Соединенные Штаты России

Эта имущественная разница не вызвала разногласий между братьями. Смерть матери сплотила их, они были семьей. Да и сам Бранко никогда не был завистлив, всегда знал, что есть старший брат -— наследник рода и фамилии. Так что перепавшая ему, младшему, доля его вполне устраивала.

Даже жить они продолжали в том самом родительском доме, который покупал еще их дед. Правда, существенно обновив обстановку и пристроив следующую, уже четвертую комнату. Капитан даже купил в дом дорогущую диковинку, которую позволить себе могли только высокородные: буфет с настоящим стеклом. Младший только головой покачал на такое безрассудство.

Братья ни разу не поссорились, деля прибыль, вкладываясь в необходимый ремонт судна и в припасы, но удача не бывает вечной…

Первый же рейс после женитьбы старшего обернулся серьезной трепкой в шторме и дорогим ремонтом. Почти все, что удалось выручить за эту поездку, ушло на латание дыры в обшивке, замену паруса.

Да еще и Оливия, молодая жена капитана, вместо наследника родила девочку. Тогда капитан Лаго ушел в запой первый раз в жизни. Бранко, злящийся и на пьющего братца, и на то, что никак не может поладить с ремонтной бригадой и сойтись в цене, первый раз повысил на Лаго голос. Нельзя сказать, что между братьями пробежала черная кошка, нет… Но все же пьяный Лаго ухитрился наговорить лишнего, называя брата захребетником.

Следующие годы были разными, братья по прежнему ходили в рейсы только вместе, но каждая неудача, которая нет-нет да и случалась в таком неверном деле, как морская торговля, приводила к тому, что капитан «Прошперу» все чаще хватался за кружку с вином.

Особенно подкосило его рождение второй девчонки.

– — Господь отвернулся от нас, Бранко, — слезливо повествовал он однажды младшему.

Тот, посмотрев на красное оплывшее лицо брата, только злобно сплюнул. Следующий рейс, в который братья привычно вышли вместе, закончился фатально. У берегов Лас-Пальмас-де-Гран-Канария они потеряли судно.

До берега добралась только одна из двух шлюпок. Братья выжили оба, в отличие от большей части экипажа. Но иногда Бранко, глядя на заливающего горе старшего, думал: «Лучше бы ты сдох там, зараза.»

Прахом пошло все. Умерла Оливия, и соседи месяц присматривали за дочками капитана, дожидаясь его с моря. Глядя на двух перепуганных девчонок, которые боялись неласкового отца, пожалуй, даже больше, чем соседской цепной собаки, капитан чувствовал растерянность и недовольство судьбой. Девочки плакали, что еще больше взбесило Лаго. Через три недели он отвез их в монастырь Санта-Паула.

В следующий раз братья вновь вышли в рейс вместе, но уже не владельцами собственного корабля, а обычными наемными работниками. Впрочем, репутация у них была неплохая, и они даже сумели, кроме зарплаты, договориться о небольшом проценте с прибыли. Кроме того, каждому разрешили погрузить на судно по паре бочек вина в качестве личного груза.

– — Продадим, добавим к тому, что отложено. Лет через пять наберем на свое судно, -— не очень понятно было, уговаривает ли капитан себя или пытается успокоить своего брата.

Возможно, так бы все и случилось, если бы не осенняя буря и шторм, которые размололи корабль в щепу. Из всего экипажа не иначе как чудом, выжило только четверо. И братья даже были в числе счастливчиков. Только вот возвращение на родину радости им не принесло. Две большие неудачи подряд — совсем не то, что могут простить люди. Нанимать их двоих никто больше не спешил.

В следующий рейс Бранко ушел уже один, и, вернувшись, застал безрадостную картину: старший пил. Братья поругались:

– — … ты, скотина такая, можешь хотя бы штурманом пойти.

Старший раздраженно и слезливо отбрехивался:

– — Я — капитан! И капитаном сдохну!

– — Ну и сдыхай!

Глядя на Лаго, Бранко только сплюнул и ушел в следующий рейс. Когда через год с небольшим он вернулся домой, родительский дом было уже не узнать. Отсутствовала большая часть мебели, в загаженном зале стоял неистребимый запах перегара, а братец, захлебываясь пьяными слезами, оплакивал продажу буфета. Того самого, которым так гордился.

Предложение на следующий рейс у Бранко Кардосо уже было. Но сейчас, между двумя рейсами, вынужденный делить дом с пьяной скотиной, он предпочитал проводить там поменьше времени.

Даже в таверне казалась ему уютнее, чем в родных стенах. Именно там, в таверне, когда он неторопливо попивал густое сытное пиво, к нему и подсел за стол тот странный иноземец.

Здоровущий мужик, с бритой налысо башкой и неподвижным лицом убийцы. Звали мужика сеньор Басилио. Плыть они собирались в Италию, и рейс обещал быть очень прибыльным. Тем более, что купец не возражал против нескольких бочек вина для штурмана.

– — Я слышал, сеньор Кардосо, что ваш брат — капитан?

Говорить о брате штурману было неприятно. Тем более, что судя по легкой улыбке на лице этого самого сеньора, слышал он о капитане Кардосо не самое лучшее, но отвечать что-то было необходимо, и Бранко нехотя буркнул:

– — Да, сеньор. Мой брат капитан.

– — Я так же слышал, что у него сейчас некоторые проблемы.

Искренне не понимая, зачем чужак ковыряется в его «ране», Бранко только пожал плечами и промолчал.

– — Если вы, сеньор Кардосо, сможете рекомендовать нам хотя бы пяток работящих матросов, мы готовы взять вас в рейс капитаном, а вашего брата, если вы пожелаете, штурманом.

Купец назвал, наконец, сумму, и штурман удивленно глянул на него, не шутит ли? Однако, выдержав его взгляд, чужак подтверждающе кивнул головой и пробасил:

– — Да, именно столько.

Это предложение было таким соблазнительным, что Бранко даже заколебался, но потом, поняв, что бухающий братец не даст ему возможности хоть сколько-то отдыхать в рейсе, он честно ответил:

– — Боюсь, сеньор Басилио, что мой брат будет пить и на судне.

– — А вы не бойтесь, -— странно ухмыльнулся бандитской рожей сеньор Басилио.
– — Пить он не будет, это я могу вам гарантировать.

Наступила длительная пауза. Бранко был настолько растерян, что даже не понимал, что нужно отвечать.

«Как это он пить не будет?! Он за последние два года ни дня трезвым не был… С другой стороны, штурман-то он прекрасный, и вины нашей в этих крушений не было: все под богом ходим… Но как это он не будет пить?»