Сочинения
Шрифт:
Не надо забывать, что мы говорим о былом духовенстве, не сколько отличном от духовенства современного, которое почти во всех местных церквах выказывает либеральное отношение к прогрессу. Оно измышляло всякие козни, чтобы стать мессу Летьери поперек дороги; все, чем только можно было повредить ему, пускалось в ход во время проповедей и поучений.
Он внушал отвращение священнослужителям и сам испытывал к ним отвращение. Их ненависть являлась обстоятельством, оправдывавшим его собственную ненависть.
Но, говоря по правде, неприязнь к священникам была у него в крови. Его ненависть не зависела от их ненависти к нему. Месс Летьери был, как он выразился, «псом на страх этим котам». Он шел против них не только по убеждению, но и безотчетно, это было сильнее его. Он чувствовал, что они готовы выпустить когти, и скалил клыки. Правда, иногда он это делал зря и не всегда кстати.
693
Савойский викарий – действующее лицо педагогического романа-трактата «Эмиль» (1762) французского просветителя Жан-Жака Руссо; священник, отрицающий католический культ и проповедующий своеобразную «религию сердца». Книга Руссо была сожжена по требованию церковной цензуры.
Пусть невелик островок Гернсей, однако на нем хватает места для двух вероисповеданий: для католического и протестантского. Заметим, что здесь две религии в одной церкви не уживаются. У каждого культа своя церковь или своя часовня, В Германии, например, в Гейдельберге, нет таких затей. Там делят церковь надвое: половина отводится святому Петру, половина – Кальвину: посредине – перегородка для предотвращения потасовок; все разделено поровну: у католиков три алтаря и у гугенотов три алтаря; а так как часы службы одни и те же, то колокол звонит сразу для двух богослужений. Он призывает к богу, а заодно и к дьяволу. Просто и удобно.
Флегматичный характер немцев позволяет им терпеть такое соседство, но на Гернсее у каждого вероисповедания есть свой уголок. Есть там ортодоксальный приход, есть там и приход еретический. На выбор. Месс Летьери не выбрал ни того, ни другого.
Матрос, мастеровой, философ, удачливый труженик, простак с виду, он был, в сущности, далеко не так прост. Ему свойственны были дух противоречия и твердость убеждений.
Его отношение к – попам было непоколебимо. Он дал бы несколько очков вперед самому Монлозье. [694]
694
Монлозье Франсуа-Доминик – французский публицист, умеренный либерал, выступавший в период Реставрации против реакционного католического духовенства и против «крайностей» белого террора.
Он позволял себе весьма неуместные шутки. У него были забавные и не лишенные смысла словечки. Вместо «исповедоваться» он говорил «прилизывать совесть». Месс Летьери не был большим грамотеем, ибо читать ему приходилось урывками, меж двумя шквалами; писал он с орфографическими ошибками. В произношении у него тоже были погрешности, и подчас нарочитые. Когда после Ватерлоо был заключен мир между Францией Людовика XVIII и веллингтоновской Англией, месс Летьери сказал: «Бурмон предал Францию Англии [695] , перепредав Англию Франции». Однажды он написал вместо «папство» – «бабство». Впрочем, вряд ли это было преднамеренно.
695
Бурмон предал Францию Англии… – Луи-Виктор Бурмон – наполеоновский генерал, в прошлом один из главарей контрреволюционного мятежа в Вандее; в 1815 г., накануне-Ватерлоо (в сражении при Линьи), перешел от Наполеона на сторону роялистских войск.
Неприязнь к папистам отнюдь не примиряла его с англиканами. Его недолюбливали и протестантские и католические священники. В своем неверии он почти открыто ополчался на главнейшие догматы церкви. Как-то случайно он попал на проповедь высокочтимого Жакмена Эрода о геенне огненной, – великолепнейшую проповедь,
уснащенную выдержками из Священных писаний, свидетельствующую об адских муках, терзаниях, пытках, осуждении, неизбежности возмездия, казни огнем неугасимым, о вечном проклятии, каре господней, священном гневе, божьем отмщении – обо всех этих неоспоримых истинах, и, выходя из церкви, сказал негромко какому-то прихожанину: «Знаете ли, я не могу отделаться от нелепейшей мысли: я все представляю себе господа бога милосердным».Семя неверия запало в его душу, когда он жил во Франции.
Хотя Летьери был гернсейцем, и даже чистокровным гернсейцем, на острове его называли «французом» за «вольнодумство». Да он и сам не скрывал, что напитан разрушительными идеями. Доказательством этому служило рвение, с которым строил он пароход, свою «Чертову посудину». Он говорил:
«Я вскормлен молоком восемьдесят девятого года». А молоко это считалось на Гернсее не таким уж доброкачественным.
Бывало, однако, что Летьери шел против здравого смысла.
В маленькой стране трудно быть последовательным. Во Франции надо «соблюдать приличия», в Англии – «быть респектабельным», такой ценой покупается благополучие. Сколько условностей отягчает жизнь человека респектабельного, начиная от строгого выполнения всего, что предписано делать по воскресеньям, и кончая безупречно завязанным галстуком! «Только чтобы не показывали на тебя пальцем», – вот еще один грозный закон. Указать пальцем – почти то же, что предать анафеме. Маленькие городишки – трясина сплетен; они изощряются в злобных пересудах, ведущих к отчуждению, а это и есть проклятье в уменьшенном виде. Самые стойкие люди страшатся напраслины. Они не отступают перед картечью, не отступают перед ураганом, но трепещут перед г-жой Молвой.
Месс Летьери был скорее упрям, нежели последователен. Но под таким гнетом смирялось даже его упрямство. Он «разбавлял вино водой» – другое местное выражение, говорящее о скрытых уступках, иной раз даже недостойных. Он сторонился священнослужителей, но двери его дома не были для них закрыты. В случаях официальных или в дни, положенные для пасторского посещения, он довольно любезно принимал и лютеранского священника, и католического капеллана. Изредка он сопровождал Дерюшетту в англиканскую церковь, куда она, как мы уже говорили, ходила только по большим праздникам четыре раза в год.
И все же эти уступки, дорого стоившие Летьери, раздражали его и не только не примиряли с духовенством, но заставляли относиться к нему еще нетерпимей. Он вознаграждал себя тем, что еще больше издевался над церковниками. Летьери, человек незлопамятный, был язвителен только в отношении духовенства. Тут смягчить его было невозможно.
Несомненно, в этом сказывался его темперамент, а с ним уж ничего нельзя было поделать.
Месс Летьери терпеть не мог духовенство, всякое духовенство. В его непочтительности сквозило что-то революционное. Все религиозные верования были для него на один лад.
Он даже не воздавал должного сектантству, отрицающему таинство причастия. Он был до того близорук, что не видел разницы между пастором и аббатом. Путал праведника с проповедником. Говорил: «Веслей [696] не лучше Лойолы [697] ». Когда он видел священника с женой, то отворачивался. «Женатый поп», – ворчал он, подчеркивая эти два слова, сочетание которых для француза той поры казалось бессмыслицей. Он рассказывал, что видел в Англии, когда был там в последний раз, «лондонскую епископшу». Возмущение его против брачных союзов священнослужителей доходило до бешенства. «Юбка не женится на юбке!» – кричал он. Священник для него не был существом мужского пола. Он бы охотно сказал: «Не мужчина, не женщина, а поп». Он осыпал грубоватыми, презрительными эпитетами англиканское и католическое духовенство, награждая всех «этих ханжей» одними и теми же словечками, шло ли дело о священниках католических или лютеранских; он не считал нужным разнообразить запас красочных и крепких выражений, бывших в ходу в те времена. Он говорил Дерюшетте; «Выходи за кого хочешь, только не за долгополого».
696
Веслей – английский епископ XVIII в., по имени которого была названа религиозная секта весленцев.
697
Лойола Игнатий – испанский монах, основатель ордена иезуитов (1540 г.).