Софист

Теэт. Да, в самом деле, прилично.

Ин. Если же все искусства разделяются на приобретательные и производительные, то к которому из этих видов, Теэтет, отнесем мы рыболовное?

Теэт. Явно, что к приобретательному.

Ин. Но искусства, приобретательного не два ли вида? Один – меновой, бывающий с обеих сторон по охоте и производимый посредством подарков, наград и продажи; а другой – овладевательный, всем овладевающий посредством дела или слова.

Тевт. Из сказанного, в самом деле, явно.

Ин. Что же? Не разделить ли надвое искусство овладевательное?

Теэт. Как?

Ин. Так, что явное считать всесостязательным, а все скрытное – охотническим.

Теэт. Да.

Ин. Но отходнического-то уже странно было бы не рассечь надвое.

Теэт. Говори, как.

Ин. Не разделить ловли роданеодушевленногоиодушевленного.

Теэт. Апочему же, если оба они действительно есть?

Ин. Да как не быть! Впрочем, род неодушевленный, как род, кроме некоторых частей плавательного искусства, и других подобных им немногих, не имеющий имени, мы оставим; род же, относящийся к ловле животных одушевленных, назовемохотою за животными [8] .

Теэт. Пусть.

Ин. А охоты за животными не в праве ли мы указать два рода: один – касающийся животных сухопутных и распадающийся на многие виды и имена, – называя егоохотою сухопутною другой – относящийся к животным плавающим, – давая ему имяохоты жидкостихийной [9] ?

8

Охотою за животными – . Этот термин, как и многие другие, здесь встречающиеся, в обыкновенной речи тогдашних греков не употреблялись и выдумываемы были софистами, чтобы слушателям, как говорится, пустить пыль в глаза. Элейский иностранец, искусно подражая не только методе, но и самому говору мегарской и элейской школы, тоже не скупится на подобные термины и любит пестрить ими свою беседу. Но на пестроту его речи надобно смотреть, как на дело, допущенное Платоном намеренно, с целью охарактеризовать и в этом отношении вкус модных тогдашнихфилософов.

9

Жидкостихийный,. И это – вновь придуманный диалектикою термин; ибо требовалось такое слово, которое означало бы охоту за животными не на суше, а в других стихиях; и такими стихиями представлялись Платону две различные – воздух и вода, которые надлежало выразить одним словом. Подобный термин следует и далее, – именно,; ибо им означается плавание вообще, как в воде, так и в воздухе.

Теэт. Конечно.

Ин. Притом, в роде животных плавающих не видим ли мы одной породы летающей, другой водяной?

Теэт. Как не видеть!

Ин. И всякая охота за родом летающим называется у нас некоторым птицеловством.

Теэт. Да, называется так.

Ин. А за родом водяным, почти во всех случаях, – рыболовством.

Теэт. Да.

Ин. Что же? и эту опять охоту не разделить ли мне на две большие части?

Теэт. На какие?

Ин. На те, что производят лов тут же – (одними)сетямииударом.

Теэт. Как это говоришь ты, и чем различаешь то и другое?

Ин. Да вот, все, чем обводят что-нибудь, и что полагают с целью преграды, называется, вероятно, плетнем.

Теэт. Конечно.

Ин. Так и верши, и сети, и вентери, и заколы, и другое такое же – должно ли почитать чем отличным от плетней?

Теэт. Нет.

Ин. Стадо быть, эту часть рыболовства мы назовем от сотой плетневой, или как-нибудь подобно тому.

Теэт. Да.

Ин. А ту, производимую иначе, – ударом, то есть трезубцами и крючками, – следует нам назвать одним именемловли ударной. Или иной, может быть, назовет ее лучше, Теэтет [10] ?

Теэт. Не будем заботиться об имени: удовлетворительно и это.

10

Кому показалось бы странным, что в греческом тексте звательный падеж «Теэтет» стоит без члена: «», для того мимоходом замечаем, что членпред звательным выражает восклицание, а звательный без члена есть увещание того лица, к которому он относится. Примеров употребления звательного бесчленного очень много собралиБорнеман(Ad Xenoph. Symp. р. 145; Memorab. р. 49), Рюккерт(AdSympos. р. 94) иВинкельман(Ad Euthydem. р. 89).

Ин. Но ночная-то, – из ударной, – совершающаяся при свете огня, у самых тех, которые занимаются ею, обыкновенно называется, думаю, огневою.

Теэт. Конечно.

Ин. А дневная, – тан как тогда к концам привязываются крючки и трезубцы, – вся – крючковой.

Теэт. Говорят так.

Ин. И опять из крючковой ударной, одна производится сверху вниз, пользуясь при этом особенно трезубцами, и называется, думаю, какою-то трезубочной.

Теэт. Некоторые, в самом деле, так говорят.

Ин. Посему есть, наконец, и еще один, можно сказать, вид.

Теэт. Какой?

Ин. С противоположным этому ударом, – производимый крючком и попадающий не в какую случится часть рыбьего тела, как трезубцами, а всегда в голову и рот ловимой рыбы, притом вытаскивающий ее, прутьями и удилищами, снизу в противную сторону, вверх. Этой охоте, Теэтет, какое, скажем, надобно дать имя?

Теэт. Мне кажется, теперь дело дошло до того, что недавно нашли мы нужным исследовать.

Ин. Стало быть, теперь ты и я не только согласились в имени удочного рыболовства, но и достаточно поняли самый способ производить это дело; потому что половинная часть этого искусства, взятого в целом, была приобретательная, половина приобретательного – овладевательная, половина овладевательного – охотническая, половина охотнического – гоняющаяся за животными, половина гоняющегося за животными – жидкостихийная, половина жидкостихийного, заключающая весь нижний отдел, была рыболовная, половина рыболовного – ударная, половина ударного – крючковая, а половина этого, вытаскивающая чрез удар снизу вверх, получила имя по подобию самого дела, и названа теперьудочным рыболовством.

Теэт. Вез сомнения, так; и это-то достаточно раскрыто.

Ин. Давай же, решимся по этому образцу найти то, что такое софист.

Теэт. Со всею готовностью.

Ин. Но у нас тот ведь был первый вопрос: удочного рыболова простым ли надобно почитать человеком, или некоторым искусником?

Теэт. Да.

Ин. Так вот теперь и этого, Теэтет, простым ли признаем человеком, или непременно истинным софистом [11] ?

11

См. р. 219 А. О том, что человеку простому,, противополагается ученый или знаток искусств, замечено уже вSymp.р. 178 В; Тит. р. 20 А. Известно и то, что знатоков искусства греки почитали деятелями в среде гражданского общества; и потому простой человек, под которым разумели они земледельца и ремесленника, противополагаем был у них также лицу, принимающему участие в делах гражданских и правительственных. Но здесь человеку простому поставляется в противоположностьистинный софист, – . Чтософист, как учитель детей, или как народный оратор, был лицо гражданское, – это ясно само собою. Но почему в отношении к человеку простому назван он истиннымсофистом? – Платон, видимо, метит здесь на этимологическое значение слова «софист», разумея под ним (сравн. Protag. p. 337С). Спрашивается, то есть: что это за искусство, выражаемое его именем, – делать хитрые соединения и различения слов, – построятсофизмы? – и полагается, что в этом именно значении настоящая беседа должна рассматриватьсофиста.

Теэт. Никак не простым человеком. Ведь я понимаю, что ты говоришь; он всячески должен быть таким, каково его имя-то. Нам надобно только, как видно, определить, какое приписать ему искусство.

Ин. Ну, какое же оно? Ради богов, ужели мы не поняли, что один из этих мужей – родня другому?

Теэт. Какой какому?

Ин. Удочный рыболов софисту.

Теэт. Каким образом?

Ин. Оба они представляются мне некоторыми охотниками.