но даже на заднем сиденье, вжимаясь в него как в спасательный круг, дышать получается с трудом.

Куда мы едем?

Вернет меня Рогову со словами: «Забирай обратно свою бестолковую куклу?» Или сразу Шубинскому? Потом я вижу знакомый пейзаж, понимаю, что мы едем в его дом на пляже, но облегчения это все равно не приносит.

Глава двадцать седьмая: Влад

А ведь знал, что если скажу ей правду, случится вот такая хуйня.

Но что мне оставалось делать? Растягивать резину, ждать, пока Шуба сделает следующий ход и придумает, как слить Ане «пикантные подробности моей личной жизни»? Этот ублюдок и не на такое способен. И всегда бьет исподтишка. Я и раньше это знал, но не думал, что старый черт умеет ждать настолько долго. Приберег козырь на самый крайний случай.

Ну что сказать — просто пиздец.

Пока рулю в сторону дома, то и дело мелькает мысль послать все на хер, зарулить к старому штопаному гандону и в лоб сказать, что Аню я ему не отдам. Не потому что мне пиздец как колом встала ее земля, и не потому, что готов пойти на принцип. Не отдам… потому что не могу. Слишком хорошо знаю, на что он способен, как умеет ломать людей, в особенности тех, кто не в состоянии дать отпор.

А Аня, какой бы храброй мышью не прикидывалась, Шубинскому просто на один зуб.

Достаточно просто кинуть ее как кость своим цепным псам.

Одна мысль о ее окровавленной, избитой и расцарапанной сливочной коже заставляет до скрипа провернуть ладони на руле.

Думай, Грей.

Давай, ты же не тупее старого пидара.

Но для того, чтобы нормально думать и планировать, мне нужно целиком представлять картину «катастрофы», а единственное, что я пока знаю — тотальный грёбаный пиздец. В какую бы щель я не пытался воткнуть нос — везде ёбаный беспросветный пиздец. Я уверен, что просвет рано или поздно удастся нащупать, но херня в том, что время с каждой минутой утекает сквозь пальцы, а я продолжаю топтаться ровно там же, где и был утром.

Доказать махинацию с документами не проблема — подлог можно раскрутить даже на уровне простой заявы. Но что это дает в перспективе, кроме штрафа и административки? Ровно ни-ху-я. Потому что Наш с Кузнецовой брак, несмотря на ее вранье, реален и абсолютно законен. А все, что я слышу от адвокатов — даже если прямо сейчас мы на всю катушку врубим юридическую машину и устроим мне самый быстрый в истории человечества развод, это никак не отменит действие брачного договора. По которому, блядь, Кузнецова отожмет у меня половину всего.

И по этой же причине я не могу сейчас купить землю Ани, потому что тогда половина участков запросто, с нихуя делать, отвалится моей грёбаной жене. Хотя только формально, ведь теперь, когда маски сброшены, совершенно очевидно, что все это приберет к рукам Шуба. И не потому, что обосраться как хочет нагреть руки на моем бабле — хотя и это тоже — а чтобы щелкнуть меня по носу. Напоминает, блядь, что может в любой момент дернуть меня за поводок, чтобы не забывал, кто его выкормил с «младых когтей».

Впервые мне не хочется слушать музыку за рулем.

До дома доезжаем в гробовой тишине. Я на Нимфетаминку даже в зеркало заднего вида смотреть не хочу, потому что ковыряет где-то в глубине души, что в ее глазах я теперь примерно на том же уровне, что и Шуба. Кто, блядь, меня за язык дергал придумывать сказку про любимую жену? Хера с два она мне теперь поверит.

Не успеваю толком притормозить — а Аня почти кубарем выкатывается из машины. Чешет в сторону дома по песку как маленький вездеход, нарочно игнорируя дорожку, как будто в этом есть какой-то сакральный смысл. Даю ей отойти на расстояние прежде чем пойти следом. Снова и снова прокручиваю в голове фразу, с которой нужно начать разговор, но каждый раз это ни хуя не то.

Ладно. По ходу, нам обоим нужно остыть и взять паузу.

Мне как минимум отыскать хотя бы одну сраную зацепку, как выбираться из заваренного Кузнецовой дерьма, а Ане переспать с мыслью, что я — женатый мужик. Что сегодня ночью ее, целку-невидимку, пытался поиметь женатый мужик. Твою мать.

В дом захожу примерно на пару минут позже Ани — еще какое-то время стою на крыльце, наслаждаясь видом прибоя.

Хера с два Кузнецова получит мой дом.

Все что угодно, но не мой дом.

Внутри на удивление тихо, и даже в гостиной пусто, хотя я был уверен, что мелкая будет рубиться в приставку весь день. Чашка с чаем на столе еще теплая, на полу — свежие следы крошек от печенья. Аня забрала систер для профилактической беседы, как важно держаться от меня подальше?

Но когда через секунду мелкая прибегает и как ни в чем не бывало плюхается на диван, дергая меня присоединиться к виртуальному жертвоприношению, я стучу себя по башке за слишком быстро сделанные выводы. Это же Аня, «Ленточка из Беркли», а не тупоголовая истеричка. Да она бы скорее язык себе откусила, чем сказала мелкой, что связалась с женатым мужиком.

— Слушай, мелкая. — Я присаживаюсь перед Мариной на корточки, и малая сама откладывает в сторону геймпад. Очевидно, рожа у меня как раз такая, что и без слов ясно — надо крепко сосредоточиться на том, что я скажу. — Меня тут какое-то время не будет.

— Почему? — Она делает круглые глаза.

— Потому что есть вопросы, на которых мне нужно основательно сосредоточиться. — Язык не поворачивается соврать ей про командировку или что-то из той же оперы. Поэтому ограничиваюсь размытыми формулировками.

— Это из-за меня? Потому что шумлю? Я больше не буду! — И с присущей только детям непосредственностью, отодвигает геймпад на другой край дивана. — Обещаю, даже включать не буду. Буду как мышка.

— Нет, мелкая, ты вообще не при чем.

Ерошу ее волосы — и прошлое накатывает с такой силой, что глотку сводит как будто вокруг меня лишенный кислорода вакуум.

Моей сестре было сильно меньше, чем этой мелкой.

— Влад, я правда… Честное слово…

— Клянусь, что это просто мои взрослые скучные дела, — перебиваю ее, когда понимаю, что у нее голос на мокром месте. А если мелкая разревется — я же, блядь, точно потеку как мороженка и тогда в пизду все правильные мужицкие решения. — Поэтому, у меня к тебе очень важное поручение. Только если ты уже взрослая. Или еще мелкая?