Собственность зверя

— А Джастис уже уехал? — вырвалось у меня.

— Утром.

Вот и все. Наши дорожки с этим мужчиной окончательно разошлись.

Но я все равно буду его помнить. И то, что он сделал для меня с Илаем — тоже.

***

Я узнал его сразу, как увидел за решеткой в зале суда. И это удивительно, потому что я не помнил ни черта с момента выстрела и до того, как пришел в себя. Этот самый Пол Найрон собственноручно стрелял в меня дважды на пустоши. Сейчас он стоял за решеткой в черном костюме и с красным злющим лицом.

Но другой тип, которого я тоже смутно помнил, сидел рядом с совсем иными эмоциями. Он едва не хватался за голову от отчаяния. Значит, умелец Арджиева уже дожал главных виновников. Осталось только вбить финальный гвоздь в крышку их гроба.

Присутствующие притихли, когда адвокат Арджиева представил меня и попросил пройти на место для дачи показаний и взял клятву говорить только правду.

— Следствию стало известно, что вы готовы раскрыть ваш творческий псевдоним для помощи в деле.

— Да. Я Адам Нолдридж.

— Можете доказать?

— В пользование вашей экспертной группы предоставлены исходные кадры известных работ.

Следствие быстро сопоставит данные кадров с оборудованием.

— Расскажите, что произошло и как вы попали на базу, — попросил адвокат.

Я коротко рассказал свою версию событий, упомянув электронные письма и предложения неизвестного. Также высказал предположение, что именно Найрон вел за мной охоту, чтобы получить информацию о черных пещерах.

— Есть ли у вас предположение, откуда Пол Найрон мог сопоставить ваши работы с личностью? Ведь до этого момента вы успешно работали под псевдонимом.

— Так же, как и мистер Арджиев. Предложи он смотрителю приюта больше водки за информацию — узнал бы все, — спокойно отвечал я. — А спокойно работал, потому что желающих пробежаться по моим следам в снегу не находилось.

— Вы были неосторожны в общении со смотрителем базы?

— Думал, что осторожен. Но недооценил его находчивость.

Тут подумалось, что хорошо, что не нашел время его прикопать под елкой. Ублюдок может понадобиться следствию.

— На данный момент мистер Данар Кулхари допрошен, Ваша Честь, — поднялся незнакомый мне тип, сидящий рядом с Рэмом. — Он припомнил и Пола Найрона, и подчиненных мистера Арджиева.

Кажется, закапывать смотрителя не будет нужды — он сопьется сам от полученного гонорара за допрос. Адвокат Найрона сидел тихо напротив и даже не пытался возражать. Только Найрона это не устраивало:

— Этот полоумный смотритель вдруг стал более надежным свидетелем, чем ученые? — повысил он голос. — Только в суде, проплаченом Арджиевом, может быть такое!

Но возмущения ему не помогли. Когда он узнал, что его сообщник признался во всем, едва не убил и его собственноручно. Охранникам пришлось надеть на Найрона наручники. Тут надо было видеть лицо отца Лали. Мистер Спенсер сидел в качестве свидетеля на стороне защиты. И я всерьез опасался за его состояние, когда подельник рассказывал все в надежде на смягчение приговора. Часть рассказа о том, как они порешили несогласных с планом, Спенсер пережил особенно тяжело. Я видел, как Лали пересела с Илаем к отцу.

К концу показаний Найрон притих. Но когда его вывели из камеры и поставили перед судьей, он нацепил на лицо презрительный оскал:

— Вы все тут — трусы, — процедил. — Я был готов жертвовать собой в этих лютых условиях, лишь бы человечество могло встать с колен. Но вам всем удобно униженно ползать перед этими зверьми.

— Ублюдок! — не выдержал Спенсер, подскакивая. — Я доверял тебе! Как ты мог?! Как мог убить ребят?! Я верил тебе!

Заплакал Илай, и Лали поспешила покинуть зал суда. Я дернулся следом, но меня осадили вместе со Спенсером. Рэм только дал знак мне не рыпаться, а незнакомый тип рядом с ним поднялся и вышел следом за Лали.

***

Все это было похоже на чистый ад. Киан держался твердо, а вот отца признание Пола разодрало в клочья. Прижав ребенка к груди, я прошлась к креслам в углу. Меня саму колотило. Как я могла верить этому ублюдку? Как?! Человеку, который и глазом не моргнув, похоронил людей в пустоши… Как он себя оправдывал? Или считал, что цель оправдывает средства? В моей жизни многое изменилось за прошедший год, но даже теперь все это было не уложить в голове.

То, что я принимала в нем за амбициозность и уверенность в себе, оказалось беспринципностью. Страшно представить, что я на самом деле могла связать с ним жизнь!

Илай заерзал и начал хныкать, поднимая в душе волну беспокойства — вдруг ему плохо? Я уложила его на колени, посчитала пульс, дыхание… и неодобрительно покачала головой сама себе, понимая, что загоняюсь и ребенку не даю передышки.

Позади послышался легкий хлопок дверей и легкие шаги в нашу сторону. Обернувшись, я увидела незнакомца, сидевшего рядом с Рэмом.

— Привет. Я Сезар, помощник Рэма. Как вы?

— Бывало лучше, — прижала я сына к груди, почему-то предпочитая спрятать его подальше.

— Все наладится, — улыбнулся он мягко и опустился на противоположное кресло. — Позволите?

Он смотрелся как-то неправильно в костюме, будто не в своей шкуре. Казалось, ему больше подойдет какой-нибудь камуфляж… Это было странно, но он сильно отличался от Рэма. И внешне тоже.

— А я о вас много слышала, — расслабилась я, чувствуя неловкость за такую реакцию.

— Надеюсь, ничего ужасного, — притягательно улыбнулся он.

— Ничего, — с любопытством оглядела его, отвечая на улыбку. Опасный тип. В основном тем, что располагал к себе за несколько фраз. — Вы не просто помощник Рэма. Вы его лучший друг. Нира рассказывала.

На это он улыбнулся немного более отрыто. А мне вдруг подумалось, не тот ли это медведь, с которым она не решилась на отношения? Надо будет спросить… О чем угодно готова была думать, лишь бы не о том, что происходило сейчас в зале.

На внезапный злой выкрик оттуда я вздрогнула, а Илай совсем расстроился — заплакал, поджав ножки.

— Пойдем отсюда, — предложил Сезар. — Малышу лучше не слушать всего этого.

— Но там мой отец и Киан, — поднялась я неуверенно с ребенком.

— Там все под контролем, не волнуйся. — Он подхватил меня под руку и повел к лифту. — Тебе вредно. — Я едва поборола желание сбить его с ног и броситься из лифта обратно. Что он каким-то образом и прочитал по моему поведению: — Ты прямо как моя Дана, — усмехнулся. — Тоже уверена, что без нее все в мире рухнет.