Соколиная охота

Надежда Николаевна недаром слыла среди своих знакомых женщиной сообразительной, которая может найти выход из любой ситуации. Так и сейчас – она быстренько пораскинула мозгами и вспомнила о своем давнишнем приятеле Вадиме Шиманском.

Шиманский был адвокатом, и довольно хорошим.

Надежда же познакомилась с ним давно – боже упаси, не по каким-то уголовным делам, а через общих знакомых. Вадим Вадимович очень хорошо относился к семье Лебедевых вовсе не из-за Надежды. Ее-то он как раз недолюбливал за неугомонный характер. Но Сан Саныч неоднократно чинил ему компьютер, и благодарность Шиманского была безграничной. Поэтому Надежда Николаевна сочла возможным обратиться к нему с мелкой просьбой.

Шиманский был дома и сразу же взял трубку. Разумеется, у него были всевозможные юридические справочники, а также поименный список всех нотариусов, практикующих в Санкт-Петербурге.

– Должен вас разочаровать, Надежда Николаевна, – после непродолжительного шуршания послышался голос Вадима Вадимовича, – в нашем городе нет нотариуса Пузанкова.

– Это точно? – заволновалась Надежда. – Вы хорошо посмотрели?

– За кого вы меня принимаете, – обиделся Шиманский. – Половинкина Юлия Фаддеевна, а потом сразу Пулярко, нет никакого Пузанкова.

– Этого не может быть, – тихонько проговорила Надежда, прикрыв рукой трубку, – нотариус Пузанков Евгений Алексеевич… Пузанков…

– Так что простите великодушно, ничем не могу помочь, нету никакого Пузанкова…

– Стойте, Вадим Вадимович! – закричала Надежда, которую внезапно осенило, – проверьте еще Казанкова! Нотариус Казанков Евгений Алексеевич!

– Что это за шутки, Надежда Николаевна! – В голосе адвоката послышалась профессиональная подозрительность. – Вы говорили, что у нотариуса Пузанкова хранится завещание покойного дяди вашей близкой подруги…

– Ну да, – вставила Надежда.

– А теперь оказывается, что вы даже толком не знаете, как зовут нотариуса.

– Моя подруга очень рассеянна, она все путает, – пробормотала Надежда, – Вадим Вадимович, я вас умоляю, проверьте Казанкова!

– Есть, – сухо произнес Шиманский через некоторое время, – нотариус Казанков Евгений Алексеевич…

Он продиктовал адрес нотариальной конторы. Надежда произнесла слова благодарности и поскорее повесила трубку.

«Я молодец!» – сказала она своему отражению в зеркале и услышала, как в замке поворачивается ключ.

Пришлось выбросить из головы все посторонние мысли и сосредоточиться на семейном счастье.

* * *

С Татьяной удалось поговорить только утром, когда муж ушел на работу. Причем утро началось для Надежды Николаевны с важного сообщения.

В новостях по телевизору, который она включила совершенно машинально, занимаясь уборкой, шел криминальный обзор предыдущего дня, и Надежда увидела знакомое помещение склада на набережной Обводного канала.

– Сегодня ночью в здании прогремел взрыв, – раздавался голос за кадром. – Как удалось выяснить, жертва взрыва только одна – представитель криминальной группировки Георгий Мирзоян. Мирзоян являлся заместителем убитого недавно в китайском ресторане авторитета по кличке Кабаныч. Учитывая позавчерашнюю разборку в казино «Какаду», в которой участвовал Мирзоян и члены преступной группировки Кабаныча, можно с уверенностью утверждать, что в городе снова начался передел сфер влияния.

«И ничего подобного, – подумала Надежда, – то есть, конечно, в казино разборки были, не спорю. Но Жору Духа взорвала Алиса, недаром она так усмехнулась в ту ночь. Оставила, видать, ему подарочек».

– Что ж, – сказала Надежда вслух, – нехорошо радоваться смерти ближнего, но теперь я смогу хоть не думать о бандитах. С этой стороны мне ничто не грозит, потому что Стручок не знает, кто я такая, да и вообще ему никто не поверит.

Окрыленная, она набрала номер Татьяны.

– Слушай, я собираюсь наведаться к нотариусу.

– Вот как? – протянула Татьяна. – И ты знаешь, по какому адресу?

– Представь себе, знаю! Хотя, как оказалось, фамилия нотариуса Казанков, а вовсе не Пузанков! Тоже мне, подслушать правильно не могла!

Татьяна пристыженно молчала, потом неуверенно сказала:

– У меня вообще-то дела…

– Слушай, ты хочешь избавиться от опеки своего фээсбэшника? – вскипела Надежда.

– Естественно, хочу!

– Тогда мы не должны пренебрегать никакой малостью. У меня такой принцип: идти до конца! Вдруг повезет, и мы узнаем у нотариуса что-то важное?

– И каким образом мы…

– Я уже все продумала, – перебила Надежда. – Время дорого, встречаемся без пятнадцати двенадцать прямо у конторы. И вот что, меня-то никто не узнает, а тебя видели на похоронах, так что – парик у тебя есть?

– Никогда не носила! – резко ответила Татьяна.

– Тогда платком голову повяжи. И макияж поярче сделай! И пальто другое надень!

– Сделаем!

* * *

Надежда не замечала Татьяну, пока какая-то женщина в черном пальто не окликнула ее сама. Волосы были полностью закрыты темным шелковым шарфом, глаза так сильно накрашены, что казались темными. Сама Надежда тоже сегодня сделала макияж поярче и помаду выбрала соответствующую, но до вишневых губ Татьяны ей было далеко.

– Ну и ну! – поразилась она. – Совершенно другой человек передо мной!

– Паша даже заревновал немножко – куда это я иду в таком виде! – рассмеялась Татьяна.

– Все отлично, никто тебя не распознает, вот только голос… Знаешь, ты на всякий случай молчи, – распорядилась Надежда, – я сама буду говорить. Только ничему не удивляйся.

Татьяна лишь пожала плечами.

* * *

В приемной нотариуса Казанкова было людно.

В одном углу сидели двое испуганных мужчин средних лет, по аккуратному, но несколько потертому виду которых, а также по той испуганной серьезности, с какой они передавали друг другу разноцветные официальные документы на гербовой бумаге, можно было понять, что эти двое измученных полунищенским существованием наемных работников сложили все накопленные за долгую жизнь копейки и собрались открыть свой первый самостоятельный бизнес, который намерены вести честно и законопослушно, и что они разорятся через год, так и не научившись давать взятки санитарным врачам, пожарникам и налоговым инспекторам и не сумев постичь ту высшую математику, по которой, получив пять рублей дохода, приходится платить сто тысяч налога и все равно оставаться злостным недоимщиком.

В другом углу приемной двое мордатых парней обхаживали субтильную старушку с поджатыми губами, в кокетливо сдвинутом набок малиновом бархатном берете.

– Варвара Лукинишна! – обиженным басом, со слезой в голосе восклицал один из мордоворотов. – Мы же с вами обо всем договорились! Вы оформляете дарственную на свою квартиру фирме «Аллигатор» и получаете взамен нашу пожизненную преданность и сыновнее обожание. По-моему, все предельно ясно и абсолютно честно!

– Да, – капризно пискнула старушка, – но ведь мне главное, чтобы заразе Люське ничего не досталось, а здесь про это не говорится!

– Варвара Лукинишна! – взвыл мордатый. – Мамаша! Но ведь здесь же ясно сказано, что вы дарите квартиру фирме «Аллигатор», а где тут Люська? Нету здесь никакой Люськи, значит, ни шиша она не получит!

– А все-таки я хочу, чтобы так и было сказано, что не получит, – канючила настырная бабка. – А то вы только так говорите, а я сколько раз слышала, что подпишет женщина бумагу, а после ее обманут. Так надо, значит, внимательно все проверить, убедиться – все ли как надо написано.

– Мамаша! – простонал измученный «Аллигатор». – Ну просто нет у меня больше сил! Ну ладно, давайте еще оформим такое дополнительное соглашение, что по особому пожеланию дарительницы фирма «Аллигатор» обязуется ни под каким видом ни шиша… тьфу! – ничего не передавать, не дарить и не переуступать невестке дарительницы Люське… тьфу! – Людмиле Васильевне Петушковой…