Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Благодарю за новости, - кисло сказала богиня.
– Ну и что, хуже я от этого? Важно, что получилось, знаешь ли!
– надменно закончила она.

В этот миг, словно пучок стрел, упали на Артемиду лучи солнца, ослепив ее.

– Что это?
– испугался Мом.
– Ты горишь! Горишь белым пламенем! Ты вся - пламя и жар...

Артемида блаженно засмеялась:

– Это брат! Феб Аполлон! Никогда не забывает о нашем общем дне рождения и всегда бросает мне букет лучей.

Богиня послала Фебу воздушный поцелуй и помахала ему рукой. Из дому выбежала соседка Мелисса, жена

сапожника Лептина, бросилась к каменной ограде:

– Ноксен! Ноксен!

Из-за ограды отозвался мальчишеский голос:

– Что, мама?

– Слетай на агору за Софрониском! Он там устанавливает мраморную колонну! Пускай бегом бежит домой, жена его умирает...

Мелисса повернулась, опустилась на колени перед Артемидой:

– Благородная, благодатная, светлая! Смилуйся над Фенаретой! Ей все хуже и хуже... Стольким матерям в Афинах помогла счастливо разродиться, а сама не может... Помоги, помоги ей, покровительница рожениц!

Вопль страдалицы поднял Мелиссу с колен.

– Отчего же ты ей не поможешь?
– проворчал Мом.
– Это ведь твоя работа. Оттого что справляешь - в который раз - свой двадцатый день рождения, так и оставишь несчастную в беде?

– По-твоему, я не знаю, что и когда мне делать? Опять ты всюду суешь нос, опять все не по тебе! Вот тебя и не любят. И Зевс за это прогнал тебя с Олимпа...

– А разве я не прав? Там в тебе нуждаются, а ты тут вертишься передо мной - все бы тебе хвастать, что задочек у тебя прямо два финика, не такой объемистый, как у Афродиты!

– Молчи, злоязычный!
– прикрикнула на него Артемида.

– И разве я не прав, осуждая то, что мне не нравится?

– Важно, как ты это делаешь. Издеваешься, поносишь, а можно ведь и иначе - без оскорблений да насмешек!

Мом парировал вопросом:

– А ты видела хоть кого-нибудь, кто умел бы так делать?

– Не видела, - созналась богиня.
– Ни среди богов, ни среди людей. Судить легко - а ты укажи на дурное, да при этом подай совет, как обратить дурное в хорошее, - вот было бы замечательно! Ну,может, родится такой человек, сумеет так... Может, им будет как раз тот человечек, что рождается сейчас...

– Хотел бы я посмотреть, - съязвил Мом.

Отчаянный вопль роженицы нарушил безмятежность ясного дня.

Облачка пыли с немощеных улочек дема Алопека взметывались из-под босых пяток мальчика; на агоре его подошвы прошлепали по гладким плитам мостовой.

Рванули слух пронзительные звуки военных труб на Акрополе. Ибо сегодня - в шестой день месяца Фаргелиона, в четвертый год семьдесят седьмой Олимпиады, при архонтстве Апсефиона, более того, в день рождения богини Артемиды и бога Аполлона - глашатай возвестил:

– Наш полководец Кимон с афинским флотом разбил персов в Памфилии, у реки Эвримедонт! Архонт приказал угощать в пританее всех пришедших, кроме метеков и рабов!

С ликующими кликами "Афинам и Кимону - слава!" хлынула толпа в пританей. Каменотес и скульптор Софрониск от радости хлопнул тяжелой лапой по плечу своего помощника Кедрона:

– Слыхал, телепень? И в такой день у меня должен родиться ребенок! Давай живее! Успеть бы хлебнуть да закусить в пританее...

Солнце

поднялось выше. Агора - прямо улей. Гефестова кузница в недрах Этны. Гул, звон, крик, зной.

– Слава Кимону!

– Слава!

– Гляди не надорвись! Нынче в славе, а завтра в канаве - как всегда...

– Молчи, свиное рыло! Воду мутишь - а жрать да вино хлестать со всех ног бежишь, так?!

Софрониск перекрикивает всех:

– Мой ребенок родится в счастливый день! Такой день! Какая честь!

– Мой муж вернется с войны...
– грустно говорит рыбная торговка.

– Узнает, что ты путалась с этим проходимцем Сосией, и морду тебе набьет!

– А тебе что? Свою грязь подбирай! От вас по всей улице течет...

Добежал запыхавшийся мальчик:

– Софрониск, скорей домой!

– Что случилось?
– вырвалось у того с испугом.

– У Фенареты уже нет сил... Хочет проститься с тобой... Умирает...

Софрониск уронил молоток.

– Кедрон, убери инструменты...

Бросился со всех ног.

На бегу отвечает людям - ибо кто же не знает, что повитухе Фенарете приспело время?

– Стольким женщинам помогла... А ей-то кто поможет?

– Теперь ей самой нужна какая-нибудь Фенарета...

– Пойдем с нами, выпьем!
– кричат Софрониску уже захмелевшие на радостях.

– Не могу - жена умирает...

Бегом!

Соседки окружили изваяние богини Артемиды, залитое солнечным сиянием. Стоят на коленях, причитают, молятся.

– Артемида! Илифия! Покровительница рожениц! Не оставь Фенарету! Дай жизнь ее ребенку за те тысячи детей, которых она помогла родить!

В доме смолкли крики. Прекратились боли, выталкивающие плод. Зловещая тишина.

С Акрополя сюда долетает рев труб, усиливая напряжение. Слышно тяжелое дыхание Фенареты. Видно ее искаженное лицо, огромный живот, клепсидру в лучах поднимающегося к зениту солнца - капли отсчитывают страшные секунды и устремленные к двери глаза роженицы, в которых написан ужас. Что же он не идет?!

Софрониск добежал, ворвался во двор через калитку с надписью "Зло, не входи!", лавируя меж мраморных глыб и торсов, разбросанных под сенью платана, влетел в дом - без дыхания пал на колени у ложа, прижался лбом к холодной руке жены.

– Хотела еще увидеть тебя, Софрониск...
– Голос ее слабеет.

Муж рыдает - женщины выпроваживают его во двор.

Обложили роженицу амулетами, травами и снова вышли преклонять колени перед Артемидой, повторять свои мольбы и плач. Напряжение невыносимо. Около Фенареты остались только соседки - Мелисса и Антейя. Склонились над ложем.

И случилось это ровно в полдень. Пронзительный крик вырвался из груди страдалицы. Мелисса приняла ребенка - толстенького, розового, с большой головой. Антейя выбежала на порог:

– Родился! Мальчик!

Какое мгновение!

Муж Мелиссы, сапожник Лептин, перелез через ограду, прижал Софрониска к груди:

– Вот теперь выпьем! Да неразбавленного! Сын у тебя, понимаешь?! И явился он на свет как раз когда Гелиос в зените!

Софрониск ликующе кричит солнцу:

– Разом две жизни подарены мне! Фенареты и сына!

Поделиться с друзьями: