Сочинения в двенадцати томах. Том 1

Администрация, со своей стороны, смотрела на рабочих мануфактуры Гобеленов, как на людей, не склонных к волнениям. Это сказалось в те неспокойные дни конца апреля и начала мая 1789 г., которые ознаменовались в Париже беспорядками возле дома фабриканта Ревельона. Разграбление дома Ревельона, окончившееся вмешательством войск, убийством и поранениями нескольких лиц из числа нападавших и приговорами к смертной казни и каторге для признанных наиболее виновными [21] , сильно обеспокоило директора такой богатой и большой мануфактуры, как Гобелены. Этому беспокойству содействовало и анонимное угрожающее послание, полученное в эти дни директором, который и обратился к властям с просьбой принять меры к охране мануфактуры. В этом же письме он извещает (очень глухо) о жалобах рабочих относительно квартир, что указывает как будто на некоторое беспокойство не только относительно действий посторонних «подстрекателей», по и своих собственных рабочих. Но маркиз д’Агу, майор полка французских гвардейцев, полагал, что беспокоиться нечего [22] . «По правде, — пишет он, — я не боюсь, что эти рабочие (на Гобеленах — Е. Т. ) поддадутся подобным внушениям (c`edent `a des pareilles suggestions), так как большинство их — люди устроившиеся (sont gens 'etablis), имеющие жен и детей, имеющие также маленькие милости короля, связанные с давностью (по службе — К. Т.)». Он уверял, что нужно принять меры только относительно возможного нападения посторонних на мануфактуру. Но и этого не случилось, и все опасения оказались совершенно неосновательными.

21

Впервые этот эпизод исследован на основании документальных данных М. Tuetey в его R'epertoire g'en'eral des sources manuscrites de l’Histoire de Paris pendant la R'evolution Francaise,t. I. Paris, 1890, стр. XIX.

22

Нац. арх. О¹2052^A. Пачка: Gobelins 1789, письмо d’Agoult, помечено: le 5 may 1789.

Первые месяцы революции прошли для мануфактуры Гобеленов без особых последствий; только начинают то там, то сям в документах, начиная с июня 1789 г., все чаще [23] попадаться известия, что некоторые m'etiers уже «вакантны» и не для всех рабочих есть работа. 21 апреля 1790 г. король, королева и их дети посетили мануфактуру Гобеленов. В речи, которую по этому поводу сказал королю президент сен-марсельского дистрикта Торильон, мы читаем [24] : «Посещая этот храм искусств, вы ободряете артистов; посещая самых нуждающихся в вашей столице (les plus indigens de votre capitale), вы этим обеспечиваете их в вспомоществованиях, которые ваша доброта не перестает им оказывать; эти вспомоществования, государь, для них очень драгоценны! Если бы они их лишились, их дети часто были бы без пищи». Королева на это ответила: «У вас много несчастных, но моменты, когда мы им помогаем, для нас очень драгоценны». Король тут же велел дать рабочим 1200 ливров. Вспомоществования заключались в том, что рабочие получали дополнительную плату еще с 1770 г. «ввиду дороговизны съестных припасов», причем размер вспомоществования был установлен такой: 20 солей (sols) в неделю на каждого рабочего и по 10 солей в неделю на каждого из детей, еще не работающих. Это вспомоществование получили рабочие всех мастерских мануфактуры [25] . Но как и для мануфактуры в Бове, 1790 год был для мануфактуры Гобеленов отмечен еще не столько кризисом, сколько прежде всего возбуждением рабочих и желанием их предпринять (по возможности мирную, как явствует из относящихся сюда документов) борьбу за свои экономические интересы. Дело началось с того, что еще в марте (1790 г.) рабочие заявили директору мануфактуры Guillaumot о своем желании получать плату не посдельно, а поденно (не `a la t^ache, но `a la journ'ee или `a semaines fixes). Конечно, вопрос не мог решиться без главного всех мануфактур — directeur g'en'eral des b^atiments du Roi — графа d’Angiviller. Донося о происшедшем, один из членов администрации Гобеленов говорит [26] , что хотя эта реформа и грозит сразу некоторым увеличением расходов, но можно будет впоследствии с этим бороться, «мало-помалу уменьшая число рабочих (en venant peu `a peu `a diminuer le nombre des ouvriers)». Но уступить теперь, по его мнению, необходимо, «чтобы вернуть порядок и спокойствие, страшно нарушенные нынешним возбуждением» [27] . Тем не менее дело тянулось, а пока рабочие заявили, что они выработают новый регламент. Текста этого их проекта регламента мы в бумагах не нашли, как не нашли и «мемуаров», представленных, судя по словам рабочих, еще в конце 1789 г. Но сам директор Гильомо в коротенькой записочке, в которой он отмечает «совершенно мирный» характер свидания и разговоров с рабочими, рекомендует главному директору и своему непосредственному начальнику графу d’Angiviller этот проект как «очень разумный» [28] . Граф d’Angiviller, как только начались эти осложнения, написал рабочим письмо, в котором упрекал их за недостаток доверия с их стороны. Рабочие ответили на это, что такой упрек больше всего на них подействовал [29] ; напротив, доверие к графу «составляет всю их надежду и счастие» [30] . Они даже готовятся, пишут они, дать ему новое доказательство своего доверия, повергая на его воззрение результаты своих совещаний с Гильомо, и они будут по-прежнему умолять его о благосклонности, которую заслужат благодарностью и почтением. Но граф не спешил оправдать их «доверие», и рабочие осенью снова напоминают о своих желаниях. Органом рабочих в этой борьбе являются 18 депутатов, которых они ad hoc и выбрали еще 30 мая 1790 г. Депутаты эти и напоминают д’Анживилье, что пора окончательно решить дело. Дело в том, что д’Анживилье указал рабочим на трудность удовлетворения их ходатайства ввиду истощения казны. (Депутаты при этом внушительно подчеркивают, что всякая мысль об уменьшении числа рабочих путем увольнения не могла, конечно, не показаться гнусной чувствительному и прямому сердцу графа д’Анживилье.) Граф тогда оттягивал решение дела под предлогом, что пока король не назначил своего казначея, до той поры ничего сказать окончательно нельзя. Так как королевские мануфактуры оставались в ведомстве двора (Maison du Roi), то естественно, что приведенный предлог показался рабочим весьма существенным обстоятельством. Но теперь его величество уже назначил своего казначея (tr'esorier de la liste civile), значит ничего уже не мешает доброте графа д’Анживилье окончательно решить судьбу рабочих. Депутаты указывают при этом, что выбравшие их товарищи очень недовольны и без того их медлительностью. Правда, говорят они, это неудовольствие не высказывается еще в формах, противных порядку, по товарищи ежедневно делают новые и новые напоминания. Весьма любопытно то место этого письма, в котором рабочие указывают, что, поступая на королевскую мануфактуру, они лишались известных выгод: они лишались, между прочим, надежды открыть собственное свое заведение [31] . Рабочий-ремесленник старого режима весь сказывается в этом место документа: его конечным хозяйственным идеалом остается надежда стать самому маленьким предпринимателем; и, отдавшись такой профессии, в которой он, по существу дела, должен был всегда оставаться в положении наемной рабочей силы, он смотрит на это как на серьезную жертву со своей стороны, полагает, что государство, к которому он на службу поступил, обязано эту жертву принять к серьезному соображению. Записка депутатов рабочих заставила очевидно поторопиться с рассмотрением дела. Вся эта история внушила очень грустные размышления анонимному автору доклада, очевидно представленного графу д’Анживилье. Автор пугается требований рабочих, но никакого положительного совета не дает, а даже заявляет, что, хотя он читал и перечитывал сообщенные ему бумаги, касающиеся этого дела, но чем более он их читал, тем менее был в состоянии остановиться на какой-либо мысли [32] . Автор утверждает, что он уже давно ожидал наступления той «анархии», которая вот уже «15 месяцев» господствует. В проекте нового регламента, предлагаемого рабочими, он видит une r'evolte ouverte, открытое возмущение.

23

Например, см. Нац. арх. О¹ 2052^А, рукопись от 6 июня 1789 г., начинающуюся словами: Etant inform'e, Monsieur, que vous devez vous rendre Lundi и т. д. или письмо Peyron, «Rp. 85» (О¹ 2052^A), помечено на полях: 29 июня 1789 г., писано 4 июня.

24

District de Saint-Marccl. Extrait des registres de ses d'elib'erations des 21 et 24 avril 1790 sur ce que le Roi et la Reine sont venus voir la Manufacture des Gobelins, стр. 2.

25

Нац. арх. O¹ 2052^B-1. R^ole des Gratifications ordonn'ees par Monsieur d'Angevillier, Directeur et ordonnateur g'en'eral etc., etc. Le premier r^ole 'etabli pour le soulagement des ouvriers de la Manufacture Royale des Gobelins, v^u la chert'e des vivres `a raison de vingt sols par semaine pour chaque ouvrier et de dix sols par semaine pour chacun de leurs enfants hors d’Etat de travailler. — Всего в документах есть 6 таких отчетов, 3 из них представлены мастерскими за первое полугодие (подзаголовок six premiers mois 1790), и 3 — за второе (six derniers mois 1790).

26

Нац. арх. О¹ 2052^В-1. A Paris, le G mars 1790; подписано Bell'e. Доклад о деле начинается в этой рукописи со слов: Une affaire fort s'erieuse…etc.

27

Там же:… pour ramener l’ordre et la tranquillit'e que l’effervescence pr'esente a prodigieusement troubl'e.

28

Нац. арх. О¹2052^B-1. Письмо Guillaumot помечено: Paris, le 2 juin 1790: La conf'erence avec les ouvriers des Gobelins a eu lieu ce matin et a 'et'e des plus paisibles. Ils m’ont lu un projet de r`eglement fort sage… etc.

29

Нац. арх. O¹2051^B-1. Письмо рабочих: Monsieur le Comte, nous nous serions d'ej`a justifi'es…etc., etc.

30

Там же. Aussi ce qui nous a le plus p'en'etr'e dans votre lettre, Monsieur le Comte, c’est le reproche d’un manque de confiance qui fait au contraire tout notre espoir et notre bonheur…

31

Нац. арх. О¹ 2052. Письмо помечено: Paris, 31 octobre 1790:… qu’en entrant dans la Manufacture… ils renoncoient aux avantages communs `a toutes les autres professions tel qu’un Etablissement personnel… etc.

32

Нац. арх. O¹2052^B-1 Observations (на полях: Gobelins). Рукопись занимает 2 1/2 страницы большого формата.

Этот любопытный для нас «регламент» в его сущности автор рассматриваемого мемуара характеризует так: рабочие, которые с внешней стороны выражают почтение, усердие и признательность, на самом деле хотят получить все средства, чтобы легально стать хозяевами в ведении дел на мануфактуре; при таком положении вещей ему самые выражения почтения, усердия и признательности кажутся насмешкой [33] . Автор возмущенно вопрошает, как примириться с мыслью, что рабочие на мануфактуре желают создать себе «право подчиняться постоянным комитетам, особым комитетам» [34] Если допустить это, то как же надеяться впредь управлять заведением? недоумевает он. Вся эта «анархия», по его мнению, вызвана предшествующими директорами, подготовившими «дух инсубординации», и особенно последним директором, умершим в 1789 г., Пьером. Старый регламент был хорош, но «дух революции, быть может, уже не позволяет думать об этом регламенте, и, быть может, уже нельзя было бы на нем настаивать без опасности» [35] . Старый регламент (1783 г.) делал директора безусловным хозяином всего дела, от рабочих же требовалось лишь беспрекословное послушание. Судя по приведенным словам, проект, представленный теперь, в 1790 г., устанавливал известную самостоятельность рабочих, а главное, стремился создать между ними известную организацию: попытка, в высшей степени любопытная для рабочих крупной индустрии того времени. Но не только это кажется автору мемуара опасным: он признает «несчастье жизни рабочего» [36] , жизни стесненной и скудной, по вместе с тем указывает, что «всякая плата должна иметь конец и меру» [37] и что мануфактура и без того приносит королю одни убытки. Предсказывая падение мануфактуры, автор спрашивает, каковы же будут средства к жизни рабочих, «которые почерпают силу сопротивления или, скорее, силу для своих повелений только в сострадании и снисходительности, которую им оказывают?» Автор жалеет, что эти «бедные люди» не видят пропасти, которую они роют под ногами [38] . Он так надеется на это последнее соображение, что кончает свой мемуар советом «поразить» рабочих этим аргументом [39] .

33

Там же. Car enfin comment ne pas la (т. е. «une r'evolte ouverte» — Е. T.) voir tr`es nettement d'emontr'ee dans ce projet de r`eglement que proposent les ouvriers et dans lequel sous l’expression apparente, mais trop d'erisoire, du respect, du z`ele et de la reconnaissance, ils 'etablissent touts les moyens de sa rendre l'egalement ma^itres de la gestion d’une Manufacture dont ils vivent cependant…

34

Там же. Comment se pr^eter `a l'id'ee que des ouvriers… se feront de leur admission dans une Manufacture d’autant plus Royale qu’elle est directement stipendi'ee par le Roi, un titre pour se subordonner `a des comit'es pernianens, `a des comit'es particuliers? (в подлиннике подчеркнуто).

35

Там же. L’esprit de la r'evolution ne permet peut ^etre plus de songer `a ce r`eglement et peut ^etre aussi n’y pourrait en insister sans danger.

36

Там же. Je suis loin de voter pour aggraver le malheur de la vie trop resser'ee, trop parcimonieuse d’un ouvrier…

37

Там же: Mais tout salaire doit avoir un terme et une mesure. Et combien est immense la classe des m'etiers qui ne rendent pas un 'ecu par jour. En ce moment le Roi peut `a peine payer. Et que sera-ce s’il faut se porter `a une augmentation de 20 mille 'ecus aussi st'erile que la d'epense qui se fait d'ej`a? L’'etablissement croulera… etc.

38

Там же: Ces ouvriers qui n’empruntent leur force r'esistante ou plut^ot imp'erative que de la piti'e, de Ja condescendance qu’on leur marque? Pauvres gens qui ne voyent pas qu’ils creusent l’ab^ime entr’ouvert sous leurs pieds!

39

Там же. C’est peut ^etre l`a ce dont il serait important de les frapper.. etc.

По-видимому, и начальство в лице д’Анживилье, и сами рабочие считали самым острым и важным вопросом именно вопрос о плате, а не об организации «постоянных» или иных «комитетов», о которых говорит автор мемуара. Вообще же, дело обстояло так, что, с одной стороны, действительно рабочие не могли не находиться под Дамокловым мечом закрытия мануфактуры вовсе, в случае если они будут слишком решительно и непримиримо ставить вопрос об удовлетворении своих требований (не забудем, что именно в это время Марат печатно обращал внимание на ненужность и разорительность для народного кармана содержания Гобеленов и других королевских мануфактур); а с другой стороны, и администрация, не желая тоже закрытия мануфактуры и прибегая, очевидно, к угрозе только как ultimam rationem, не считала возможным противиться требованиям рабочих, которые сам директор Guillaumot, как мы видели, называл благоразумными. Судя по документам 1791 и следующих годов, пункты требований рабочих, касавшиеся их организации, отпали, а относительно заработной платы удалось добиться, чтобы она исчислялась не посдельно, а поденно, причем, конечно, рабочие должны были быть разделены на классы сообразно с важностью работы, которую им поручают, и с их искусством. Компромисс состоялся 31 декабря 1790 г. [40] Главному начальнику королевских мануфактур, д’Анживилье, был представлен проект новых правил, который показался ему способным положить конец требованиям рабочих и который, по его мнению, являлся серединой «между крайней суровостью и слишком большой снисходительностью» [41] . В письме д’Анживилье речь идет исключительно о заработной плате, о новом способе расплаты с рабочими и о неминуемом повышении поэтому расходов на мануфактуру. Он предлагает администрации Гобеленов всеми мерами постараться как-нибудь компенсировать это возрастание расходов, например уменьшением числа apprentifs [42] и затем постепенным ограничением числа самих рабочих. Эта нота — настойчивое желание возможно уменьшить число рабочих — уже не перестает повторяться [43] , но это должно было делаться постепенно, чтобы не возбудить нового волнения среди рабочих. Рабочие на мануфактуре de la Savonnerie, которые также еще с 1790 г. домогались улучшения своего положения и дело которых откладывалось, пока не будет решено дело Гобеленов, теперь, в 1791 г., добились такой же реформы, какой добились рабочие Гобеленов: д’Анживилье согласился на это, ободренный результатами, достигнутыми на Гобеленах, где, как он полагает, воцарился порядок [44] . И действительно, о брожении среди рабочих, направленном против администрации мануфактуры, мы больше уже не слышим, если не считать просьбы одного из администраторов мануфактуры, чтобы д’Анживилье установил определенно на будущее время число apprentifs в каждой мастерской, ибо иначе рабочие осаждают администрацию с жалобами и претензиями, требуя принятия своих детей в apprentifs. Но и этому брожению («fermentation») можно легко положить предел: стоит только сделать определенное постановление. «Если есть (среди рабочих — Е. Т.) люди наглые, то большинство состоит из рассудительных людей, которые раз закон будет создан и объявлен, станут его поддерживать» [45] . Это исключение, в полном смысле слова подтверждающее правило, показывает, каково было настроение «большинства» рабочих на Гобеленах в 1791 г.; дальше мы и о таких исключениях уже ничего не слышим. Документы говорят нам, что, невзирая на уже сильно дававшее себя чувствовать вздорожание съестных припасов, средний заработок рабочих на Гобеленах в 1791 г. еще давал им возможность бороться с нуждой. Какой же был заработок рабочих согласно новым правилам, утверждения которых они добились к концу 1790 г.? Эти правила вошли в силу с начала 1791 г., и уже тотчас был выработан тариф для расплаты с рабочими [46] . Мануфактура разделялась на три мастерские (atteliers), состоявшие в заведовании трех entrepreneurs. Рабочие каждой мастерской делились на 5 классов [47] . Рабочие первого класса получали 24 ливра в неделю, второго класса — 21 ливр в неделю, третьего класса — 18 ливров, четвертого — 15 ливров, пятого — 12 ливров в неделю. К первому классу на всей мануфактуре принадлежали (в начале 1791 г.) 12 человек, ко второму — 19 человек, к третьему — 27 человек, к четвертому — 20 человек и к пятому — 13 человек. Сверх того, каждая мастерская имела своего стоявшего вне классов premier ouvrier, который получал 32 ливра в неделю. Не нужно забывать также, что рабочие Гобеленов получали, кроме того, даровую квартиру или если не хватало помещений на мануфактуре, особые квартирные деньги. Что касается до apprentifs, то для них был установлен особый тариф: в течение первых двух лет своего apprentissage apprentif получал 2 ливра в неделю, на третий год — 3 ливра в неделю, на четвертый год — 4 ливра в неделю, на пятый год — 5 ливров и на шестой год — 6 ливров в неделю. Из общего числа бывших в 1791 г. на мануфактуре 25 apprentifs 8 получали по 2 ливра в неделю, 6 — по 3 ливра, 4 — по 4 ливра и 6 — по 5 ливров (кроме того, вопреки тарифу, один получал 1 ливр, причем около его имени прибавлено как бы в виде объяснения: fils de l’italien).

40

Над. арх. О¹ 2052^B-II. Письмо д’Анживилье директору. Помечено: A Versailles, le 3 janvier 1791. Регламент, составленный Guillaumot, утвержден графом d’Angiviller 31 декабря 1790 г.

41

Нац. арх., цит. документ: Le nouvel arrangement, Monsieur, que vous m’avez propos'e pour terminer l’affaire des Gobelins m’a paru admissible et propre `a mettre fin aux r'eclamations des ouvriers en tenant un milieu entre la rigueur extr^eme et une trop grande codescendance. — Утверждены эти правила были им еще 31 декабря 1790 г.

42

Это слово трудно, говоря о национальных мануфактурах, перевести выражением «ученик»: из них выходили прямо в «artistes ouvriers». «Подмастерьями» же также не могут быть, например, названы дети 12 лет, начинавшие в этом возрасте свой «apprentissage».

43

См. например: Нац. арх. О¹2052^B-II— документ, помеченный 3 juin 1791: Rp. 81 и др.

44

Нац. арх. O¹2052^B-II. Письмо помечено le 6 f'evrier 1791:…les affaires de la Manufacture des Gobelins 'etant `a peu pr`es arrang'ees d’une mani`ere stable… etc.

45

Нац. арх. О¹2052^B-II. Письмо Belle, помечено: Paris, le 10 avril 1791: S’il est des pr'esomptueux, — la majorit'e est des hommes raisonnables et qui, la loi une fois faite et manifest'ee, — la soutiendront.

46

Нац. арх. О¹ 2052^B-II Nouvel Etablissement pour fixation des salaires des ouvriers des Gobelins `a compter du 1-er Janvier 1791 (помечено на полях: Rp. 36, 23 mars 1791).

47

Эти классы обозначены для двух последних мастерских цифрами: 1, 2, 3, 4, 5, а для первой мастерской цифрами: 1,2,3, 3, 4; все остальное одинаково; для первой мастерской вторая цифра 3 соответствует 4, а 4–5.

Рабочий день был определен в 12 часов, причем он делился на 4 части, и каждые 3 часа совершался обход каждой мастерской заведующим, отмечались отсутствующие и налагались вычеты за отсутствие. Apprentifs принимались с двенадцатилетнего возраста, причем в регламенте сделана оговорка, что жалованье apprentif’a делится между ним и тем рабочим, под руководством которого он работает [48] . После 6 лет пребывания в качестве apprentif он зачисляется в рабочие, если он признается для этого способным, если же нет, то он продолжает оставаться в своем звании. Конечно, детям рабочих давалось обыкновенно преимущество перед enfants 'etrangers, и отцам даже позволялось приводить их не с двенадцати, а с девятилетнего возраста, чтобы к моменту зачисления их в apprentifs, т. е. к 12 годам, они уже кое-чему научились и имели преимущество перед посторонними. Регламент 31 декабря 1790 г. обеспечил мир во внутренних отношениях на мануфактуре Гобеленов [49] . Но заведению предстояло пережить еще очень тяжелые времена: кризис, обусловленный уменьшением сбыта и начавший сказываться еще в 1789 г., несколько как бы ослабевший в 1790 и в 1791 гг., принимает с 1792 г. уже устрашающие формы.

48

Нац. арх. О¹ 2052^B-II. Suite du R`eglement arr^et'e… 31 D'ecembre 1790, relatif au nouveau mode de payement des ouvriers. Отдел: Des apprentis. Art.3-e.

49

Расходы из-за этой реформы сильно увеличились. В 1789 г. издержки на заработную плату равнялись 143 242 франкам, в 1790 г. — 144 168 франкам, а в 1791 г. — уже 165 927 франкам Archives de la Manufacture des Gobelins, Notice de Guillaumot, цит. изд., стр. 19–20.

2

1791 г. еще было выработано 145 aunes carr'ees [50] , но для 1792 г. эта цифра выставлялась уже как недостижимая, пока не вернутся «спокойствие и порядок», когда можно будет рассчитывать даже и на гораздо большее производство. Уменьшение сбыта предметов роскоши, замечавшееся с первых годов революции, приняло в 1792 г. характер острого кризиса. Война с европейской коалицией, закрывшая внешние рынки для произведений Гобеленовской мануфактуры, конечно, весьма серьезно способствовала ускорению и обострению кризиса. По той радости, с которой администрация мануфактуры узнает, что 5 рабочих попали на военную службу, по той поспешности, с которой она решает уже наперед не принять их, когда они вернутся [51] , по тому удовольствию, с которым интендант de la lisle civile de la Porte, заменивший d’Angiviller, узнает о покупке одним купцом для отправки в Испанию 5 штук гобеленовских тканей [52] , и по другим признакам можно видеть явственно, что уже в первой половине 1792 г. положение мануфактуры было крайне затруднительным и продажа произведений ее являлась уже редким отрадным фактом. Со второй половины 1792 г. война стала все более жестоко давать себя чувствовать французской промышленности вообще, а королевским мануфактурам, фабриковавшим предметы роскоши, в особенности. В начале августа 1792 г. были пересмотрены штаты мануфактуры и сокращены некоторые расходы.

50

Aune carr'ee — 1 м 28 с. в Иль-де-Франсе.

51

«Cela seconde mon projet de r'eduire le nombre des ouvriers», — пишет д’Анживилье директору Гильомо по этому поводу. Нац. арх. О¹ 2052 В-3, помечено: Paris, le 2 f'evrier 1792.

52

Нац. арх. O¹ 2052-3. Письмо помечено 6 mai 1792.

Была уничтожена должность обер-инспектора мануфактуры, должность «живописца академии», т. е. учителя живописи, состоявшего при Гобеленах, должность врача и т. п. Что касается трех заведующих мастерскими (entrepreneurs), то они с начала 1791 г. не переставали жаловаться на уменьшение своих доходов: по старому регламенту и они, и рабочие получали посдельно (`a la t^ache), с 1 же января 1791 г., по новому регламенту, рабочие стали получать поденно, рабочий день сократился, и, кроме того, указывали предприниматели, рабочие производили в общем половину того, что вырабатывали прежде (так как не имели побудительной причины особенно гнаться за количеством сделанных вещей). Антрепренеры же по-прежнему получали от казны посдельно, что сильно отзывалось на их доходах. В начале августа 1792 г. жалованье всем трем антрепренерам вместе было установлено в 11 тысяч ливров в год (т. о. около 3666 ливров в год на каждого) [53] .

53

Предлагаемая смета на полях, — помечена 10 ao^ut, Manufacture des Gobelins, adm. № 17. Рукопись называется: Etat de propositions pour traitements et appointements. Резолюции — на полях.

Но вот наступило 10 августа 1792 г. С падением монархии liste civile должен был быть уничтожен, и беспокойство овладело рабочими, боявшимися, что мануфактура будет закрыта. Они через парижскую коммуну постарались довести до сведения министра внутренних дел Ролана о своем беспокойстве. В мемуаре, который был ими составлен [54] , они указывают, что хотя теперь и нельзя смотреть на их мануфактуру как на предприятие, выгодное для государства, но что она необходима для поощрения искусства и поддержания славы нации; они напоминают, что произведения мануфактуры «в счастливые времена» содействуют привлечению многочисленных иностранцев, которые окупают затраты на нее. Дальше идут аргументы, известные нам по петициям также рабочих Beauvais; они с молодости на всю жизнь посвятили себя этому искусству, им некуда будет деться, если мануфактура закроется; они хотят в своих произведениях передавать потомству подвиги, совершенные для свободы, «вместо памятников гордости, которые они принуждены были так долго создавать». Они высчитывают, что их содержание обходится казне в месяц в 9 тысяч ливров (не считая квартирных денег, выдачу которых можно, по их словам, уничтожить, разместив всех рабочих в зданиях мануфактуры, ибо места хватит на всех). Рабочие старались в эти тревожные августовские дни отогнать от себя страшный призрак закрытия мануфактуры; это явствует из характерного документа [55] , поданного министру внутренних дел, еще когда ничего не было отвечено на первую петицию. Тут 3 представителя рабочих мануфактуры, говоря от имени большинства, заявляют, что, не разделяя «пустого беспокойства», овладевшего некоторыми товарищами, они все-таки, «чтобы обнаружить полное единение, которое не перестало царить в их мастерских», также просят г. министра выяснить вопрос о мануфактуре и «подтвердить надежду рабочих на справедливость Национального собрания» и на его собственную справедливость. Со своей стороны, парижская коммуна представила в Национальное собрание уже от себя петицию о сохранении Гобеленов. Коммуна говорит о пользе «единственного заведения, которому завидуют иностранцы», и о необходимости его сохранить. Так как liste civile уничтожен, то рабочие могут остаться без денег, если собрание не прикажет сделать временную выдачу и не озаботится дальнейшим устройством дела. Рабочие же эти к тому же заслуживают со стороны собрания хорошего отношения также и тем, что «хотя им платились деньги из liste civile, но они никогда не отклонялись от патриотизма (quoique pay'es de la liste civile, n’ont jamais d'erog'e au patriotisme)»: они служат в национальной гвардии, они делали патриотические приношения, 10 человек из их товарищей сражаются на границах. Мало того, коммуна указывает на опасность со стороны Екатерины II, которая может пригласить через своих эмиссаров «артистов» мануфактуры Гобеленов к себе, если эта мануфактура будет закрыта: «… вы поспешите разрушить надежду этой северной деспотки, империя которой и так уже слишком населена знаменитыми артистами нашей нации, и которая всегда стремится обогатиться насчет французов, действуя через посредство своих эмиссаров» [56] .

54

Нац. арх. O¹2052^B-11. Copie du m'emoire remis `a M. M.les commissaires del`a Section du Finist`ere pour pr'eparer leur Rapport sur la Manufacture des Gobelins (adm. ^on№ 39).

55

A Monsieur le ministre de l’Int'erieur. Monsieur, une vainc sollicitude agite en ce moment quelques ouvriers de la Manufacture des Gobelins; car la tr`es majeure partie ne la partage point, n’envisage pas l’'ev'enement qui les distrait d’une liste supprim'ee pour les remettre heureusement dans l’'etat primitif qui placoitcot 'etablissement qui honore les arls dans la main de la Nation, comme capable de porter atteinte `a leur sort. N'eanmoins, Monsieur, pour continuer de manifester la parfaite union qui n’a cess'e de r'egner dans leurs atteliers, tous se r'eunissent en ce moment pour vous supplier de les 'eclairer `a cet 'egard et de daigner par un mot de r'eponse confirmer l’espoir que leur inspire l’'equit'e de l’assembl'ee nationale et la votre. Следуют подписи: Desroy, la Forest, Fuzy, Repr'esentants les trois atteliers (на обороте приписка, куда направить ответ). Нац. арх. О<sup>1</sup> 2052 <sup>В-111</sup>. На полях помечено: R. `a la 6 Div. 20 Ao^ut.

56

Нац. арх. O¹2052^B-III. Copie de la p'etition, pr'esent'ee `a l'assembl'ee Nationale par la Commune de Paris:.. vous vous empresserez de d'etruire l’espoir de cette despote du Nord dont l’Empire n’est d'ej`a que trop peupl'e d’artistes c'el'ebr'es de notre Nation et qui, en politique aussi adroite qu’ambitieuse tient toujours des 'emissaires parmi nous pour s’enrichir de nos d'epouilles.

Опасения рабочих оказались пока преждевременными. Бывшей «королевской», теперь «национальной» мануфактуре не грозило непосредственное закрытие; но вместе с тем министр внутренних дел Ролан был приверженцем самой решительной экономии во всем, что касалось промышленных заведений этой категории, и с этим пришлось сильно считаться [57] . Новый директор (преемник Guillaumot) Audran всячески стремился отвести внимание министра от штатов высших служащих и направить его на ту часть расходов, которая касалась рабочих. Он старается внушить Ролану мысль, что д’Анживилье сделал жестокую ошибку, уступив требованиям рабочих к концу 1790 г. и «слепо согласившись» на замену посдельной платы поденной и на фиксацию размеров этой платы в том виде, как предлагали рабочие [58] . Но он все-таки не признает возможным сразу принять решительные меры, вроде отнятия уже сделанных уступок, а предлагает «в несколько лет сделать то, что нельзя сделать в один год», именно, постепенно уменьшить число рабочих так, чтобы вместо сотни с небольшим осталось их от 40 до 50 человек. Далее, нужно привлечь покупателей «легкими и приятными сюжетами» Гобеленов, причем нужно их делать подешевле. Наконец, следует присоединить к мануфактуре Гобеленов мануфактуру ковров de la Savonnerie, что облегчит бюджет Гобеленов. Но в эти первые месяцы своего вторичного министерства Ролан был слишком занят, чтобы окончательно решить участь Гобеленов; он пока довольствовался только твердым проведением «режима экономии», как выражается один из пострадавших от этого режима [59] ; упразднение нужных для мануфактуры должностей и другие последствия такого образа действий, конечно, неминуемо должны были сказаться на понижении ценности вырабатываемых произведений.

57

«Ce ministre qui sous l’ancien gouvernement 'etoit inspecteur des manufactures commercantes ne consid'erait celle des Gobelins que sous le rapport du produit..» — так отзывается о тенденции Ролана Guillaumot. Notice, цит изд. Archives de la Manufacture des Gobelins.

58

См. доклад Audran’a министру внутренних дел. Помечено: Des Gobelins 6 octobre 1792, l’an IV de la libert'e, № 1302 (…payements fix'es par eux m^emes et auxquels Mr Dangivill'e a acquiesc'e aveuglement…). Нац. арх. О¹ 2052 ^в‘^ш.

59

См. доклад Belle’s министру внутренних дел (Aux Gobelins, ce 19 novembre 1792). Нац. арх. О¹ 2052^В-111.

Среди рабочих были слухи, что министерство хочет сделать мануфактуру Гобеленов предприятием, которое бы велось частным лицом на собственный риск и страх. Каковы будут условия, на которых правительство отдаст мануфактуру этому частному лицу, рабочих, по-видимому, не интересовало, но они ставят на вид Ролану, что «под каким бы наименованием ни перейдут они (рабочие — Е. Т. ) в чужие руки» [60] , все равно искусство подвергнется серьезной опасности; и они в виде печального примера указывают на Бове (намекая на невежественность директора Камусса в художественном деле). Рабочие почти все специалисты, достигшие совершенства в своей работе, естественно, были обеспокоены и подобными слухами, и вообще всем этим «режимом экономии», грозившим превратить мануфактуру Гобеленов в обыкновенное заведение для выделки ковров и портьер.

60

…Sous quelque d'enomination que ce f^ut… Петиция. Л Monsieur Roland, Registre № 634. Подписано тремя депутатами от рабочих: Mangschot, Bouveron, Coullaudon.

Другая, еще более грозная и во всяком случае более непосредственная опасность, нежели все планы Ролана, хотя и вытекавшая из одного и того же источника, предстала перед рабочими к концу 1792 г.: казна систематически начала задерживать выдачу денег. Переписка министра финансов Клавьера и директора мануфактуры Одрана с Роланом и тому подобные документы ясно показывают, до какой степени мануфактура оставалась в это время без материальной поддержки и до какой степени казна не располагала для этой отрасли расходов никакими свободными суммами. Тенденция директора Одрана отнять как-нибудь у рабочих то, что было им уступлено 31 декабря 1790 г., привела к тому, что рабочие взволновались, ни за что не желая с поденной платы переходить на посдельную. Когда рабочие узнали, что их директор Одран хлопочет перед министром внутренних дел о том, чтобы поденный расчет был снова заменен посдельным, они подали Ролану петицию, в которой умоляют его не давать ходу этим предположениям. Они указывают, что посдельная плата царила при старом режиме, и на нее с трудом было возможно существовать, но что тогда ничего нельзя было поделать: «Les ouvriers alors courb'e (sic) sous le joug du despotisme 'etoient contraints de s’y conformer» [61] . Весьма характерно и тонко подчеркивают рабочие, что когда этот старый метод расплаты оказался неудобным и бывшая администрация в 1789–1790 гг. приступила к замене его новым способом — расплатой поденной, то Гильомо и д’Анживилье совещались с рабочими по поводу этого касающегося их дела (а в начале петиции рабочие просят Ролана не решать дела, не узнав мнения рабочих). Описывая далее, какой же порядок (продолжение которого они желают) царит у них на мануфактуре в настоящее время, рабочие сообщают очень интересную деталь: мы видели, что с начала 1791 г. все рабочие делились по получаемой ими поденной плате на 5 классов, или, точнее, на 6 классов, ибо в каждой мастерской было по одному рабочему, стоявшему вне пяти классов и получавшему 32 ливра в неделю.

61

Нац. арх. О² 871. Le Citoyen Rolan (sic.), Ministre de l’int'erieur le 12 novembre 1792.