Социология

Оценки экономического роста Китая весьма различны, однако общепризнанным является то, что в течение первых пятнадцати лет после революции темпы роста в Китае были высоки — намного выше индийских. К тому же рост производства в течение этого и последующих периодов превышал рост населения, что опять-таки было совсем несвойственно Индии. Китайская аграрная реформа также оказалась куда более успешной. Власть богатых землевладельцев была ликвидирована, и земля была распределена среди беднейшего крестьянства.

Ни Индии, ни Китаю не довелось развиваться в условиях полной стабильности. В Индии правительству постоянно приходится иметь дело с ярко выраженными региональными различиями, препятствующими эффективному контролю со стороны центральных органов. Китай в 1966-68 годах оказался ввергнут в круговорот “культурной революции”. В этот период миллионы людей, в основном молодежь, предприняли попытку внедрить “пролетарские ценности” в среду профессионалов, управленцев и партийных чиновников, которые, по их мнению, отвернулись от учения революции. Однако сегодня этот процесс сменился явлениями, во многом противоположными. Теперь китайское правительство говорит о необходимости использования “капиталистических” механизмов, личной инициативы и получения прибылей в целях повышения эффективности промышленного и сельскохозяйственного производства.

Бунты, возмущения толпы и другие формы коллективного действия

Все революции предполагают коллективное действие. Однако, как показывает теория Тилли, коллективное действие проявляется и во многих других обстоятельствах помимо революций, и может возникнуть всякий раз, когда существует вероятность концентрации большого количества людей. “Городская чернь” является для властей источником потенциальной опасности со времен возникновения первых городов. В городских кварталах, в отличие от сельской местности, люди живут в непосредственной близости друг от друга и могут относительно легко “выйти на улицы”, если захотят продемонстрировать свою поддержку или недовольство по какому-либо поводу.

Действия городских групп являются одним из примеров действия толпы. Толпа — это любое относительно большое число людей, собравшихся в общественном месте и находящихся в прямом взаимодействии друг с другом. В определенном смысле толпы — обычная черта городской жизни. Мы говорим о толпах на торговых улицах, о толпах театралов или о воскресных толпах в парках, имея в виду пребывание большого количества людей в ограниченном пространстве. В данном случае люди находятся в ситуациях нефокусированного взаимодействия (см. главу 4, “Социальное взаимодействие и повседневная жизнь”). Физически они находятся в одном и том же месте, осознают присутствие друг друга, но преследуют (либо индивидуально, либо в группах) свои частные цели, и поэтому идут каждый своей дорогой. Однако в некоторых ситуациях, когда происходят демонстрации, беспорядки или начинается паника, действия каждого связываются с действиями всех остальных. Ситуация неожиданно приобретает характер фокусированного взаимодействия, поскольку толпа, хотя и временно, начинает действовать как единое целое. Именно в этом отношении действие толпы приковывает к себе внимание социологов и историков вот уже многие годы — фактически, со времен Французской революции 1789 года.

Ле Бон: теория действий толпы

Одним из первых серьезных исследований действий толпы была книга Гюстава Ле Бона “Толпа”, опубликованная в 1895 году. Этот труд был результатом исследования революционных формирований времен Французской революции. С точки зрения Ле Бона, действия человека, зараженного коллективной эмоцией толпы, существенно отличаются от его действий в малых группах. Под влиянием сфокусированной толпы индивиды способны совершать акты разрушения или геройства, о которых они не могли даже задумываться в одиночку. Революционные толпы, штурмовавшие Бастилию, по-видимому, не задумывались о возможных потерях со своей стороны. Известны также многочисленные акты жестокости, совершенные восставшим народом в 1789 году.

Что же вызывает подобный эффект? Согласно точке зрения Ле Бона, люди, вовлеченные в состояние возбуждения, генерируемого толпой, временно утрачивают способность критического рассудочного мышления, обычного для них в условиях повседневной жизни. Они становятся чрезвычайно внушаемы и восприимчивы к агитации различных вожаков и демагогов. Под влиянием толпы индивиды регрессируют в направлении к “примитивному” типу реакций. Как писал Ле Бон, “Будучи изолированным, индивид может оказаться весьма культурной личностью, в толпе же он варвар, то есть существо, ведомое инстинктом. Он обладает непредсказуемостью, жестокостью, грубостью, а также энтузиазмом и героизмом примитивного создания” [530] .

530

Le Bon Gustave. The Crowd. New York, 1960.

Несмотря на то, что идеи Ле Бона были использованы многими исследователями, их все же следует воспринимать с некоторой долей скептицизма. Ле Бон пишет с позиции консервативного критика демократии, воспринимающего французскую революцию как начало эры, в которую толпы, т. е. массы обычного населения, одержат верх над законными правителями. В глазах Ле Бона ни одна большая группа, включая парламентские собрания, не способна принимать рациональные решения, которые принимают индивиды. Группы подвержены массовым эмоциям, моде и другим капризам. В первую очередь Ле Бон стремился показать, что демократия извлекает на поверхность примитивные человеческие реакции, подавляя высшие и более цивилизованные качества.

Однако некоторые идеи Ле Бона, по крайней мере в отношении уличной толпы, по-видимому, имеют ценность. Скопление больших масс людей в определенных обстоятельствах действительно порождает особое состояние коллективного эмоционального подъема, который ведет к необычным действиям. Это происходит во время рок-концертов, когда аудитория начинает сходить с ума, а также на спортивных соревнованиях. Люди, охваченные паникой, способны сокрушить все на своем пути, покалечить и затоптать друг друга. Иногда толпы выплескиваются на улицы, избивая и уничтожая тех, кого они считают врагами, — как это случалось, например, во время еврейских погромов в Нацистской Германии.

Рациональные аспекты действия толпы

Тем не менее, большинство форм действий толпы гораздо более избирательно и рационально, а участники коллективных действий нередко гораздо яснее осознают свои цели, чем полагает Ле Бон. К тому же подобные толпы отнюдь не всегда состоят из людей, изначально склонных к безответственному поведению, криминального сброда, который описывал Ле Бон. Исследования Жоржа Радэ, посвященные Французской революции, показывают, что в толпе, штурмовавшей Бастилию, большинство составляли “респектабельные” люди с общепринятыми профессиями, а не преступники и бродяги [531] . Исследования негритянских волнений 1960-х годов в США свидетельствуют о том, что большинство их участников не только не принадлежало к преступной среде, но даже не относилось к категории тех, кто живет на пособие. Средний участник тех волнений был, как правило, рабочим, более информированным о социально-политических проблемах и более вовлеченным в борьбу за гражданские права, чем другие представители чернокожего населения. Кроме того, оказалось, что, несмотря на всю беспорядочность уличных волнений того времени, практически все разрушенное и украденное добро принадлежало белым.

531

Rude George. The Crowd in the French Revolution. Oxford, 1959.

Некоторые исследователи высказывают мнение, что в большинстве случаев действия толпы станут вполне понятны, если предположить интерпретацию, противоположную подходу Ле Бона. Так, Ричард Берк утверждает, что действия индивидов в толпе лучше всего представить в виде вполне логичных реакций на специфические ситуации [532] . Наличие толпы предполагает возможность достичь некоторых целей ценой очень небольших личных издержек. В ситуации толпы индивиды относительно анонимны и могут избежать опознания при совершении противозаконных и наказуемых действий, например, при ограблении магазина. Действуя в толпе, индивиды на некоторое время обретают возможности, которые и не снились им как отдельно взятым гражданам.

532

Berk Richard. A gaming approach to crowd behaviour // American Sociological Review. 1974.

Можно ли, однако, использовать данную интерпретацию в случаях, когда речь идет о насилии в отношении невинных людей — скажем, при анализе поведения толпы линчевателей на американском Юге? Одно время линчевание негров (повешение без суда и следствия) было довольно частым. После Гражданской войны регулярно устраивались “охоты на негров”, во время которых белые искали и убивали бывших рабов. В период с 1889 по 1899 год было зафиксировано более 1800 случаев линчевания, а поскольку зафиксированы не все случаи, фактически их количество было гораздо большим [533] . Нередко толпы устраивали поджоги домов негров, калечили их и пытали. Казалось бы, такие действия можно объяснить только с точки зрения, предложенной Ле Боном. Некоторые из отмеченных им характеристик толпы будут здесь уместны. Однако у линчевания есть и “рациональные” аспекты. Линчеватели, как правило, были участниками самодеятельных Комитетов бдительности и считали себя борцами за правое дело. Массовое действие снижало их индивидуальную ответственность и в то же время позволяло публично продемонстрировать свою ненависть в отношении освобождения негров. Насилие являлось средством обеспечения социального контроля над неграми, поскольку давало ясно понять, что закон, принятый на Севере, был не в силах отменить реальную власть белых на юге. По-видимому, можно говорить о том, что в составе сфокусированной толпы люди в известной мере способны преодолевать обычные формы контроля; мощь и анонимность толпы позволяет им действовать так, как в обычной ситуации они бы не могли себе позволить, хотя и хотели бы.

533

Cantril М. The Psychology of Social Movements. New York, 1963.