Сокровенный смысл жизни. Том 1

* * *

Несколько лет назад близ Фермопильского ущелья я обнаружил старинную надпись: «Гражданин, если ты придешь в наш город, скажи, что здесь погибли триста спартанцев, служивших своему Закону и исполнявших свой долг». Своим примером они сумели оставить след в Истории. Леонид не считал, сколько персов готовы его атаковать. Он просто знал, что необходимо защитить от них ущелье, ибо за ним оставались духовные и культурные сокровища Афин, которые не должны были попасть в руки врагов. Он сумел продержаться три дня, всего три, однако за эти три дня было спасено многое.

Где же они сейчас, эти люди? Где они, эти благородные воины, спросившие Леонида: «Господин, сегодня мы вступаем в бой. Не следует ли нам хорошо поесть, чтобы быть сильнее при встрече с врагом?» Леонид ответил им: «Нет, ешьте сегодня немного, ибо этой ночью мы будем на великом пиру у Плутона, бога мертвых». Не дрогнули воины, но лишь, взглянув на него, спросили: «И ты, Леонид, будешь на том пиру?» И он ответил: «Я буду первым». На это воины Леонида сказали: «Тогда этой ночью мы будем пировать все вместе, с тобой и Плутоном…» Где они сейчас, эти герои легендарных времен? Где же, если не в нас самих? Они не забыты, не потеряны, они просто погребены под тяжестью наших страхов, неуверенности, нерешительности и сомнений.

Как хорошо было бы сбросить с себя весь этот мусор и в современном мире увидеть вновь пернатые шлемы благородных и доблестных воинов древности, увидеть вновь свет Неба, сияющий среди руин крепостных стен, и услышать вновь музыку собственных шагов, звучащую в такт ударам сердца, бьющегося в груди. Победа! Победа! Победа!

X. А. Ливрага Я, ты, он – как нам превратиться в мы Лекция

Итак, друзья, сегодня мы начнем наш разговор с темы, которую не назовешь простой. Действительно, сложно говорить о таких понятиях, как «я», «ты», «он», и о том, как нам превратиться в «мы». Сегодня для всех очевидно, что человечество появилось давно, бесконечно давно. Новейшие исследования все дальше и дальше в прошлое отодвигают ту эпоху, которую обычно называют «колыбелью человечества». Давно прошли времена, когда полагали, что человек появился на планете всего несколько тысяч лет назад, когда официальная наука считала человеческую цивилизацию совсем юной, совсем новой. Все археологические открытия заставляют нас признать, что человек – существо очень и очень древнее.

По мере того как мы погружаемся в прошлое – словно кто-то опускает руку в ящик иллюзиониста, – перед нами предстают различные творения человека, поражающие воображение: города, механизмы, инструменты, произведения искусства. В Америке, Европе, Азии и Африке – везде существовали свои формы видения мира, свой угол зрения, своя позиция. Кто-то стремился развивать красоту, эстетику и этику, кто-то – искусство политики, кто-то – науку, кто-то – просто-напросто модель сосуществования, которая позволила бы обеспечить каждого самым необходимым. Но через все эти проявления мы прослеживаем некий импульс, присущий человечеству изначально, – стремление к объединению с другими людьми.

Люди верующие решали этот вопрос, говоря, что все мы – дети Бога, а если это так, значит, мы имеем общего Отца и образуем одну семью. Неверующие разрешали эту проблему несколько иначе, говоря, что все мы живем на одной земле и у всех нас есть право и необходимость иметь крышу над головой, хлеб насущный, немного достоинства и немного свободы. Каждый со своего угла зрения, со своей позиции хотел внести вклад в обеспечение человеческих потребностей. А врожденная потребность человека – это потребность к объединению, и необходимо найти пути решения этой задачи.

Самое древнее решение, самое старое из известных нам, сформулированное в доступной для нас рациональной форме, было предложено Платоном: троичное деление на Индивида, Общество и Государство. Мы не раз уже затрагивали эту тему, а сейчас рассмотрим ее под другим углом. Что подразумевал Платон, когда говорил об Индивиде? Он имел в виду не только человеческую персону, но и нечто более глубокое, что заключено в самом слове «индивид» – «неделимый»: то, что есть в каждом человеке и не может быть отделено, то самое глубокое, что стоит за всем. У всех людей, у всех человеческих существ возникают эмоции, все имеют физическое, биологическое тело, разум, позволяющий мыслить; есть в нас и нечто, пытающееся работать интуитивно. Но, без сомнения, у каждого из нас есть еще нечто большее, что находится в самой глубине, нечто, что невозможно разделить, своего рода «наблюдатель».

Платон рассказывал об этом очень тонко и очень красиво. Те, кто хотя бы раз глубоко размышляли или занимались ментальной концентрацией, прекрасно знают, что, по мере того как прекращает работать психика и отступает «я», всегда остается что-то еще, что как будто наблюдает за всем происходящим. Сознание никогда не сможет достичь абсолютной глубины вещей. Его всегда что-то ограничивает, оно всегда работает методом сопоставления или противопоставления чего-то чему-то.

Если я вам скажу: «Друзья, внимание! Закройте на минуту глаза и представьте белую точку, абсолютно белую точку», – как вы сможете себе это представить? Белая точка должна быть чем-то более светлым по сравнению с чем-то более темным.

Если я попрошу вас назвать мне что-нибудь большое, это может быть музей «Прадо». Музей «Прадо» вполне может представляться нам большим. Однако по сравнению с Мадридом или целым Иберийским полуостровом он совсем маленький. Если я попрошу вас привести пример чего-нибудь очень маленького, вы можете сказать «комар». Однако ваш комар, будучи действительно очень маленьким, в то же время является огромным и сложным чудовищем по сравнению с палочкой Коха, например. Таким образом, не существует ни белого, ни черного, ни маленького, ни большого – все двойственно.

Иными словами, при сосредоточении, когда мы мысленно пытаемся отыскать «индивида» внутри себя, мы всегда сталкиваемся с двойственностью, которую способен оценить лишь тот, кто находится вне этой двойственности, – та загадочная сущность, которая живет в нас самих и играет роль Безмолвного Наблюдателя, пребывающего вне всех вещей. Этого Безмолвного Наблюдателя, которого нельзя выделить, которого нельзя разделить и которого нельзя разрушить, Платон и называл Индивидом. Таково его определение Индивида, его определение «я».

Платон подразумевал существование большого количества «я», потому что людей много. Следовательно, существует некое Общество, «я» и «ты», иначе говоря, базовый социум. Первичный базовый социум – это, конечно же, человеческая пара. Мужчина и женщина – это первичное сообщество, из которого образуются все остальные.

Платон рассматривал общество, в котором каждый человек для чего-то служит, поскольку, согласно его учению, нет людей бесполезных, каждый мужчина и каждая женщина имеют свое предназначение. Когда нам кажется, что кто-то бесполезен, это означает просто, что мы не сумели понять, для чего он нужен. Твердая убежденность в том, что каждый человек для чего-то служит, составляет основу платоновского Общества. Платон полагал, что в группе людей всегда кто-то делает что-то лучше других. Предположим, что кто-то делает обувь, кто-то умеет ткать, кто-то шьет хорошую одежду, кто-то ваяет статуи. Тогда в обществе устанавливается взаимный обмен: тот, кто умеет делать обувь, делает ее для остальных, и все ходят обутыми; тот, кто умеет ваять красивые статуи, создает их для всех, и у всех в домах появляется это прекрасное украшение; тот, кто шьет одежду, шьет ее для всех, и все хорошо одеты.

Платон рассматривал Общество как разумное объединение всех «я», где каждый отдает не только для себя, но и для всех остальных. Так рождаются взаимоотношения между «я» и «ты», и становится понятно, каким образом могут сотрудничать «ты» и «я» и каким образом можно вместе сделать что-то, от чего выиграли бы все.

На этом Платон не останавливается. После Индивида и Общества он переходит к Государству. Я знаю, что сегодня слово «государство» имеет иное значение, отличное от того философского смысла, который вкладывал в него греческий мудрец. Сегодня, говоря о государстве, мы имеем в виду нацию или страну с определенным политическим режимом и т. п. Платон, понимая его таким же образом, помимо этого, однако, наделял его более глубоким смыслом. Он полагал, что в том человеческом объединении, которое мы называем обществом, найдутся люди с более развитыми, чем у других, достоинствами и что они смогут поставить их на службу остальным. Например, найдутся люди с более развитым чувством справедливости, чувством меры, силой воли, и они смогут передавать свою волю или чувство справедливости всем остальным.