Социальное пространство современного города

В социально-философской мысли, как отмечает П. А. Сорокин, попытки определить социальное пространство были предприняты Р. Декартом, Т. Гоббсом, Г. Лейбницем, В. Вайгелем, Ф. Ратцелем, Г. Зиммелем, Э. Дюркгеймом, Р. Парком, Э. Богардусом и др. Однако целостной концепции создано не было [12, с. 1]. В социологию категория «социальное пространство» была введена Ф. Теннисом, определившим общую социологию как науку о человеческой витальности, изучающую взаимоотношения людей друг с другом в пространстве и во времени. Г. Зиммель, написавший отдельную работу «Социология пространства», характеризует социальное пространство как бездейственную форму, существующую лишь благодаря энергии деятельности субъектов [см.: 3].

Т. Парсонс уже вводит понятия «территориальность» и «резидентное размещение».

Вместе с тем, в научной методологии социологического знания практически до конца ХХ в. наблюдается больший интерес к проблемам времени, чем пространства, на что обращает внимание А. Ф. Филиппов, анализируя работы классических социологов. В своей работе «Социология пространства: общий замысел и классическая разработка проблемы» он пишет: «За исключением Гидденса, мы не можем в последние десятилетия назвать ни одного крупного теоретика, поставившего эти проблемы в центр своей концепции. За одним важным исключением, о котором речь пойдет ниже, социология пространства не становится предметом специального интереса и у классиков социологии» [13].

При этом, как отмечает А. Ф. Филиппов, и мы согласимся с ним, «в новейшей литературе чуть ли не общим местом стало утверждение, что социология до сих пор пренебрегала пространством, и этот недостаток необходимо решительно восполнить» [Там же]. Однако, по выражению того же Филиппова, социология пространства остается маргинальной областью для общей социологической теории, и именно в этом смысле ей уделяется недостаточное внимание.

В современных трактовках социального пространства нам представляется возможным выделить два отличных друг от друга подхода к пониманию социального пространства, где так или иначе социальное пространство постигается через физическое, сравнивается с ним.

Представители первого считают, что социальное пространство тождественно физическому, а точнее, все пространство является социальным. Данным образом понимают социальное пространство А. Лефевр и З. Бауман. По их мнению, социальное пространство являет собой «то же самое пространство тел, только измеряемое и постигаемое не формально-геометрически, а некоторым иным способом, который, с одной точки зрения, может считаться неразвитым, архаическим, ненаучным, а с другой – изначальным, неповрежденным и подлинным» [3, с. 187].

Следовательно, социальными при данном подходе считаются даже «формально-геометрические» определения пространства тел. Социальное пространство сливается с физическим, и их невозможно различать. Мы, конечно, можем считать такое понимание имеющим право на существование, но все же есть ряд вопросов, которые в данном случае, как нам кажется, плохо поддаются объяснению. Исходя из вышеприведенной позиции следует, что социальными надо считать и нерукотворные природные объекты, и тогда, как отмечает А. Ф. Филиппов, в соответствии с данным подходом «подчиненность начальнику есть позиция столь же социальная, как и проживание в жилом квартале Парижа, в доме, напоминающем штабеля ящиков, в квартире, площадь которой измеряется квадратными метрами» [14, с. 190].

Подобное понимание социального пространства отличает и концепцию представителя «поворота к материальному» в альтернативной социологии Б. Латура. Он считает, что социальное существует в контексте физического пространства, выражается в нем и в большей степени определяется им [14, с. 184]. Латур говорит, что «не-человеки», то есть материальные объекты, являются равноправными участниками социальных взаимодействий, или, по его терминологии, «актантами» [см.: 10]. Следовательно, неверно изучать социальное в отрыве от материальных структур. Исходя из положений Латура, также следует, что все физическое пространство, преобразованное и сотворенное людьми, является по своей сути социальным, и социология не должна их разделять.

Отличительной чертой второго подхода является понимание социального пространства как метафоры физического. Характеризуя данный подход, обратимся к пониманию социального пространства П. А. Сорокиным.

Под социальным пространством Сорокин понимает «некую вселенную, состоящую из народонаселения земли. Там, где нет человеческих особей или же живет всего лишь один человек, там нет социального пространства (или вселенной), поскольку одна особь не может иметь в мире никакого отношения к другим. Она может находиться только в геометрическом, но не в социальном пространстве» [12, с. 1].

Другими словами, социальное пространство можно определить как совокупность связей индивида с другими людьми внутри групп, к которым он принадлежит. А социальная стратификация – «это дифференциация некой данной совокупности людей (населения) на классы в иерархическом ранге» в соответствии с тремя показателями (экономическим, профессиональным и политическим) [Там же, с. 2]. Таким образом, все существующие социальные статусы могут быть расставлены иерархически в соответствии с этими показателями, и несмотря на физическую близость в географическом пространстве, индивиды могут быть значительно удалены друг от друга в пространстве социальном, то есть в пространстве статусов. Пересечение границ между статусами, таким образом, оказывается более сложным, чем пересечение границ географического пространства, хотя границы эти могут быть и «невидимыми». Самое же важное для автора то, что «социальное пространство представляет собой нечто совсем иное, нежели пространство геометрическое» [Там же].

Сорокин в своей теории социальной стратификации рассматривает как структуру социального пространства, то есть статический аспект, так и социальную мобильность как динамический аспект социального пространства. При этом социальная мобильность прежде всего рассматривается как переход от одного социального статуса к другому и не связывается с перемещением индивида в географическом пространстве вообще. Способы передвижения в социальном пространстве также являются объектом исследования социолога.

Развивал идеи П. А. Сорокина французский социолог П. Бурдье. Исходной точкой своих рассуждений он называет тот факт, что «человеческие существа являются в одно и то же время биологическими индивидами и социальными агентами» [15, с. 39]. Конструирование человека как социального агента происходит «в отношении и через отношение с социальным пространством, точнее, с полями» [Там же].

Таким образом, каждый человек как биологический индивид обладает определенной «локализацией» в физическом пространстве и как социальный агент – определенным положением, рангом в пространстве социальном. При этом социальное пространство многомерно, и в различных социальных полях индивид может занимать различное положение.

Бурдье, как и Сорокин, отмечает качественную отличность социального пространства от физического (геометрического), но указывает на их взаимосвязь: социальное пространство стремится найти выражение в пространстве физическом.

На примере Парижа Бурдье описывает выраженность социального деления в городском физическом пространстве. То физическое пространство, в котором живет современный человек, не является «самостоятельным»: оно оказывается социально сконструированным и обусловленным, а мы как социальные агенты умеем «прочитывать» и следуем тем порядкам и правилам, которые задаются структурой пространства: «Социальное деление, объективированное в физическом пространстве, функционирует одновременно как принцип видения и деления, как категория восприятия и оценивания, короче, как ментальная структура» [Там же, с. 40].