События

Взглянул на череп. На суше он выглядел так, будто это и не затылок древнего животного. Высокие скалы, которые как бы образуют естественную стену для внутреннего пространства, поросшего темными кипарисами [1] . Между водой и этим пространством каменные блоки образуют вход. На внутренней стороне скал видны прямоугольные проемы. Тут уже не время свою руку приложило, а человек. Откуда ни возьмись мимо меня проплыла лодка, обрызгав водой и отправив меня под воду. Маленькая деревянная рыбацкая лодка. Пришлось опять плыть наверх. Когда я выплыл, то лодка уже была почти у острова. В лодке были двое: управляющий ею гребец и фигура, укутанная в белую простыню. Перед фигурой стоял длинный прямоугольный ящик, очень напоминающий гроб. Мне нужно было поплыть за ними. Через две секунды я ударился головой об лодку.

1

Кипарис (лат. Cupressus) – род вечнозелёных деревьев и кустарников семейства Кипарисовые с пирамидальной или раскидистой кроной.

Забравшись в лодку, я увидел гребца. Он посмотрел на меня. Голова у него была до мурашек страшная. Без глаз и носа, просто череп, обтянутый тонкой кожей. Он повернул голову набок и сказал:

– Кейт уже пошла тебя хоронить. Не пропусти свои похороны.

После этих слов он вытянул свою костлявую руку в сторону одного из прямоугольных проемов. Я ринулся туда.

Пройдя сквозь проем, я оказался на поляне. Легкий туман скрывал мои колени. Было много стульев, большая часть людей собралась возле гроба, образовав круг. Я растолкал людей, чтобы встать вплотную к гробу. Гроб представлял из себя монолитный камень, и крышка точно такая же, будто часть скалы. Крышка была тяжелой, но получилось ее спихнуть. На дне гроба лежал кто? Я. Руки сложены на груди. Глаза закрыты. На мне костюм. Ничего такой, кстати, костюм.

Сверкнула молния. В гробу никого не было. Раздался гром. Кто-то толкнул меня в спину, так что я сам оказался в гробу. Надо мной появилась Молли. Ее глаза горели красным. Волосы все так же опалены, лицо стало более худым, что пробуждало во мне страх. Она снова заговорила своим демоническим голосом:

– Вот где твое место, щенок.

После чего она задвинула крышку гроба. Внутри не было темно. Легкое свечение исходило откуда-то, вот только откуда, я не знаю. Гроб начал движение, будто он на колесах. Скорость стала очень большой. Я почувствовал, что мы во что-то врезались, но при этом скорость не замедлилась, объект, видимо, был слишком мал. Мы начали падать, будто с обрыва. Еще один удар. Об воду. В гробу стало просторнее. Похоже на автобус. Мы тонули. Я был за рулем. На задней площадке был человек. В руках у него топоры. Как у той темной фигуры, когда горел дом.

Вода постепенно заполняла автобус. Он стоял и ничего не делал. Автобус очень быстро наполнился. Меня прижало водой к потолку. Как только я до него дотронулся, кто-то схватил меня за шиворот и потянул наверх. Рука эта не могла меня удерживать, ей с большим трудом это давалось. И вот меня никто не тащит. Я снова погружаюсь на дно. Медленно и одиноко. Свет начал раздражать мне глаза.

К шести часам утра я разлепил глаза. Свет бил в окно, освещая все детали палаты. Я и забыл, где уснул. Еле собрался с мыслями и чуть не упал, пока пытался встать с кровати. Первым делом начал искать глазами Кейт. Она лежала на кушетке и спала крепким сном. Их имена я сейчас еще не знаю, но узнаю в будущем, так что для удобства пропустим знакомство. Увидел Саймона, уснувшего в кресле, как оказалось, он был афроамериканцем лет восемнадцати, одетым в какое-то тряпье. Ничего удивительного. Дальше на диване спал Нейтан, который выглядел как американец того же возраста, что и Саймон, и Алан, который с виду был ровесником друзей и внешностью был похож на Нейта. Я подумал, что они братья.

Я принялся осматривать рану. И совершенно случайно взглянул на часы. Резко дернулся. Мне и Кейт нужно было срочно вернуться домой. Я спрыгнул с кровати и от недостатка сил упал на колени, тяжело дыша. Все-таки встав, направился в сторону кушетки, где мирно спала сестра, и разбудил Кейт.

Я напомнил ей о времени и о поездке. Она позвала на помощь Нейта, чтобы тот помог ей дотащить меня до машины Саймона. Я спросил у Кейт:

– А разве врачи не должны были сообщить родителям о том, что я в больнице?

– Мы все разрулили с врачами через знакомых Саймона, – вмешался в разговор Нейтан.

– Все нормально, Кейн, об этом старики не узнают, – подтвердила Кейт.

Пока врачи занимались мной, Саймон успел сбегать за своей машиной и пригнать ее на парковку перед больницей. По дороге к машине мы все как раз и познакомились, а Нейт очень искренне извинялся перед моим величеством, ему было не по себе из-за того, что он напал на ни в чем не повинного человека. В знак своего раскаянья он пообещал взять меня в долю. Оказывается, эти трое занимаются нелегальными делами. Кейт всю ночь рассказывала про меня, и они решили, что я буду полезен для их группировки.

Сев в машину, Кейт сказала адрес нашего нового дома – я даже и не знал его, а она запомнила. Я принялся рассматривать машину. Заметил только одну вещь, которую мог запомнить в таком состоянии. Это была фотография, прикрепленная к зеркалу заднего вида. На этой фотографии были изображены две фигуры. Я не мог разглядеть всех деталей, но отчетливо видел, что там изображен Саймон, а второго человека я никогда не видел. Нейтан и Алан помогли донести меня прямо до кровати, парни хорошие. После чего они пожелали нам отличного отдыха и ушли.

До подъема оставалась пара часов. Уставшим детям нужно было восстановить силы, и мы уснули за считаные минуты.

Девять утра. Нужно вставать. Нам удалось выспаться, мы не чувствовали усталости и были готовы. Чтобы приемные родители не заметили бинтов, я решил одеться как можно скорее и перед этим успел перевязать себя, а Кейт в этом помогла. Она повторно обработала рану и обвязала чистыми бинтами.

Мы поели и отправились на природу. Жарили мясо, дышали свежим отдыхом. Когда пришло время сходить на озеро и искупаться, пришлось соврать, что я боюсь воды, иначе все порезы и бинты вызовут много вопросов у приемных родителей. Ближе к вечеру мы собрались и поехали обратно домой.

В новой семье мы проводили время по большей части, как нам с Кейт хотелось. Гуляли с новыми друзьями, ложились спать поздно. Лето же, что нам еще остаётся. Так и подошли каникулы к концу, а никакой Франции мы не увидели. Мы с сестрой решили, что нас просто обманули, но буквально за неделю до начала школы нам торжественно объявили, что летим.

Кейт, к моему удивлению, уже не смотрела косо на новоиспеченных родителей.

– Все хорошо? – спросил я.

– Да, все в норме, давай ешь быстрее да поедем уже, – ответила Кейт.

– Расскажи, что произошло? После того как мы сюда приехали, ты как-то изменилась. Что у тебя случилось?

– Нет!.. То есть рассказывать нечего, просто все нормально.

Мне не давали покоя ее глаза. Они были красные и возбужденные. Бегающий взгляд. И это ее резкое «нет». Что-то точно случилось, а эта коза не хотела рассказывать. Как я раньше не замечал!

– Что у тебя с глазами?

– Я… я… плакала. Просто в голову лезли мысли о том, что тебя не станет. Я бы этого не пережила.

– С чего вдруг такие мысли?

– Я часто об этом думаю после той ночи в больнице и…

– Все, ребятки, такси уже приехало, кидайте посуду в раковину и на выход, – сказал Маркус, стоя в дверном проеме.

Мы сделали то, что от нас требовалось, и направились к выходу. Сара привязала пса к крыльцу, один их знакомый должен был забрать днем собаку к себе, чтобы кормить ее все наше отсутствие и выгуливать.

Когда Кейт увидела такси, она начала нервничать. Перед завтраком вещи были уже у порога. Таксист нервно сложил их в багажник. У меня складывалось такое чувство, что этот таксист, которого звали Расти, никуда не хочет ехать, как будто ему вся эта работа в тягость. Да и вообще, у него было очень знакомое лицо. Машину я вроде бы тоже где-то видел, это было не привычно желтое такси, а скорее частный автомобиль. Такое нелегальное такси все же пользовалось большим спросом из-за стоимости. Все было подозрительно знакомым в тот день. Почти все погрузились в машину. Вдруг послышался собачий рык. Все обернулись в сторону звука. Кейт стояла около пса. Маркус начал кричать: