Сочинения
Шрифт:
Твои кулачные бойцы
Меня не выманят на драку,
Они, не спорю, молодцы,
Я в каждом вижу забияку,
Во всех их взор мой узнает
Литературных карбонаров,
Но, друг мой, я не Дон-Кишот —
Не посрамлю своих ударов.
1822 или 1823
90. К МОРФЕЮ{*}
Нескромный друг, Морфей!
Один ты был свидетель
Моих сокрытых чувств,
И вздохов одиноких,
И тайных сердца дум.
Зачем же, как предатель,
В видении ночном
Святую тайну сердца
Безмолвно ты открыл?
Зачем, меня явивши
Красавице в мечтах,
Безмолвными устами
Принудил все сказать?
О! будь же, бог жестокий,
Будь боле справедлив:
Открой и мне взаимно,
Хотя в одной мечте,
О тайных чувствах сердца,
Сокрытых для меня.
О! дай мне образ милый
Хоть в призраке узреть;
И пылкими устами
Прильнув к ее руке...
Когда увижу розы
На девственном челе,
Когда услышу трепет
Стыдливой красоты,
Довольно — и, счастливец,
Я богу сей мечты
И жертвы благовонны,
И пурпурные маки
С Авророй принесу!
<1823>
91. К СОФИИ{*}
За ваше нежное участье
Больной певец благодарит:
Оно его животворит,
Он молит: «Боже, дай ей счастье
В сопутники грядущих дней,
Болезни мне, здоровье ей!
Пусть я по жизненной дороге
Пройду и в муках, и в тревоге;
Ее ж пускай ведут с собой
Довольство, радость и покой».
Вчера я был в дверях могилы;
Я таял в медленном огне,
Я видел: жизнь, поднявши крылы,
Прощальный взор бросала мне;
О жизни сладостного чувства
В недужном сердце не храня,
Терял невольно веру я
Врачей в печальные искусства;
Свой одр в мечтах я окружал
Судьбой отнятыми друзьями,
В последний раз им руки жал,
Молил последними словами
Мой бедный гроб не провожать,
Не орошать его слезами,
Но чаще с лучшими мечтами
Мечту о друге съединять.
И весть об вас, как весть спасенья,
Надежду в сердце пролила;
В душе проснулися волненья;
И в вашем образе пришла
Ко мне порою усыпленья
Игея с чашей исцеленья.
Февраль 1823
92{*}
Анахорет по принужденью
И злой болезни, и врачей,
Привык бы я к уединенью,
Привык бы к супу из костей,
Не дав испортить сожаленью
Физиономии своей;
Когда бы непонятной силой
Очаровательниц иль фей
На миг из комнаты моей,
И молчаливой, и унылой,
Я уносим был каждый день
В ваш кабинет, каменам милый.
Пусть, как испуганная тень
Певца предутреннего пеньем,
Послушав вас, взглянув на вас,
С немым, с безропотным терпеньем
И к небесам с благодареньем
Я б улетал к себе тотчас!
Я услаждал бы сим мгновеньем
Часы медлительного дня,
Отнятого у бытия
Недугом злым и для меня
Приправленного скукой тяжкой.
Февраль 1823
93. К ОШЕЙНИКУ СОБАЧКИ ДОМИНГО{*}
Ты на Доминге вечно будь,
Моя надежда остальная,
И обо мне когда-нибудь
Она вздохнет, его лаская.
1823
94. ПЕТЕРБУРГСКИМ ЦЕНЗОРАМ{*}
Перед вами нуль Тимковский!
В вашей славе он погас;
Вы по совести поповской,
Цензуруя, жмете нас.
Славьтесь, Бируков, Красовский!
Вам дивится даже князь!
Член тюремный и Библейский,
Цензор, мистик и срамец,
Он с душонкою еврейской,