Собственность Короля

— Закатай губу обратно, Грей.

Нас перебивает сонная, но уже причесанная и одетая Марина. Вид Грея ее, конечно, радует, но не до такой степени, чтобы она обошлась без пяти минут ворчания.

Влад сначала отвозит до школы Марину, потом подбрасывает меня до офиса «Квазара». Помогает выйти из машины, окидывает взглядом большое красивое здание редакции. Но кривится и, конечно, отпускает пару профессиональных замечаний, почему это точно не_красиво.

— Я заберу тебя в час, Нимфетаминка. Подходит?

— Абсолютно.

Он снова притягивает меня к себе.

Высокий, жутко красивый, ошеломительно горячий.

Я влюбилась по уши.

Влад смазано проводит губами по моей щеке, выуживая из моих внутренностей мурлыкающие звуки. Кажется, издаю их впервые в жизни, потому что для моих голосовых связок это точно что-то новое.

— Клянусь, что очень хочу тебя поцеловать, Нимфетаминка, — голов у него хриплый до невозможности, — но есть одно очень важное дело на сегодня, и если я это сделаю — есть очень большая вероятность, что мозги мои на место встанут не так быстро, как нужно.

— Кажется, ты меня только обозвал женщиной, которая ломает тебе мозг, — шучу, чуть сильнее потираясь об его колючки. Боже, я точно стану от них зависимой. Или уже?

— Вообще-то, это должен был быть комплимент, женщина! — В шутку и почти целомудренно шлепает меня по заднице.

С тяжелым вздохом, позволяет мне выскользнуть из его объятий.

Сначала я думаю, что неприятный зуд в районе затылка — это потому что моему голодному до него телу не хочется отпускать Влада даже на пару часов, но потом соображаю, что дело не только в этом. Пара моих коллег — женщины моего возраста и немного старше — нарочно медленно поднимаются по крыльцу до главного входа, чуть не сворачивая шеи на нас с Греем. Парочка, тех, что совсем молодые, о чем-то выразительно перешептываются.

Я жду, пока машина Влада отъедет со стоянки и только потом захожу внутрь.

Почти сразу наталкиваясь на Зайцева. Он мое появление встречает с широкой улыбкой и сразу вежливо интересуется, нужна ли мне какая-то помощь.

— Я еще даже на своем рабочем столе порядок не успела навести, Андрей Викторович.

— Можно просто Андрей.

— Я думаю, что для соблюдения субординации…

Он не дает мне закончить, откашливается и сразу преображается в отстраненного начальника, который еще раз желает мне поскорее влиться в коллектив редакции и проявить свои таланты переводчика с лучшей из сторон.

У меня на столе полная коробка разных канцелярских принадлежностей, стикеры для работы, ручки и даже свой маленький принтер для быстрой печати. Полчаса уходит на то, чтобы разложить все по тумбочкам и организовать нужное и удобное мне рабочее пространство.

Потом берусь за перевод.

… и отрываюсь от него только когда уровень шума вокруг меня поднимается до непривычной отметки. Оглядываюсь — половина коллектива явно собирается на обед, время как раз около двенадцати, но примерно половина остается на рабочем месте. Правда, к кофейной машине уже целая очередь выстроилась. Ну что ж, хороший повод завести непринужденную беседу.

— Привет, — первой заговаривает со мной высокая и очень эффектная брюнетка.

Ее лицо запомнилось мне еще утром, на крыльце. На работницу издательства она, мягко говоря, не похожа абсолютно, я напоминаю себе о том, что внешность часто обманчива. И одна такая «обманчивая внешность» оказалась лучшим мужчиной в моей жизни.

— Привет. — Улыбаюсь и зачем-то показываю на чашку в руке. — Надеюсь, я не успею обзавестись внуками пока дойдет моя очередь. Я — Аня.

— Диана. — Она оценивает меня с ног до головы, причем делает это явно подчеркнуто.

— Что-то не так с моей одеждой? — Я быстро вспоминаю требования к дресс-коду — я их совершенно точно не нарушила, чего нельзя сказать о половине коллектива и коротком платье самой Дианы, декольте которого даже с натяжкой не подходит под определение «сдержанный официальный верх».

— То есть ты теперь новая девочка Короля? — спрашивает в лоб и звучит это так, будто на меня только что опрокинули ведро помоев.

Я помню, что Паша говорил, что имя Влада в определенных кругах имеет вес (или оно имеет вес везде?) и сам Грей тоже отпускал комментарии по поводу того, что мне придется производить впечатление его «собственности». Как мне реагировать на этот выпад, я не очень понимаю, поэтому первую секунду просто теряюсь.

— Аня, значит, — продолжает Диана, и ее красивые большие губы — произведение искусства профессионального косметолога — искривляются в насмешке. — Вот значит, что за Аня.

— Что не так с моим именем?

— Он меня Аней пару раз назвал, когда мы трахались. — Она произносит это таким обыденным тоном, как будто это что-то обыденное, как чиста зубов перед сном. — На прошлой неделе. Или несколько дней назад?

На прищуривается, но это настолько плохая попытка изобразить задумчивость, что я сразу понимаю, какой вариант правильный.

За все время, что мы знакомы, он только один раз ночевал дома.

И пропадал со связи почти как Золушка, когда стрелки часов переваливали за отметку «времени для взрослых». Я же не вчера родилась, и даже тогда прекрасно понимала, что он проводит время не с томиком Ремарка, предаваясь меланхолии.

Но это все равно неприятно царапает внутри.

— А ты очень смелая. — Я лучше провалюсь сквозь землю, чем покажу что ее слова меня задели. — Если бы мужчина во время секса называл меня другим именем, я бы точно не стала рассказывать об этом с главной площади города.

Ее красивое — оно правда красивое — лицо кривится и становится немножко похожим на поплывшую свечку. Особенно забавно смотрятся опустившиеся уголки идеальных губ.

— Ты просто маленькая дура, если думаешь, что что-то для него значишь, — говорит Диана.

— Очень, очень, очень непрофессионально, — я нарочно делаю такую длинную подложку, — говорить такие банальные фразы, работая в книжном издательстве. Есть же сотни более подходящих цитат. «Лучше пусть мне завидуют, чем сочувствуют».

— Что? — не понимает Диана.

— Не «что», а «кто» — Геродот. Я тебе от всей души чисто по-женски сочувствую. Я бы от такого точно фригидной стала. Но, знаешь, с моим именем Грей точно ни разу не ошибся.

Лицо красивой Дианы окончательно растекается.

Мне от этого не то, чтобы легче, но хотя бы какая-то сатисфакция за открытую попытку унижения. Если бы мне не была так нужна эта работа, я бы просто сейчас положила заявление на стол, лишь бы не видеть больше красивое лицо и идеальный губы Дианы. Правда, она моментально исчезает с радаров, «уступая» мне свою очередь за кофе.