Сокола видно по полёту

По окончании трапезы уединиться им не удалось — Лиза сказала, что сегодня готова уделить дяде внимание и выслушать то, о чём он хотел поговорить в день приезда. И теперь Бриенна металась по своей спальне, страшась любого исхода. Ей было невыносимо думать, что она могла оговорить честного человека, не менее же пугало, если окажется права в своих подозрениях.

В дверь постучал Подрик.

— Мадди сказала, Роберт зовёт тебя почитать, — принёс он добрую весть.

Бриенна бросилась почти бегом.

Предложив Бриенне защищать Роберта, Лиза задела нужные струны. «Разговор будет долгим», — сказала она в тот вечер. И не обманула. Они пили вино и разговаривали. Вернее, говорила в основном Лиза.

— Я вышла замуж не по любви, — начала она. — Отец торопился сбыть меня с рук… порченый товар! Я понесла, но он заставил вытравить плод. Джон Аррен был завидной партией. Может, я смогла бы стать ему хорошей женой. Как Кэт своему Неду… или даже лучше. Но наш первый ребёнок родился мёртвым. Я себя успокаивала — такое случается. Но второй тоже был мёртвый. А затем плод даже не задерживался в моём гнилом чреве… я скидывала одного за другим. Это была расплата. Так я тогда думала. Я винила отца, ведь это он заставил меня избавиться от моего первенца. Я ругала себя, за то, что послушалась. Ненавидела сестру, потому что мужчина, которого я любила, любил её. И Джона тоже винила. Он был старый, и у него дурно пахло изо рта.

Лиза остановилась, сделала глоток и посмотрела на Бриенну. Та сидела, в замешательстве потупив взгляд от её откровенности, не прикасаясь пока к своему бокалу. А Лиза продолжала.

— Я долго винила в своём несчастье всех вокруг. А потом как-то подслушала, как шушукаются служанки. «Проклятье сбывается!» — шептались они. Я подпоила Мадди и всё выведала. Во времена битвы Семи звёзд на Ведьмином острове жила ведьма. Она прокляла андальских захватчиков и пожелала, чтобы род Арренов был выкорчеван с корнем, а семя их сгинуло без следа. Это предание в семье Джона знали все. Но не я.

— Но это было давно, — нерешительно перебила Бриенна, наконец пригубив вино. — Если бы это было правдой, миледи, то всё бы уже случилось.

— А оно и случалось! — сказала Лиза. — Пусть и не быстро, зато неотвратимо! Из поколения в поколение. И вот наступил почти конец. Брат Джона умер, когда жена рожала ему сына. Он даже не увидел его, а позже и сын погиб. Сестра Джона таскала только девиц, единственный сын умер в три года. Её старшая дочь вышла замуж за Аррена из младшей ветви, но это им не помогло — и он, и их сын тоже умерли… До меня Джон был женат два раза, но наследника не получил. Джейн умерла в родах вместе с их дочерью, Ровена оказалась пустоцветом. И вот теперь у нас никак не мог родиться малыш. По всему выходило, что в этом не было моей вины…

Лиза поднялась, подошла к буфету и налила себе ещё.

— Но я пошла дальше, чтобы удостовериться до конца! — сказала она с вызовом. — О, как же я боялась, что у мужа есть бастард… и где-то в глубине души надеялась на это… Ведь если какая-то шлюха смогла родить Джону сына, то и я смогу. Так я думала. Но никто ни разу не слышал ни об одной любовнице моего мужа. И у него не было ни одного бастарда. Бастарды есть у всех мужчин — и у конюхов, и у королей… Даже у чистоплюя Неда Старка он был! Но не у Джона Аррена.

В голосе слышалось искреннее возмущение, и Бриенна подняла удивлённый взгляд.

— Род заканчивался на Джоне, так что проклятье почти исполнилось. — Лиза сердито нахмурилась, рассматривая свой бокал. — Я никогда не считала Арренами этих босяков из Чаячьего города и захудалых отпрысков многочисленных девиц Уэйнвуд. Они такие же Аррены, как если в бочку воды вылить этот бокал вина и сказать, что в бочке вино! — Она стукнула бокалом по столешнице, и вино расплескалось, забрызгав платье. — Последний настоящий Аррен храпел рядом со мной! — почти прорычала она, отряхнула рукава и лиф от рубиновых капель и наполнила бокал снова. Её руки подрагивали. — Я уверилась, что причина не во мне, но теперь меня преследовал страх… жуткий, безграничный страх, что глупое, поросшее плесенью проклятье сбудется… Я должна была его победить! Я обезумела в своём желании заиметь ребёнка… я хотела сына!

Она резко повернулась, так что подол взметнулся колоколом, а потом опёрлась ладонями о стол, нависнув над собеседницей тяжёлой грудью.

— Знаете ли вы, леди Бриенна, каково это, насиловать себя стариком снова и снова? Засовывать в себя его вялый отросток, надеясь, что в этот раз всё получится? Втайне поить настоями, чтобы отросток хотя бы иногда был не такой вялый?!

— Миледи, — Бриенна не выдержала такой прямоты, — зачем вы мне всё это рассказываете? Я же вижу, как вам больно вспоминать. Зачем вы себя мучаете?

— Я хочу, чтобы вы знали, как Роберт достался мне, — неожиданно спокойно сказала Лиза. — Все женщины любят своих детей, и ради них способны на многое. Но некоторые плодятся, как кошки. А Роберт — мой единственный ребёнок. Я вырвала его у судьбы обманом… и ради него пойду на всё. Лишь бы он жил и правил! Долиной Аррен должен править только Аррен! — Она наклонилась ниже, её глаза гневно сузились: — Вы считаете меня безумной, не так ли, леди Тарт?

— Нет, миледи. Я думаю, что вы очень несчастны… были. Но сейчас у вас есть Роберт. Вы победили проклятье.

— Нет. Оно всё ещё действует. Мой муж умер очень неожиданно. Роберт последний из настоящих Арренов. И он в опасности, я это чувствую. Защитите его, Бриенна! — Лиза неожиданно схватила её за плечи, и та вздрогнула всем телом, повинуясь полыхающему во взгляде исступлению. — Будьте рядом с Робертом! Уберегите его от злодеев!

Бриенна, заворожённая пылом, откровенностью и такой страшной всепоглощающей материнской любовью, сидела не двигаясь, почти не дыша. Она согласилась. Как можно отказать страдающей матери? Лиза задела нужные струны.

Бринден Талли смотрел на племянницу с плохо скрываемой озабоченностью. Они сидели в большой горнице — он пил янтарное вино с Летних островов, она посасывала сушёные финики. Страшные подозрения Бриенны подтвердились, и теперь вопрос, который тревожил его всю дорогу от Риверрана словно гнилой зуб, отступил на второй план перед чудовищностью того, что творилось в Орлином Гнезде, и казался уже не таким важным.

После многочасовых расспросов мейстера Колемона поместили в одну из Небесных камер. Тюремщик Морд клятвенно заверил, что присмотрит за пленником, принесёт ему тёплое одеяло и еду. Роберту больше ничего не угрожало, однако сир Бринден оттягивал момент, чтобы заговорить с Лизой об отравлении, живо представляя, что затем последует. Как истинно храбрый воин, беспредельно отважный на поле боя, он холодел от ужаса перед неизбежностью женских слёз и истерики.

— Почему ты взяла на службу этого гвардейца в юбке? — рассеянно спросил он, думая совсем о другом. — Ты окружила Роберта одними женщинами, Лиза. Я не ставлю под сомнение твои решения, но наедине скажу — это не Орлиное Гнездо, а какое-то бабье логово.

Лиза усмехнулась:

— Так бабье логово, или я всё же взяла гвардейца, дядя? Ты уж определись.

— Почему ты не отдашь его воспитанником тем же Ройсам? Или леди Анье? Ему пошло бы на пользу общение с Гаррольдом. — У него не было настроения шутить.