Софья - королева данов

– Ты... Больше не кому...

– Аааа, - стон боли сорвался с моих губ.

Я от боли ничего не понимала, только и смогла схватиться двумя руками за его руку, пытаясь ослабить его хватку.

– Ты, больше бы никто не решился на такое!!!
– закричал он мне в лицо и схватил второй рукой за горло.

В глазах помутилось, руки ослабели, опустились. Одна из них задела меч в ножнах. Цепляясь за остатки жизни, я одной рукой схватилась за ножны. Одним движением вырвала из ножен, меч и вторым движением, уже ослабшей руки ударила мечом в плечо мужа. После этого силы покинули меня и я осела на пол.

Глаза я открыла, увидела, сидящего рядом мужа, он держался одной рукой за рану и смотрел на меня. Попыталась подняться, но не смогла, не хватило сил.

Муж встал на ноги и не раненой рукой, что была в крови от раны, поднял меня под руку и усадил на скамью. Сам тоже сел и произнес:

– У каждого свой грех, ты то Cофия, как теперь со своим будешь жить?

Я ничего не ответила, молча повернув голову посмотрела на него.

Мне было не важно, что он говорит. И я знала, как буду жить со своим грехом, потому, что уже давно с ним живу. Только лишь встала и пошла в свои покои.

Я уже пришла в себя, когда во внутреннем дворе поднялся страшный шум. Кричали женщины и в голосе одной из них я признала Оск. Мужские голоса тоже. что-то выкрикивали. Опасаясь того, что муж в гневе может совершить непоправимое, я направилась узнать что же происходит.

Распахнув дверь я увидела страшную картину, четверо воинов мужа, привязали Арса к столбу. С ним рядом вязали ещё пятерых, людей Арса. Не понимая, что происходит, я посмотрела на Кнуда, стоявшего рядом с Вальдемаром.

Сын заметил меня и направился в мою сторону.

– Королева, лучше вернитесь в дом, - сын слегка рукой подвинул меня в сторону двери.

– Что это значит?
– посмотрела на сына, но тот опустил взгляд.

С трудом взяв себя в руки, направилась к мужу, чтобы выяснить что происходит. Когда я уже приблизилась, то поняла пятеро привязанных, это воины сопровождавшие меня в Вордингборг,

Посчитав, что муж хочет их наказать за то, что я узнала в той поездке, остановилась так до него и не дойдя. Я продолжила путь к Арсу и встала рядом с ним и подняла взгляд на мужа.

– Уйди...

– Нет. Если ты сошел с ума, и хочешь верных людей наказать..

– Иди в дом, Софья. Они заплатят за то, что сделали.

– Заплатят? Ты совсем обезумел?
– не понимала, почему он так взбешён тем, что я узнала про его любовницу.

Муж подхватил меня под руку, и потащил в дом. Распахнул дверь и втолкнул меня внутрь.

– Вальдемар опомнись, в чём вина этих людей? В чём вина Арса?

– Хватит, думаешь я не понимаю, что это был твой приказ. Без него никто бы и не посмел!!!
– прокричал он мне в лицо, до боли сдавливая мою руку.

– Да, мой. Я ехала примириться с тобой и мне нужно было сопровождение. Успокойся, я не говорила никому, о том, что узнала в замке. Отпусти людей, они ничего не знают.

После моих слов муж отпустил мою руку и оттолкнул от себя. Я упала на пол, и так и осталась сидеть. Раскачиваясь из стороны в сторону, пыталась успокоиться.

– Убирайся в свой Вордингборг, к своей Торе. Оставь нас в покое, меня и детей, нам ничего от тебя не надо, - только на эти слова у меня хватило сил.

Неожиданно муж опустился на колени рядом, я подняла на него глаза, не понимая, что происходит.

– Ты хочешь сказать, что не знаешь, что её больше нет?
– голос мужа дрогнул.

– Кого? О чём ты?
– я нахмурилась.

Именно в этот момент входная дверь открылась и я услышала голос Кнуда и Абсолона.

– Вальдемар, остановись!
– выкрикнул архиепископ.

Муж повернулся к нему, я в этот момент поднялась и присела на лавку.

– София все эти дни была в Роскилле, - добавил Абсолон.

– Отец, это не люди Арса. Только что я всех опросил, они не выходили из ворот, - это Кнуд.

– Тогда кто?
– муж опустил голову.

– Может мне кто-нибудь скажет, что случилось?
– я посмотрела сначала на мужа, потом на сына и теперь на священника.

Все трое смотрели на меня, но молчали. Я уже поняла, что и Абсолон и сын, знали про эту Тору и молчали, покрывая грех мужа. Но там у проруби меня перестало это волновать, все утонуло в черноте, тем утром.

– Ты сам себе отпустишь свой грех?
– я посмотрела на Абсолона, слегка покачивая головой.

– А ты сын, какой обет примешь, чтобы его отмолить?
– тот не выдержал моего взгляда, и опустил глаза.

Повернув голову, я встретилась взглядом с мужем, я не собиралась ни в чём его винить. Мы оба были в грехе, он телесном, а я душевном.

Но муж заговорил первым:

– Торы больше нет, она сгорела[1].

Помолчал и вновь добавил:

– Кто-то поджёг баню.

Я потерла лоб, с трудом понимая, что он сказал.

– Здесь нет виновных в этом. Я никому об этом не говорила и приказа людям Арса не отдавала, - проговорила уверенно.

– Тогда кто?
– это произнес сын, в полной тишине.

Оба взрослых мужчины повернули головы к нему, потом посмотрели друг на друга и Абсолон произнес.

– На всё воля Господня.

С трудом, но всё же мы с Вальдемаром смирились с произошедшим. Он остался в месте с Кнудом в старом нашем доме, а я с остальными детьми в новом. Это было тяжёлое время, объединяло нас только одно, наши дети. К свадьбе старшего нашего сына и шли приготовления.

Я уже не встревала в то, что решением короля и архиепископа венчание должно было состояться в Лунде[2]. Если они так решили. пусть так и будет.

Венчание, куда мы отправились всей семьей назначили на февраль 1177 года, в соборе Лунда. Сам архиепископ Абсолон, должен был совершить это таинство.

Мы соблюдали с мужем на людях все приличия, детям сказали, что примирились. Вальдемар и впрямь будто примирился со своей судьбой, стал мягче и как мне думалось спокойнее. Больше он не стремился доказать мне или окружающим, что он достоин быть королем.

Я в этом никогда и не сомневалась, жаль что муж этого никогда не понимал. А вот сейчас, сказав ему об этом, стало понятно, что он удивлен. Перед свадьбой мы поговорили с Вальдемаром, он внимательно меня выслушал.