Согрей меня, или Научи меня прощать

В этот момент лицо Александра стало злым и жестоким, а в его глазах мелькнула ненависть.

Он глубоко затянулся и выпустил под потолок несколько ровных колечек дыма. После минутной зловещей тишины стряхнул пепел на пол и нарушил молчание:

– Люба, а я ведь не всегда могу быть таким мягким и пушистым. Если меня сильно достать, то я могу и в горло вцепиться, и даже перегрызть его. А ты, хочу тебе сказать, уже сильно меня достала. Вика – очень дорогой человек и мне, и моей жене, и ты зря устроила это шоу, потому что ты за него очень дорого заплатишь. Я не пойму, для чего ты вошла в доверие к Вике. Если ты хочешь ей рассказать о событиях той ночи и добить эту несчастную от горя женщину, то лучше сразу позаботься о месте на кладбище для себя, потому что, говорят, сейчас с землей напряженка. На приличном кладбище место очень трудно получить.

– Ты мне угрожаешь?

– Я тебя предупреждаю. Угроза и предупреждение – это совсем разные вещи.

– И все же мне кажется, что ты мне угрожаешь.

– Тебе кажется. Девочка, ты играешь в слишком взрослые и нехорошие игры.

– Вика сама пришла ко мне.

– Сама? Я в это никогда не поверю! – отчаянно рассмеялся мужчина.

– Она нашла Галину сумку в предбаннике.

– И что с того?

– А то, что в сумке были все документы, мобильный телефон и мои координаты. Таким образом Вика вышла на меня и приехала ко мне.

– Где, ты говоришь, была сумка?

– В предбаннике.

– А как она там оказалась?

– Видимо, ее туда в спешке бросил ты.

– И что? Ты ей все рассказала?

– Нет. Я ничего не рассказывала. Я пока в здравом уме, хоть ты и считаешь обратное.

Александр усмехнулся и с сожалением посмотрел на свою пустую рюмку.

– Вот уж не знал, что у тебя может быть здравый ум.

– Не стоит иронизировать. Я сказала тебе правду. Вика отдала мне Галину сумку. Она думает, что Галя была свидетельницей преступления. Что она могла видеть, как убили Юрия Константиновича, а затем сильно испугалась и убежала. Я пыталась ей внушить, что сумка была оставлена до преступления.

– Она поверила?

– Не знаю. Возможно, что да.

Потушив сигарету, Александр хотел было встать, но я жестом показала ему, чтобы он оставался на своем месте, потому что у меня к нему достаточно серьезный разговор. Беседа только началась, и она потребует времени.

– Александр, я попросила Вику устроить нам эту встречу…

– Я это понял, – перебил он. – А также я понял то, что нам больше не о чем говорить. У меня нет никакого желания выслушивать твои заявления о том, как я позабыл положить тебе в машину труп и как я же обворовал твою квартиру. Я сыт этим по горло! Я также сделал тебе последнее предупреждение, чтобы ты держала язык за зубами и не стояла у меня на дороге…

– Ты все сказал?

– Все. А что касается сумки, которую Вика нашла в предбаннике, то это действительно моих рук дело. Тогда такая суета была, что я не знал, за что хвататься. Сумку увидел в самый последний момент. Вот и бросил ее туда, где веники лежат, и закрыл дверь, чтобы в ту комнату никто не вошел. А в дальнейшем у меня все это из головы вылетело. Мое упущение, я не отказываюсь. Что было, то было. Так что я тебе все сказал, больше мне говорить нечего.

– А теперь послушай меня. Я не буду рассуждать, на каком этапе пропал труп и клал ли ты вообще его в машину. Я также не буду думать о том, кто забрал из моей квартиры плед и каким образом проникли в мою квартиру без взломов и повреждения замков. Я не пойду в милицию, потому что, как только я согласилась увезти труп своей подруги из дома Юрия, я стала соучастницей преступления, и уж если кто-то в этой ситуации и сможет выйти сухим из воды, то это ты, потому что у тебя есть влиятельные связи и деньги. Я виновата лишь в том, что тебе в тот момент поверила и, находясь в шоке, согласилась играть по предложенным тобой правилам. В результате я попала в хорошо расставленную тобой же ловушку и никак не могу оттуда выбраться. Пусть все, что произошло, останется на твоей совести, хотя у таких людей, как ты, совести нет и никогда не было.

Александр усмехнулся и хотел было встать и уйти, но я вновь показала ему, чтобы он оставался на месте, потому что я еще не закончила разговор.

– Я займу у тебя еще несколько минут.

– Я пришел сюда, чтобы полюбоваться картинами…

– У тебя еще будет время.

– Ты у меня его отнимаешь.

– Не переживай. Татьяна Львовна тебя не потеряет. Она как следует хлопнет водочки и будет любоваться живописью в обществе автора.

– Не тебе ее судить.

– Может быть. А теперь я скажу самое главное.

– И что же у нас самое главное?

– То, что я беременна.

– Что? – Александр побагровел, как вареный рак, посмотрел на меня безумным взглядом, и его ноздри начали сильно раздуваться. – Что ты сказала?

– Я сказала, что беременна. Правда, срок еще слишком маленький, но в моей беременности можешь не сомневаться.

– А я здесь при чем?

– При том, что отцом ребенка являешься ты.

– А ты уверена?

– Еще бы! Дорогой, только не вздумай предлагать мне деньги на аборт. Я их не возьму, потому что буду рожать. Как только мой ребеночек появится на свет, я обязательно проведу экспертизу и докажу твое отцовство. А уж тогда я смогу говорить о своем ребенке громогласно. Например, что он похож на своего папочку как две капли воды. И чем больше ты будешь угрожать или мешать мне, тем больше я буду говорить о своем ребенке на радость твоей жене, твоим детям и внукам.

– Послушай, ты меня что, за лоха, что ли, держишь? Я пьяный был, вообще ничего не помню. Может, у нас с тобой и не было ничего.

– Ну, той ночи твои предположения не касаются. Все очень даже было.

– Я вообще ничего не помню! – схватился за голову Александр. – В ту ночь у меня память напрочь отрезало!

– Зато я хорошо все помню. До мельчайших деталей.

Александр криво усмехнулся и нервно заерзал на своем месте:

– Люба, а сколько тебе лет?

– Это нескромный вопрос.

– Ах, даже так… Ты считаешь, что между нами еще могут быть нескромные вопросы?

– Вполне. Давай представим, что мне восемнадцать.

– Да нет, дорогая моя, мне кажется, что тебе уже давно за восемнадцать. Я это говорю к тому, что ты уже не маленькая девочка и должна знать, что в твоем возрасте не мешало бы предохраняться во время связей с мужчинами во избежание нежелательной беременности.

– Во-первых, ты не хотел предохраняться.

– Как это? – еще больше покраснел Александр.

– А вот так: я тебе предложила презерватив, но ты отказался. Сказал, что с презервативом не любишь. Можно сказать, что ты меня сам отговорил. Кстати, я надеюсь, вы с Татьяной Львовной не гуляете друг от друга и тщательно храните супружескую верность? Это я о своем здоровье пекусь.

– Послушай, да как ты смеешь? Что ты себе позволяешь?

– Нет уж, это что ты себе позволяешь?! Отговорил меня от безопасного секса, заставил рисковать здоровьем… И что, я не могу задать тебе вопрос, который крутится у меня в голове и который для меня очень важен? Это во-первых. А что касается во-вторых…