Согретые тобой
Шрифт:
– Ма-ам! – Алиса, рыдая, ковыляла по лестнице в моих домашних тапочках. – Мама!
– Гордая, да! Знаем таких! – с презрением фыркнула Наташа и громко хлопнула дверью ванной комнаты.
Мы с Олегом остались вдвоем. Я подхватила дочку на руки и растерянно подняла глаза на брата.
– Это твой дом, – твердо произнес он и коснулся моей руки. – Твой, как и мой! И не важно, что мы на дне. Деньги не самое главное в жизни. Главное – семья. Ты и моя маленькая племянница не должны отсюда уходить. Мама бы меня не простила, Ева! Она так тебя любила…
– Любила, да. Но отец меня так и не простил… –
– Отца больше нет. Мы справимся, Ева. Ты здесь не чужая, – сжав мои плечи, тихо, но уверенно произнес он.
В тот вечер я не нашла в себе сил в очередной раз покинуть родной дом. Я осталась.
Глава 6. Аслан Тураев
– Аслан, дорогой, я прислала тебе фото трех платьев! Загляни, пожалуйста, в телефон. Я хочу, чтобы ты одобрил мой наряд. Фотосессия для журнала «Русский Бизнес» так много для меня значит! Мы будем на обложке!
Тураев усмехнулся, открыл мобильник. По дороге в офис все равно нечем заняться. Платья были одно прекраснее другого: бежевое миди, бордо длиной в пол и небесно-голубое с открытой спиной. Аслан призадумался. Голубое шикарно, но на выходные у них назначен ужин с родителями. На ужин лучше взять строгое бежевое. Его мать придерживалась современных взглядов на семью и брак, но вульгарность не любила. А вот для фотосессии подойдет бордо. На фотографии они будут очень хорошо смотреться – сегодня Аслан выбрал галстук такого же цвета.
Он отправил сообщение невесте:
«Бордо, однозначно».
Ахмет уверенно лавировал в образовавшейся из-за скользкой дороги пробке. Утро пятницы, все водители торопились: кто в офис, кто вез детей в школу, а кто опаздывал на занятия— на заднем сиденье голубого минивэна красовалась большая труба в чехле.
Уже неделя, как город попрощался с промозглой осенней сыростью и нарядился в белоснежное покрывало. Снег всех оживил, и сидящие за рулем люди нетерпеливо сигналили друг другу.
Фыркнув, Ахмет нажал на тормоз и в очередной раз застрял в заторе из машин.
Какой-то нахальный таксист перегородил всем дорогу, высаживая женщину с ребенком возле садика.
– Ты смотри, наглец! Как будто одному ему надо вовремя успеть добраться до места! – Ахмет сурово взглянул на такси и нетерпеливо просигналил.
Когда он оторвал взгляд от экрана мобильника, что-то больно кольнуло в груди: женщина с ребенком у калитки садика была копией Евы. И профиль, и походка – он до сих пор все это помнил. Еву он бы узнал из тысячи.
Аслана обожгло. Грудь сдавило, и стало нечем дышать.
– Ахмет, та женщина… Ну-ка, посмотри на нее! – вцепился он крепкой рукой в плечо начальника охраны.
Хлопнула калитка, мелькнули собранные в аккуратную прическу темные волосы женщины, и она повела ребенка в розовом комбинезоне в сторону центрального входа в детский садик.
– А что с ней не так? Ну, кроме того, что из-за нее мы встряли в пробку? – Ахмет погладил густую черную бороду и с интересом взглянул вслед удаляющимся женщине и ребенку.
– Это же не может быть Ева? – неуверенно спросил Аслан.
– Ева?.. Аслан, я знаю, ты ее очень любил, но вряд ли это Ева. Скорее всего,
просто похожа.Тяжело вздохнув, Аслан вернулся к мобильнику. И вправду, что он себе придумал? Но память зафиксировала название и номер садика. Зачем? Они и сам не знал. Отогнал от себя наваждение и уткнулся в экран.
«На ужин с родителями отложи бежевое, а голубое купи для нашего с тобой совместного выхода в свет», – отослал второе сообщение Марине и получил в ответ восторженный стикер с сердцами: стоимость платьев была заоблачной, и покупка сразу трех нарядов от известного бренда вознесла Марину до небес.
Овладевшее им тяжелое настроение никак не отступало. Оно преследовало его всю дорогу до управления.
Мрачный, как самая черная туча, у входа в главное управление Аслан встретил отчима своей будущей жены, Федора Лебединского.
– Доброе утро, Асланчик! – Лебединский бодро пожал руку будущему зятю и панибратски похлопал Аслана по крепкому плечу.
Несколько мгновений Тураев в упор рассматривал Лебединского, потом хмуро кивнул в ответ и быстро скрылся в дверях главного управления. Ему очень не нравилось такое панибратство на работе. Ну какой он Федору Асланчик?! Мальчик он, что ли?! У Лебединского есть доля в бизнесе, но это не дает ему права разговаривать с Асланом, как с мальчишкой. Надо будет поговорить с Мариной, пусть приструнит своего любвеобильного отчима, иначе Аслан сделает это сам. Его методы ни Марине, ни Федору не понравятся.
Аслан был загружен работой до самого вечера. К концу рабочего дня в его кабинете стояло два роскошных букета осенних цветов для невесты – она хотела фото с цветами. Назначенная на пять часов вечера фотосессия неумолимо приближалась.
«Аслан, а что с датой свадьбы? Мы ведь так и не определились», – пришло сообщение от Марины.
«Выбери любую», – оторвавшись на миг от экрана компьютера, отмахнулся он.
«Как тебе февраль?»
«Отлично, пусть будет февраль».
«Я уже освободилась в телецентре, жду тебя. Адрес фотостудии скинула».
«Скоро буду».
Потом роскошный служебный автомобиль вез его по ночному городу в сторону телестудии. Там он должен был встретить Марину и отправиться с ней на фотосессию.
Аслан погрузился в свои мысли. Утренний инцидент с такси никак не шел у него из головы.
– Ахмет, надо будет проверить детский сад, – поглаживая гладко выбритый подбородок, медленно произнес он.
Начальник охраны скептично вздохнул, но спорить не стал. Аслан знал, что Ахмет думает о его безумной идее проверить садик. Ахмет лично занимался поисками Евы несколько лет назад и отлично помнил, каких усилий стоила каждая добытая информация. Ева исчезла. Растворилась.
– Ну, предположим, нам повезет. Предположим, сбудется твое самое безумное предположение, и это действительно Ева. – Притормаживая у светофора, Ахмет напряженно пригладил черную бороду. – И что дальше? У тебя свадьба на носу, она вела в садик своего ребенка. Ты не думал, что она может быть счастлива в браке?