Соколы

Сионисты, прибрав к своим рукам масонские ложи, опутывали ими земной шар, не исключая и нашу страну. Во всех странах безотказно действовала стратегия «института жен». Из девяти секретарей ЦК во времена Брежнева семь были женаты на еврейках. Кстати, сам Брежнев был женат на племяннице Л. 3. Мехлиса, который и дал ему «путевку в жизнь». По такому же принципу подбирались кадры государственного и партийного аппарата, Совмина, творческих союзов, научных учреждений.

Долгое время международный сионизм пытался прибрать к своим рукам ООН. Наконец ему удалось отменить резолюцию ООН, объявляющую сионизм формой расизмa и расовой дискриминации. Международное еврейство торжествовало. Но им хотелось большего: поставить во главе ООН своего человека. Этому препятствовали арабские государства. Но сионистам без особых трудов удалось обойти это препятствие: они предложили пост генерального секретаря арабу… женатому на еврейке. Так Бутрас Гали возглавил ООН. Испытанная стратегия «института жен» и здесь сработала, Израиль, попирающий международные права и законы, оказался под покровительством не только США и западных стран (у Клинтона жена еврейка), но и руководителя Организации Объединенных наций. Руки у духовных растлителей были развязаны. В США широкий размах получила индустрия духовного растления, предназначенная прежде всего на экспорт. Впрочем, нравственный облик самих американцев, как и средних классов, так и миллионеров, чрезвычайно низок, примитивен и порочен, а духовность оттеснена жаждой наживы, для которой не существует никаких моральных преград. В этом наши телезрители могли убедиться, посмотрев американский сериал «Династия», состряпанный братьями Шапиро.

В начале 80-х годов началась активная экспансия американских духовных клопов и крыс в страны Европы в том числе и в СССР. Патриотические слои населения быстро разгадали замысел американского, считай международного еврейства, и забили тревогу. Влиятельный Лондонский журнал «Экономист» опубликовал статью Джона Граймонда «Лос-Анджелес — город без сердца». В ней, в частности, говорилось: «Под «индустрией» в Лос-Анджелесе понимают индустрию развлечения, которая вульгарна и находится в руках сионистов. Сценаристы, актеры, постановщики и певцы в Голливуде преимущественно еврейского происхождения. Но к этой же категории принадлежат и их импрессарио, страховые агенты, врачи, адвокаты, бухгалтеры и посредники — короче, все их окружение. Многие из них богаты, особенно адвокаты и врачи, таким образом обладают властью». Такова Америка с объективного взгляда.

Особенно остро почувствовали американо-еврейскую духовную экспансию французы. Примерно в то же время, когда была опубликована статья в «Экономисте», в Мехико состоялась всемирная конференция ЮНЕСКО. На ней с яркой речью, разоблачающей американское тлетворное насилие в культуре многих стран выступил министр культуры Франции Жак Ланг. В частности, он сказал: «…программы телевидения в каждой из наших стран… заполнены по большей части стандартизированной, шаблонной иностранной продукцией. Она, естественно, подгоняет под единый образец все национальные культуры, навязывает единую моду, которую кое-кто желает силой привить всей планете. Речь идет, по существу, о своеобразной форме вмешательства во внутренние дела государств или, точнее говоря, о наиболее опасной форме вмешательства: об интервенции в сознание граждан других стран… Почему мы миримся с таким вмешательством? Почему соглашается с таким обезличиванием? Неужели в этом и есть будущее человечества?.. Неужели наша участь— стать вассалами гигантской империи тех, кто заботится только о своей прибыли?

Мы хотим, чтобы данная конференция позволила народам в лице их правительств обратиться с призывом оказать подлинное «культурное сопротивление», объявить крестовый поход против засилья, против — давайте называть вещи своими именами — этого финансового и интеллектуального империализма».

Это был крик измученной души патриота Франции и одновременно предупреждающий набат. И хотя слово «еврей» отсутствовало в его пламенной речи, только дурак не мог сообразить, кто имеется в виду под «финансовым и интеллектуальным империализмом».

Но, к сожалению, набатный голос его не был услышан правителями, чьи государства подверглись духовной интервенции. Он потонул в шумном, визгливом гвалте и свисте сионистской прессы, вылившей на честного и мужественного гражданина поток грязи, и Жак Ланг лишился министерского портфеля. Все это было сделано в традициях мирового еврейства.

Не услышали этот призыв и предупреждение и советские руководители.

«Институт жен»! Его я показал во второй книге романа «Набат», вышедшего в конце 70-х. Именно из-за этого «Института» «агенты влияния» В. Севрук и А. Беляев, засевшие в те годы в отделах культуры и пропаганды, трепали нервы главному редактору издательства «Современник» Валентину Сорокину. Прочитав роман «Набат» еще в верстке, Альберт Беляев потребовал рассыпать набор. «Если этот роман увидит свет, ты положишь свой партбилет», — грозил он Валентину Васильевичу. Но не на того нарвался: Сорокин готов был расстаться с партбилетом, мол, роман стоил того. Тогда на главного редактора набросился Севрук. Он утверждал: «Нет в Израиле института невест, Шевцов его придумал». Когда Сорокин рассказал мне об этом разговоре с Севруком, я сказал Валентину Васильевичу: «А ты спроси его: не этот ли институт заканчивала супруга Севрука? А что б он не сомневался, посоветуй ему позвонить соседям на площадь Дзержинского. Они дадут ему подробную справку об «Институте невест». Валентин Сорокин был тверд и непоколебим: в конце 70-х роман увидел свет. Но, как и Жаку Лангу, Сорокину это стоило должности. Вообще циничная, жестокая и беззаконная расправа с Валентином Сорокиным, талантливым поэтом, публицистом и редактором достойна отдельного разговора. Только твердая воля и сила духа, высокий патриотизм позволили ему не сломаться, выстоять и продолжать активную творческую и общественную деятельность в годы ельцинского лихолетья. В сионизированной стране уже действовала по вещему выражению белорусского публициста Владимира Бегуна «ползучая контрреволюция», которая вскоре обернулась горбачевской «перестройкой» и затем ельцинской контрреволюцией, цинично названной «демократическими реформами». Под мощным напором предателей из «пятой колонны», состоящей в основном из евреев и щедро субсидированной американскими и израильскими спецслужбами, рухнул Советский Союз, упразднена Советская власть и начался повальный грабеж народного достояния путем подсказанной из-за океана приватизации. У руля государства стала космополитская шпана, нравственные и физические выродки, лишенные национальных корней, словно выращенные на гидропонике. Эти «агенты влияния», Яковлевы разных мастей, побросав партбилеты начали марать дерьмом прошлое страны, которая на свою голову вскормила их и вознесла. А под шумок этой беспардонной лжи они растаскивали народное достояние, с алчностью хищников набивали ворованным свои карманы, открывали счета в зарубежных банках, строили виллы у теплых морей. Все, о чем предупреждал Жак Ланг пришло в Россию с Запада только в самом постыдном отвратительном варианте. Бездуховность, нравственный разврат, вседозволенность, кровавая преступность и беззастенчивая коррупция, продажность чиновников, невиданная роскошь «борцов с привилегиями» и все это с благословения «его святейшества» господина Ридигера — патриарха всея Руси, открывшего православные храмы для иудеев. Из дальних стран возвратились «блудные сыны», десятилетиями лаявшие на Россию из западной подворотни, обзавелись российскими и израильскими паспортами, а так же квартирами в Москве и Израиле, оккупировали «Тель-Авидение» и прессу и начали деяния в соответствии с «Сионскими протоколами». Погрузили обворованный, униженный, лишенный средств к существованию народ в болото лжи и фальсификаций с единственной целью превратить его в бездумное стадо животных, ускорить смертность, чтобы по программе сионистки Новодворской сократить население России до 6–7 миллионов человек, «которые стоят того, чтоб о них позаботились либералы». Кто эти 6–7 миллионов, не трудно догадаться. Это все те же «божьи избранники», присвоившие себе право владеть миром. Сегодня о своих притязаниях на мировое господство они говорят совершенно открыто. Некто А. Вольфсон в своем наглом письме великому патриоту России митрополиту Иоанну с высокомерием утверждал: «Давно уже известно, что культуру человека и его воспитанность можно оценить по отношению к евреям». Ни больше, ни меньше, этакий эталон человечества. Позволительно спросить: а почему не к чукчам, или абхазам, а именно к евреям? И Вольфсон с присущим ему цинизмом и прямотой отвечает: «Я мог бы, конечно, прочитать лекцию митрополиту Иоанну о том, почему Бог избрал своим народом только иудеев. Евреи же были и останутся избранным народом божьим». Вот их вера, их идеология человеконенавистников, расистов, пришедших на смену гитлеризма. Свою расовую исключительность они оглашают уже совершенно открыто. А чего им стесняться и кого бояться, когда их вотчина и оплот — США, а во главе ООН их человек.

Фактически сегодняшняя Россия напоминает собой колонию международного еврейства, которой управляют банкиры гусинские, смоленские, фридманы, березовские, малкины и им подобные соплеменники. А окружение президента, его помощники, консультанты, эксперты из той когорты: лившицы, паины, рюриковы, чубайсы, боровые, шейнисы, гайдары, вольские и пр. и т. п. А кто правит Москвой? ресины, систеры, музыкантские — их целый легион.

Сегодня Россия переживает вторую еврейскую оккупацию после 20–30 годов. И потому «еврейский вопрос» еще никогда так остро не стоял, как в наше трагическое время, когда судьба России как государства повисла над бездной, а существование русских, как нации стало не мифом, а реальной проблемой. Масоно-сионистское иго в России — это не выдумка патриотов, а свершившийся факт. Русские в России чувствуют себя иностранцами, а иностранцы из ближнего дальнего зарубежья ведут себя, как хозяева. Когда бы вы не включили телевизор, вы увидите одни и те же лица: Лившиц и Гайдар, Паин и Вольский, Марк Захаров и Алла Пугачева, Райкин и Старовойтова, семейные праздники, трехдневный юбилей Хазанова. Именно, «тель-авидение», превращенное в частную еврейскую лавочку с многонациональным продавцом Сванидзе и фактическим хозяином, лидером Международного сионизма банкиром Гусинским. Мы миримся с тем, что пришлые соросы и саксы, потряхивая своей награбленной мошной, диктуют нашим школьным учителям, какую литературу и какую историю следует изучать нашим детям и подсовывают учебные программы, в которых нет Сергея Есенина, но есть «великий русский поэт» Иосиф Бродский, под тем предлогом, что этот графоман удостоен Нобелевской премии. А премией этой, превратившейся в политическую разменную монету, распоряжаются все те же соросы и саксы израильского происхождения. Таким образом сегодня еврейский вопрос превращается в русский вопрос, ибо речь идет о судьбе русских, выживание их как нации. Мы возмущаемся засильем кавказцев на наших рынках и проявляем трагическую терпимость засильем сионистов во всех основных сферах жизни страны: в государственном аппарате, в СМИ, культуре, финансах, экономике, торговле. Подавленный пугалом антисемитизма и изобретенной специально для устрашения 74-й статьей Уголовного кодекса, одураченный псевдонимами народ не рискует разбираться, кто есть кто, не понимает, что под фамилией Евтушенко скрывается Гангнус, а сегодняшний Аркадий Иванович вчера еще был Аркадием Иосифовичем. Запросто меняют не только имена и фамилии, но и отчества. Мы миримся с наглой, цинично-оголтелой русофобией новодворских и маркзахаровых. Хочется повторить слова отчаяния, сказанные Фордом: «Пускай люди узнают, кто их угнетает».

Международный сионизм с помощью местных лакействующих предателей, главным образом из числа интеллигенции, поставил Россию на колени и при помощи танковых пушек не позволяет ей подняться. И если народ наш не отрезвеет от теле-газетного дурмана и лжи и не поймет, кто совершил контрреволюцию, уничтожив СССР и советскую власть, не поймет, что сионизм — это фашизм сегодня, и не Зюганов, а Янов его носитель, то нам конец. Если в сознании народа не возродится чувство национального достоинства и гордость, мы обречены на гибель и бесславие.

ИЛЬЯ ГЛАЗУНОВ И ЕГО АКАДЕМИЯ

У выдающегося русского художника Ильи Глазунова есть глубоко символическая картина «Ландыш». Темно-серый квадрат асфальта пробили хрупкие и нежные листочки ландыша, взломали броню мостовой и расцвели белым удивительно чистым и светлым, как детская слеза, жемчугом, расточая ауру прозрачной чистоты и свежести. Это не просто натюрморт. Это дивная картина, преисполненная философского звучания и символического подтекста, торжества неистребимых жизненных сил, которых не способна остановить, удержать или сломать никакая броня. Напротив, нежное, хрупкое растение, ландыш, как символ прекрасного и благородного, бросил вызов казалось непреодолимому препятствию и победил. Для Ильи Глазунова картина эта, как отражение творческой судьбы самого художника, его неимоверно трудного пути в большое искусство. Это извечная борьба света и тьмы, Добра и Зла, Правды и Лжи. Извилист и тернист был путь Глазунова на Олимп мастерства. Его травили, не признавали, унижали, на него клеветали. А он не сдавался, он сражался силой своего таланта, божественного дара, светлого и праведного, а потому и неодолимого. И он победил.

Еще будучи студентом государственного художественного института имени И.Е.Репина в 1956 году на пражском фестивале молодежи творчество начинающего живописца Ильи Глазунова было отмечено премией Гран-при. А через год ленинградский студент уже в Москве в залах Центрального дома работников искусств выставляет 80 своих картин и рисунков. Работы эти произвели сенсацию своей необычностью и новизной. Новое и необычное было не в каких-то художественных изысках и трюках, а в самом простом и общедоступном — в правде. Не подслащенной, не подкрашенной идеологическими догмами, а в самой что ни есть обнаженной, достоверной правде, схваченной острым и страстным взглядом художника-творца и преподнесенной зрителю в профессионально исполненной реалистической манере.

Десятки работ, дерзких, смелых. Неповторимый почерк, свойственный только ему, его мир, выраженный откровенно, даже с вызовом. Пошли вопросы: «Кто он? Чей он? Из какой стаи?» А он был ничей, сам по себе. Одних в нем не устраивал русский дух, православие, монархизм. Других— не шаблонность, самостоятельность, дерзость. И тогда раздался клич: «Ату его!»

И началось. Пошли суды и пересуды со всех сторон, справа и слева. Официальные чиновники от искусства усмотрели в творчестве молодого художника, еще студента, непозволительную вольность, отход от принятых стандартов, своего рода вызов властям. Талантливость в данном случае в расчет не принималась. Ее не замечали, или не хотели замечать. Со Старой площади раздался грозный окрик: «Кто позволил?!» Руководители Союза художников открестились: мол, это не наш, он не член Союза. Илья Глазунов учился в мастерской маститого академика Бориса Иогансона. Когда студент Глазунов предстал на пороге квартиры своего учителя, чтоб вручить ему пригласительный билет на выставку, дверь перед ним лишь приоткрыла домработница. Илья услышал из глубины квартиры голос метра: «Скажи, что меня нет дома». От ворот поворот. Перетрусивший Иогансон оправдывался публично: «Он не мой ученик, а в настоящий момент даже не студент института имени Репина — мы его исключили». Впрочем, отлучение от института было временным.

В те годы в нашем изобразительном искусстве уже появились первые ростки сорняков, занесенных с Запада недобрыми ветрами — разного рода «авангардистов». Началась реанимация отцов абстракционизма Малевича и Кандинского. Глазунов такое искусство отвергал, оно претило его душевному складу, потому что уродовало действительность, разрушало гармонию, созданную Всевышним, безобразило прекрасное. Между прочим, уже в зрелые годы как бы в ответ на глупый, бессмысленный «Черный квадрат» Малевича Илья Глазунов создает свой белый квадрат. Заснеженное поле, нет горизонта — небо слилось с землей. Белое безмолвье. И на нем, на этом ровном морозном, заснеженном поле удаляющийся человеческий след. Он обрывается где-то вдали черной точкой, за которой угадывается фигура человека. Одинокого, покинутого, изнуренного трудной дорогой, но идущего. Ибо дорогу осилит идущий, как говорят в народе. Сколько разных дум и чувств рождает в душе и памяти эта философского настроя картина. В ней и судьба единого человека и трагедия человечества, и пафос преодоления трудностей, и роковая обреченность. Уходящий в бессмертие или в никуда человек, эта лишь маленькая черная точка на светлом плато, тем не менее оставляет свой ясно видимый след на заснеженном поле жизни. Глазуновский белый квадрат, написанный с профессиональным блеском художника-реалиста, преисполнен глубокого смысла, он звучит дерзкой пощечиной автору «Черного квадрата», одному из столпов абстрактного искусства. Убежденный реалист, Глазунов не приемлет формализма, в какие бы одежды он ни наряжался. В своей отличной по форме и глубокой по содержанию книге «Россия распятая» он говорит: «Я не любил, не люблю и никогда не буду любить Сезанна, с которого начинаются все монографии «современного искусства», потому что Сезан открыл путь к кубизму и сменившему его авангардизму».