Согласишься стать жертвой?
Шрифт:
– Что? – развел руками первый, – И её тоже?.. – истерично взвизгнул он. Я в эти игры не играю!
– У нас выбор есть? Ты присесть за него хочешь?! Повторюсь для особо одарённых: девчонка – свидетель! Она всё видела. Сами подумайте… леса опасные здесь. Сгинули и сгинули. Никто их даже искать не станет!
При этих словах Вика вжалась в сугроб с головой, благо пуховик белый, не так заметно, и тихонько заскулила, не в силах сдерживаться. Она не видела, как пятый, тот, кто так и не вышел на поляну,
И она сорвалась. Взвилась в прыжке, кинулась напролом через лес. А за ней четверо мужиков. Ох не справится, не убежит… Но летела стрелой, ни разу в потёмках не запнувшись, ни разу не упав, выскочила из-под высоких деревьев на полянку с хилым березняком, понеслась напрямик и провалилась в болото по пояс.
Болото? Настоящее болото? Топь?! Зимой?! Вика забилась в панике, всё сильнее увязая в топкой жиже.
Всё. Это конец. К болоту выбежали мужики. Вика, пока барахталась, умудрилась как-то развернуться, и теперь видела их, замерших в каких-то десяти шагах… Вот один вскинул ружьё, второй протянул руку, опустил ствол вниз. «Неужели помогут?! Ведь не поздно ещё…»
– Не стоит тратить патрон, – покачал головой мужик. – Ей и так не выбраться. Уходим.
Они развернулись и пошли друг за другом обратно в лес. Не оборачиваясь, будто и не погибал за их спинами человек, а девушка погружалась всё глубже и глубже в трясину, шепча проклятья им в спины, и… сдаваясь.
Кирилл открыл глаза, опираясь на подлокотник, тяжело поднялся с кресла и упал обратно – так сильно закружилась голова.
– Кир? – Глеб оказался рядом. – Ты в порядке? Нашатырь?
– Не надо, – с усилием ответил Кирилл. – Сейчас всё пройдёт.
– Её тоже больше нет?
– Да. Её тоже. Как же это всё… Парня действительно застрелили. Случайно, правда, приняли за зверя на охоте, а вот с девочкой всё сложнее. Она – свидетель, соответственно, может всех сдать, значит, что?
– Её тоже? – качнул головой Михальчук.
– Нет. Не так. Она убегала. Догнав, не пожалели бы, но всё случилось иначе. Страшнее. Девочка попала в болото. Какое нахрен болото зимой?! Они что, не замерзают?!
– Замерзают. Но далеко не все. В Карелии есть болота, которые не замерзают даже в самые лютые морозы, а какие сейчас зимы-то?
– Ладно, не о том речь. Они догнали её, когда девочка уже по грудь ушла в трясину. Стояли, смотрели, и даже попытки не сделали помочь! Один пристрелить хотел, видать, чтоб не мучилась, второй не дал, что, говорит, патрон на неё тратить? Как-то так…
– Утонула? – уточнил Глеб.
– Да. Неужели все они… неужели всё зря и нам никого не удастся спасти?!
– Ты надеялся, Кир? – Глеб качнул головой. – Я уверен, что все они погибли. Иначе бы не затерялись следы.
– Я поддерживаю, – согласился с Глебом Михальчук. – Будь кто из них живой, непременно дал бы знать о себе. Год прошёл всё-таки. Считаю, что надежды найти кого-то живым нет.
– А я вот верю! – Кирилл вскочил
с кресла, нервно заходил по комнате. – Мы не все фотки ещё просмотрели, а значит…– Ничего это не значит, Кир! – запальчиво возразил Глеб. – Совсем ничего не значит. Включи логику, в конце концов!
– Нет, Глеб, нет. Ситуации бывают разные. Если ребята не объявились, это вовсе не значит, что все они мертвы. Ведь просила же меня Карина за кого-то? Просила! И девочка эта… Я не понимаю, что с ней не так, но она однозначно не разделила судьбу этих… – он кивком указал на конверт с просмотренными фотографиями.
– И что это может значить? – спросил Михальчук.
– Да всё что угодно! Ну я не знаю, могу пока только предположить… Кома, например. Ну как вариант. Вспомните, как мы Лизку спасали! Там что-то похожее. Но скорее всего, девчонка жива. А раз так… Да будь она единственной, кто выжил, мы попытаемся найти её. Я всё сделаю для этого!
– Кир, так ты же сам говорил, что Игорь Маркелов её ножом ударил, – напомнил Глеб.
– Ударил! И что с того? Он мог ранить её, не убить! Короче, чего мы спорим? – отчаялся объяснить друзьям свою точку зрения Кирилл. – Айда на завтрак, а после разрешим наш спор, посмотрю ещё фотографии.
Но не успели они выйти из дома, у Кирилла зазвонил телефон.
– Блин! Маркелов… – с досадой проворчал Кирилл. – И чего ему не спится с утра пораньше?
– Соскучился? – предположил Глеб.
– Хочет совет дать? – выдвинул свою версию Михальчук.
– Получить скорее… и не то, чтобы хочет… – хмыкнул Кирилл, и ответил на звонок, поставив телефон на громкую связь – слушаю вас внимательно, Илья Леонидович.
– Доброе утро, для начала, Кирилл Викторович.
– А оно доброе? Ну пусть… Доброе утро, Илья Леонидович! – дурашливо исправился он, – Что вы имеете нам сказать этим чудесным утром?
– Не ёрничайте. Не люблю. Звоню осведомится, как продвигается расследование?
– Расследование чего? Мы вроде на поиски подрядились.
– Хорошо. Поиски как продвигаются? – сухо поправился Маркелов.
– Илья Леонидович, напомните, до нас ребят сколько искали? Год? А мы за два дня должны уложиться? Я сейчас правильно вас понял?
– Я хочу знать, что вы предпринимаете для поиска детей. У вас же способности какие-то есть. Мне вас рекомендовали, как специалиста в поиске.
– Слух о моих способностях сильно преувеличен, о чём я уведомил вас ещё в первую встречу. Мы согласились на поиски, да, но не гарантировали результат, а уж тем более не брали на себя обязательства, докладывать вам о каждом пройденном километре.
– Не нужно мне хамить, Кирилл Викторович. – он еле сдерживался. Чувствовалось, как его раздражает собеседник, как тяготит этот разговор, да и вся ситуация в целом.
– Да бог с вами, вежливость – моё второе имя, – провоцируя, хмыкнул в трубку Кирилл. – Когда будет, что сообщить, если будет, я непременно свяжусь с вами, а названивать мне ежедневно нет необходимости.
– Я не закончил! – с нажимом прорычал в трубку взбешённый оппонент, – Звонить буду столько, сколько сочту нужным, и когда сочту нужным, и ты… Вы, Кирилл Викторович, – поправился он и тут же сорвался снова, – Будешь мне отвечать. И давать отчёт. И держать меня в курсе.