Сочинения в 3 томах. Том 2: Хрустальная пробка. Золотой треугольник. Виктор из светской бригады. Зубы тигра
Шрифт:
— Я тебя прощаю. Ни за что, просто за доставленную мне эту минуту… Я сокращаю твое наказание до двух лет, из них лишь год в тюрьме. А через год ты сбежишь. Согласен?
Ошеломленный де Бриссак пролепетал:
— Но кто же вы, сударь?
— Ты слышал это!
— Как? Вы больше не Виктор?
— Действительно, был Виктор Отэн, колониальный чиновник, кандидат на пост инспектора Сюрте. Но он умер, оставив все свои документы, в тот самый момент, когда мне пришла в голову мысль играть время от времени роль полицейского. Только ни слова об этом. Продолжай выдавать себя за Люпена, так будет лучше.
Голоса приближались.
Виктор, который пошел навстречу господину Готье, бросил на ходу Александре:
— Закройте лицо платком и, главное, ничего не бойтесь.
— Я ничего не боюсь.
Господин Готье появился в сопровождении Лармона и одного из агентов. Он остановился на пороге и с удовольствием оглядел представшее перед ним зрелище.
— Ну, Виктор, все в порядке?! — радостно воскликнул он.
— Все в порядке, шеф.
— А это Люпен?
— Собственной персоной под именем Антуана де Бриссака.
Господин Готье внимательно посмотрел на пленника, довольно улыбнулся и приказал агенту надеть на него наручники.
— Черт возьми! Это действительно щекочет самолюбие и доставляет удовольствие. Арест Люпена. Вездесущий, неуловимый Люпен, джентльмен-грабитель, наконец-то в ловушке. Полиции есть от чего торжествовать… Арсен Люпен арестован Виктором из светской бригады. Да, сегодня знаменательный день! Виктор, скажите, он хорошо себя вел, этот господин?
— Как ягненок, шеф.
— Но у него немного помятый вид.
— Ему слегка попало, но это ничего.
Господин Готье повернулся к Александре, которая сидела в кресле, прижимая к глазам платок.
— А кто эта женщина, Виктор?
— Любовница и сообщница Люпена.
— Дама из кинотеатра? Женщина из Бикока? И с улицы Вожирар?
— Да, шеф.
— Примите мои комплименты, Виктор! Какой удар! Вы это расскажете мне во всех деталях. Что касается бон Обороны, то они, разумеется, исчезли? Надежно упрятаны Люпеном?
— Они у меня, — ответил Виктор, вынимая из кармана пакет и из него девять бон.
Взволнованный де Бриссак подскочил на месте как ужаленный и резко бросил Виктору:
— Подонок!
— Вот, наконец, когда у тебя пробудилась чувствительность к окружающему. Надежный тайник, ты уверял? Старая канализация в твоей вилле! И ты называешь это местом, которое невозможно найти? Ты ребенок. В первую же ночь, оказавшись у тебя в гостях, я раскрыл его, — с иронией проговорил Виктор.
Он приблизился вплотную к Антуану де Бриссаку и чуть слышно проронил:
— Молчи… Все это я тебе возмещу… Семь или восемь месяцев тюрьмы, не больше. А по выходе хорошая пенсия, равная пенсии ветеранов войны, и сверх того — табачная лавочка. Идет?
Тем временем прибыли другие агенты. Они освободили грека и его людей, и он, поддерживаемый двумя телохранителями, жестикулировал и что-то возбужденно говорил.
Как только грек заметил де Бриссака, он сразу же воскликнул:
— Я его узнаю! Это он меня ударил и связал!
Вдруг он замер на месте с выражением ужаса на лице. А потом, протянув руку к этажерке с сувенирами, простонал:
— Они украли у меня десять миллионов! Альбом с почтовыми марками! Бесценную коллекцию!
Я мог продать ее за десять миллионов. И это он, он!.. Пусть его обыщут… Презренный! Десять миллионов!3
Де Бриссака обыскали. Он не оказал никакого сопротивления.
Виктор все это время чувствовал на себе два пристальных взгляда: Александры и де Бриссака, который с изумлением на него уставился. Десять миллионов исчезли… Но в таком случае… Де Бриссак что-то пробормотал, как будто собираясь обвинить Виктора и вместе с тем защитить себя и Александру.
Но Виктор бросил на него такой повелительный взгляд, что тот мгновенно ощутил всю силу влияния этого человека и затаил дыхание. К тому же, прежде чем обвинять, надо было хорошенько поразмыслить, чтобы понять, каким образом исчезла эта коллекция, ведь искал он один, а Виктор сидел в кресле и не двигался с места.
Виктор, покачав головой, заявил:
— Утверждение господина Серифоса меня удивляет. Я не отлучался от де Бриссака и не переставал наблюдать за ним, пока он занимался поисками. Он ничего не нашел…
— Тем не менее…
— Тем не менее у де Бриссака были три сообщника, которые сбежали. Вероятно, это они унесли тот альбом, о котором говорит господин Серифос.
Де Бриссак пожал плечами. Он-то хорошо знал, что его сообщники не входили сюда. Но он ничего не сказал. Делать было нечего. С одной стороны правосудие и вся его мощь. А с другой — Виктор… И он выбрал Виктора.
Таким образом, в половине четвертого утра все было закончено. Господин Готье решил доставить де Бриссака и его любовницу в полицию, чтобы там их и допросить.
Он позвонил в комиссариат Нейи. Комната, где был арестован Люпен, была опечатана, два агента остались в доме грека.
Господин Готье и два инспектора усадили де Бриссака в один из автомобилей префектуры. Виктор, сопровождаемый Лармона и другим агентом, взяли на себя заботу о молодой женщине.
На горизонте уже появились первые проблески зари, когда они уезжали с бульвара Майо. Было прохладно.
Оставив позади Булонский лес, они выехали на набережную. Первый автомобиль направился другой дорогой. Александра съежилась в углу кабины, по-прежнему пряча лицо в платок. Сидя у открытого окна, она дрожала от холода. Виктор поднял стекло, а позже, когда они были уже недалеко от префектуры, приказал шоферу остановиться и обратился к Лармона:
— Хорошо было бы согреться… Что ты об этом думаешь?
— Мне думается, да.
— Иди, принеси нам из кафе два стаканчика… Я не двинусь с места…
Лармона живо выскочил из машины и, едва он скрылся в дверях заведения, Виктор сразу же послал ему вслед другого инспектора.
— Скажите Лармона, чтобы захватил и перекусить… И чтобы поворачивался побыстрее.
Он опустил стекло, отделявшее его от шофера, и, когда тот оглянулся, нанес ему сильный удар в челюсть. Затем он вытащил из машины потерявшего сознание водителя, положил его на мостовую и занял место за рулем.
Набережная была безлюдна. Никто не видел этой сцены.
Автомобиль быстро выскочил на улицу Риволи, к Елисейским полям и снова взял направление на Нейи. Скоро они остановились у особняка де Бриссака.