Соколиный замок

– Я не собираюсь здесь оставаться, – заявила я миссис Джигс.

Мои слова произвели на нее потрясающее впечатление, нарушив ее цветущее спокойствие.

– Но вы не можете уехать, мисс Маги, – возразила она, испуганно вытаращив голубые глаза. – После всех волнений, которые пережил мистер Шейн… – Она с видимым усилием оборвала фразу. – Вы говорили с ним об этом?

– Я еще не видела его сегодня, – ответила я, пытаясь не выдать голосом переполнявшей меня горечи.

– Он скоро придет, – успокоила меня миссис Джигс. – Дождитесь его и поговорите с ним, дитя мое, не порите горячку.

Я хотела сказать ей, что считаю полным безрассудством оставаться здесь. Но придержала язык, возможно, потому, что по-прежнему ощущала необъяснимую тягу к зловещему и мрачному Соколиному замку так же, как испытывала привязанность к Шейну О'Нилу даже в минуты его самого унылого настроения.

Миссис Джигс оставила меня одну. Я вышла в темный коридор, по всей длине которого находились двери, искусно украшенные панелями. Ни одного звука не проникало из-за толстой древесины.

Я прошла в дальний конец коридора, где обнаружила лестницу. Свернув направо, в пролет, ведущий наверх, в темную мансарду, я прошла мимо большой мраморной статуи, которая, казалось, сбежала из вестибюля внизу. На постаменте было вырезано: «Аполлон».

Очевидно, на верхний этаж Соколиного замка в течение многих лет стаскивали ненужные вещи: коробки, сундуки и другие всевозможные предметы загромождали темные запыленные комнатки до отвесного ската крыши. Длинный коридор начинался прямо от двери у площадки лестницы и терялся в темных закоулках. Я с трудом отыскивала узкие арки, попадая из них в комнатки, похожие на монашеские кельи.

Здесь царила мертвая тишина. Я почувствовала себя оторванной от мира, когда, проскользнув в одну из маленьких комнат, стояла, задержав дыхание, на широких, почерневших от времени половых досках. Должно быть, комнаты в мансарде первоначально использовали как спальни для прислуги. Здесь стояли кушетка и комод с запыленным зеркалом над ним, а также были свалены в кучу коробки, корзины и разрозненные предметы меблировки. Все было покрыто толстым слоем пыли. Занавески на маленьких окнах отяжелели от осевшей на них пыли и почти не пропускали дневного света в гнетущую духоту и темень.

Здравый смысл подсказал мне, что в таком месте я не найду вещей Шейны. Здесь ни до чего не дотрагивались уже много лет, а она, насколько я поняла, умерла сравнительно недавно. Я выбралась в заставленный различными предметами коридор и по узкому проходу стала продвигаться к другой низкой двери. Маленькие комнатки были похожи одна на другую, в каждой находились узкая койка и универсальный комод. Я попыталась представить себе служанок, которые когда-то спали на этих скромных кушетках, закрывшись в своих неказистых маленьких спаленках, и видели несбыточные сны.

Возможно, и Ария Депрей лелеяла по ночам тайную надежду на то, что ей удастся свести с ума красивого хозяина Соколиного замка. Я была почти уверена в этом, если отец Шейна или его дед обладали той же красотой, что и нынешний хозяин дома. Может быть, причина ее самоубийства в том, что ей не удалось реализовать свою мечту? Хотя нет, Рой сказала, что девушка попала в беду. Это означало, что мечта в конце концов погубила ее.

Комнатка, в которую я теперь вошла, тоже была завалена покрытыми пылью предметами, которые не могли принадлежать легкомысленной молодой женщине. Я снова пошла по коридору, который рассекал мансарду на две части. От него ответвлялись коридорчики, ведущие в темные, с низкими потолками мансарды обоих крыльев здания. Но я направилась по центральному коридору и в конце его обнаружила закрытую дверь. Повернув ручку, я выяснила, что, в отличие от остальных, она надежно заперта.

Возвращаясь обратно, я услышала какой-то звук. Инстинктивно остановившись, я испуганно задержала дыхание.

Звук не повторялся, и, решив, что это, вероятно, мышь, я свернула направо, в один из меньших коридоров, раздумывая над тем, что надо попросить у миссис Данкуорт ключ от запертой комнаты, в которой, скорее всего, и хранятся вещи Шейны.

Что-то словно подтолкнуло меня пройти по этому боковому коридору до самого конца. Касаясь руками стен, покрытых вековой грязью, пробралась к другой закрытой двери, со скрипом открывшейся от моего прикосновения.

Комната, в которую я попала, была такой же, как остальные, загроможденной наполовину похороненными в пыли вещами. Я собиралась выйти, когда что-то белое и блестящее на фоне всего этого хлама попалось мне на глаза. Это была наполовину обернутая покрывалом статуя из того же самого камня, что и Аполлон у подножия лестницы, ведущей в мансарду. Намек на утонченность и изящество привлек меня, и я сдернула покрывало, в которое она была закутана. Я увидела перед собой облаченную в платье девушку, в мельчайших деталях созданную из цельного камня. Я наклонилась к статуе, чтобы в полумраке, рассмотреть имя, вырезанное на постаменте.

«Кассандра»! Пораженная, я ощутила суеверный страх, почувствовав себя на пороге какого-то ужасного открытия. Словом, моя жизнь оказалась связанной со зловещим замком из серого камня и людьми, которые жили под его крышей. Мной овладело непреодолимое желание распутать коварную паутину этой тайны, и я принялась неистово рыться в куче вещей вокруг статуи, не зная, что именно там ищу. Отчего-то я подумала, что Сью Багли, как обычно, оказалась права. Не случайно встретилась я с Шейном О'Нилом, и неспроста он привез меня в Соколиный замок.

Через полчаса я обнаружила маленький сундук, запрятанный между кипой заплесневелых журналов, ржавыми вешалками для шляп и дамским манекеном. Открыв его и подтолкнув сундук поближе к запыленному, покрытому кристаллами соли окну, пропускавшему лишь узкий луч света, я прислонилась к ветхим занавескам и ошеломленно впилась глазами в фотографию моей матери. Точно такую же бабушка Мэри Маги хранила в своем сундуке. Не знаю, сколько времени я просидела там, уставившись на эту улику, прежде чем почувствовала, что кто-то наблюдает за мной. Сначала по моей спине пробежал холодок, зашевелив волосы на затылке. Это заставило меня поднять глаза на дверь, черной дырой зиявшую в дальнем конце комнаты. Быстрым виноватым движением я сунула фотографию за ворот своего красного свитера. Опять раздался какой-то звук. Теперь было понятно, что это не мышь. Я определенно услышала звук шагов по широким скрипящим половицам. Он доносился из отдаленного конца коридора. Поджав ноги, я припала к полу, прислушиваясь. Кто-то старался идти бесшумно, удаляясь от комнаты, в которой я находилась. Неужели за мной шпионят? Я собрала все свое мужество и, поднявшись, выбежала в пропахший плесенью коридор, изображая гораздо больше отваги, чем ощущала на самом деле.

Кто-то бежал, минуя боковое ответвление, по главному коридору, который заканчивался у запертой двери. Быстро сообразив, что он окажется в ловушке, если я последую за ним, обыскивая по дороге каждую маленькую комнатку, я подумала: хватит ли у меня мужества сделать это?

Пробравшись до того места, где ответвлялись другие коридоры, я боязливо посмотрела вдоль главного хода. Дверь в дальнем его конце больше не была заперта. Полоса света падала из нее, и я поняла, что тот человек, который видел меня с фотографией моей матери, ушел этим путем. Заманивал ли он меня в ловушку, затаившись в незнакомой мне комнате, готовый наброситься, если я окажусь настолько глупа, что отважусь преследовать его? Дрожа от этой мысли, я заставила себя сделать глубокий вдох, желая привести расшатанные нервы в состояние хотя бы мнимого спокойствия.