Социальный интеллект. Новая наука о человеческих отношениях

Тот факт, что мы можем пробуждать в ком-то (а он – в нас) абсолютно любые эмоции, свидетельствует о существовании мощного механизма передачи эмоций от человека к человеку [33] . Такое заражение – основная трансакция в эмоциональной экономике: обмен чувствами сопровождает любое человеческое взаимодействие в любых обстоятельствах.

Представьте, к примеру, кассира в супермаркете, который жизнерадостно болтает с каждым покупателем, заражая их хорошим настроением. Он развеселит любого: даже самые мрачные типы покидают магазин с улыбкой. Люди, подобные этому кассиру, действуют как эмоциональный эквивалент Zeitgebers [34] – внешних факторов, которые настраивают наши биологические ритмы на собственный лад.

33

Классический научный труд, посвященный эмоциональному заражению: Hatfield E., Cacioppo J. T., Rapson R. L. Emotional Contagion. Cambridge, U. K.: Cambridge University Press, 1994.

34

Немецкий термин, прижившийся в психологии в исходном виде. Буквально означает “времязадаватели”; может подразумевать как природные, так и социальные факторы, влияющие на параметры ритмических процессов организма. – Прим. перев.

Заражаться может одновременно множество людей. Яркий пример тому – реакция зрителей на трагическую сцену в фильме: у всего кинозала глаза наполняются слезами. Менее очевидный – изменение общего тона совещания на слегка взвинченный. И хотя мы можем замечать последствия этого заражения, сам механизм распространения эмоций, как правило, остается от нас скрытым.

Эмоциональное заражение – пример того, как работает “нижний путь” [35] нашего мозга. Это нейронная система, действующая без участия сознания и вообще каких-либо усилий с нашей стороны, автоматически и почти мгновенно. Похоже, большая часть того, что мы делаем – особенно наша эмоциональная жизнь – управляется обширными нейронными сетями нижнего пути. Когда мы не можем отвести взгляд от привлекательного лица или улавливаем сарказм в замечании собеседника, благодарить за это надо нижний путь.

35

Термин “нижний путь” (в некоторых переводах – “низший”, то есть эволюционно более древний, не достигающий высших корковых центров обработки информации) ввел в середине 1990-х Джозеф Леду, противопоставив его “верхнему пути” (“высшему”). Сейчас нижний путь чаще называют прямым, а верхний – непрямым. В случае обработки некоторых эмоций (страха, например) первый путь будет подкорковым (субкортикальным), второй – корковым (кортикальным).

Но кроме нижнего пути существует и верхний. Это “длинная дорога” нашего мозга, проложенная через нейронные системы, которые действуют методично, поэтапно и требуют сознательных усилий. Сигналы, идущие по верхнему пути, мы осознаём, и это позволяет нам хотя бы отчасти, вопреки нижнему пути, контролировать свой внутренний мир. Когда мы мысленно ищем подход к привлекательной особе или сочиняем остроумный ответ на саркастическую реплику, мы задействуем верхний путь.

Можно сказать, что нижний путь – это сырая от эмоций грунтовка, а верхний – относительно сухой, холодно-рациональный асфальт [36] . По нижнему пути мчатся сырые, необработанные чувства, а по верхнему приходит осмысленное понимание эмоциональной ситуации. Нижний путь позволяет нам мгновенно чувствовать окружающих, верхний – обдумывать наши чувства. Обычно пути работают сообща и так замысловато переплетаясь, что их деятельность трудно разграничить. Наша социальная жизнь управляется взаимодействием этих двух режимов (подробности см. в приложении А) [37] .

36

Однако с помощью верхнего пути можно сознательно вызывать у себя эмоции. Актеры делают это постоянно. Другой пример – систематическое возбуждение сострадания, характерное для религиозных практик. При такой целенаправленной выработке положительных эмоций верхний путь рекрутируется для управления нижним.

37

Конечно, разум и эмоции обычно пребывают в согласии. Большую часть времени нейронные системы верхнего и нижнего путей действуют слаженно или, по меньшей мере, параллельно, приходя к одной и той же цели. Мышление и эмоции, как правило, работают сообща, мотивируя и направляя нас на достижение целей. Но в некоторых обстоятельствах они противоречат друг другу. Такое расхождение провоцирует реакции гиперчувствительности и на первый взгляд иррациональные действия, которые ставят в тупик исследователей поведения (включая психологов и экономистов). А еще оно помогает разобраться в особенностях каждой из этих взаимодополняющих систем: когда системы работают вместе, роль каждой из них неясна, а когда они конкурируют, индивидуальный вклад вычленяется лучше.

Эмоции могут передаваться от человека к человеку совершенно незаметно, без какого-либо оповещения сознания, а всё благодаря тому, что заражение ими происходит по нижнему пути. Предельно упрощая, можно сказать, что нейросети нижнего пути проходят через миндалину и другие автоматические центры мозга, тогда как по верхнему импульсы попадают в префронтальную кору – центр управления исполнительными функциями [38] , отвечающий за нашу способность действовать осознанно и преднамеренно; благодаря ему мы можем обдумывать происходящее [39] .

38

Исполнительные функции (нейропсихол.) – совокупность когнитивных процессов, контролирующих поведение, то есть увязывающих сиюминутные мысли и движения человека с его внутренними целями и общественными нормами. Благодаря этим процессам мы можем фильтровать стимулы и изменять реакции в зависимости от поставленной цели и обстоятельств.

39

Миндалина, расположенная в среднем мозге, ниже коры, отвечает за автоматические эмоциональные процессы. Префронтальная кора, управляя исполнительными функциями, собирает и интегрирует данные из многих других областей мозга и составляет планы на основе получившейся картины: Shallice T., Burgess P. The Domain of Supervisory Processes and emporal Organization of Behaviour. Philosophical Transactions of the Royal Society B: Biological Sciences. 1996; 351: 1405–1412.

Эти два пути обрабатывают информацию с разной скоростью. Нижний – быстрый, но дает лишь грубую оценку, верхний медленнее, однако позволяет нам составить более точное представление о происходящем [40] . Если кратко, нижний путь – быстрый и небрежный, верхний – медленный и скрупулезный. Выражаясь словами американского философа XX века Джона Дьюи, первый путь действует “стремглав, отложив все раздумья на потом”, а второй – более “осмотрительно и вдумчиво” [41] .

40

Однако на работу верхнего пути могут влиять усвоенные стереотипы и искажения восприятия. О различиях верхнего и нижнего путей см. Williams M. A., Morris A. P., McGlone F. et al. Amygdala Responses to Fearful and Happy Facial Expressions Under Conditions of Binocular Suppression. Journal of Neuroscience. 2004; 12: 2898–2904.

41

Джон Дьюи об этих двух режимах обработки информации: Dewey J. Experience and Nature. LaSalle: Open Court, 1925.

Из-за разницы в быстродействии этих двух систем – мгновенная эмоциональная “проводка” в несколько раз быстрее более рациональной – мы принимаем импульсивные решения, о которых потом сожалеем или вынуждены их оправдывать. Нижний путь реагирует так быстро, что верхнему подчас только и остается, что смягчать последствия. Как иронически подметил фантаст Роберт Хайнлайн, “человек – существо не рациональное, а скорее придумывающее рациональные причины своим поступкам” [42] .

42

Хайнлайн Р. Туннель в небе (пер. А. Корженевского). М.: Эксмо-Пресс, 2015. – Прим. перев.

Модуляторы настроения

Приезжая в некоторые районы нашей страны, я каждый раз бываю приятно удивлен дружественной интонацией голоса, который отвечает мне в телефонной трубке: “Соединение по набранному вами номеру установить невозможно”.

Поверите ли, но я просто таю от теплоты этого записанного голоса. А все дело в том, что там, где я живу, то же самое сообщение от телефонной компании воспроизводит бездушный компьютеризированный голос, и он бесит меня уже много лет. По какой-то причине техники решили, что лучше всего подойдет грубый, резкий тон. Возможно, так они хотели карать нас за неправильный набор номера.

Я просто не выношу этот противный голос: услышав его, сразу представляю донельзя чопорного и назойливого критикана. Он непременно портит мне настроение, пусть и на минуту.

Просто удивительно, какую власть над нашими эмоциями могут иметь подобные мелочи. Вот, например, какой хитроумный эксперимент провели над студентами-добровольцами ученые Вюрцбургского университета в Германии [43] . Испытуемым давали прослушать самый что ни на есть сухой научный текст – немецкий перевод “Исследования о человеческом разуме” британского философа Дэвида Юма. Записей было две – радостным голосом и печальным, но эмоциональная окраска была так слаба, что разница оставалась почти незаметной, если специально не вслушиваться.

43

Neumann R., Strack F. Mood Contagion: The Automatic Transfer of Mood Between Persons. Journal of Personality and Social Psychology. 2000; 2: 3022–3514.

Несмотря на приглушенные оттенки чувств на записи, настроение студентов после прослушивания менялось в соответствующую сторону. Но сами они не сознавали эту перемену и уж тем более ее причины.

Настроение испытуемых менялось даже тогда, когда они при прослушивании выполняли отвлекающую работу – вставляли металлические стерженьки в отверстия в деревянной доске [44] . Это, похоже, создавало помехи на верхнем пути, затрудняя понимание философских выкладок, но ничуть не подавляло эмоциональное заражение: нижний путь оставался свободен.

44

Авторы эксперимента применили тест ловкости пальцев О'Коннора.

Психологи утверждают: одно из отличий настроения от более простых и ярче ощущаемых отдельных эмоций заключается в том, что невозможно толком объяснить его причины. Обычно мы знаем, что пробудило в нас ту или иную эмоцию, однако зачастую не можем сказать, почему у нас именно такое настроение. Результаты вюрцбургского эксперимента наводят на мысль, что вокруг нас полно незаметных “переключателей настроения” – от слащавой музычки в лифте до кислых ноток в чьем-то голосе.

Возьмем, к примеру, выражения лиц. У людей, смотрящих на изображение улыбающегося лица, шведские ученые зафиксировали мимолетную активность лицевых мышц, которые растягивают губы в улыбку [45] . И действительно, всякий раз, когда мы смотрим на фотографию человека, лицо которого выражает сильные эмоции, будь то грусть, отвращение или радость, наше лицо машинально пытается имитировать это выражение.

45

Об “отзеркаливании” эмоций, выраженных на лице собеседника, см. Dimberg U., Thunberg M. Rapid Facial Reactions to Emotional Facial Expression. Scandinavian Journal of Psychology. 2000; 39; 39–46; Dimberg U. Facial EMG and Emotional Reactions. Psychophysiology. 1990; 27: 481–494.

Это рефлекторное подражание делает нас открытыми подспудным эмоциональным влияниям окружающих, добавляя еще одну тропинку к и без того развитой системе связей между нашим мозгом и мозгами других людей. Одни люди, наиболее чувствительные, заражаются легче, в то время как другие, “непробиваемые”, безболезненно справляются с самыми мощными потоками чужого яда. Но и в том и в другом случае обмен эмоциями обычно проходит незамеченным.

Мы копируем радость улыбающегося лица, приказывая собственной лицевой мускулатуре приподнять уголки губ, даже если не отдаем себе отчета в том, что видели улыбку. Эта слабая подражательная улыбка может быть неразличима на глаз, однако ученые легко отслеживают такое “отзеркаливание” по сокращению лицевых мышц [46] . Наше лицо как будто приводится в состояние повышенной готовности проявить эмоцию в полную силу.

46

Dimberg U., Thunberg M., Elmehed K. Unconscious Facial Reactions to Emotional Facial Expressions. Psychological Science. 2000; 11: 86–89.