Сокровенный смысл жизни. Том 2

Еще недавно мы считали, что придумали новый способ принятия пищи и что только французы эпохи Людовика XIV начали использовать вилки, а раньше люди ели руками; мы рассматривали средневековые изображения, на которых люди едят руками, вгрызаясь в бараньи окорока; но в Лионском музее, на открытии которого я имел честь присутствовать пару лет назад, выставлены римские вилки – точно такие же, как наши, но с тремя зубцами вместо четырех. То есть многие древние формы повторяются вновь и вновь.

Сегодня мы знаем, что китайцы уже до эпохи Хань, 3000 лет назад, имели компас; что Чингисхан столь уверенно двигался по огромным европейским равнинам, потому что у него был компас; что финикийцы могли плавать далеко от побережья, потому что и у них был компас (они называли его «баилак»), – унаследованный позже арабами. Он представлял собой емкость, заполненную маслом, в которой плавала металлическая рыбка, всегда указывавшая на север.

Стало быть, мы не можем говорить, что история линейна; она циклична. Но циклична она только в двух измерениях или же в трех? Другими словами, когда я на доске провожу эту маленькую волнистую линию, эту синусоиду, очевидно, что я делаю ее двухмерной, но если бы у меня была доска, похожая на дальнюю стену Зала Хаоса в пирамиде Хеопса, с выступами и впадинами, эта линия, следуя им, имела бы три измерения.

Предположим, что История циклична, и не только циклична, но имеет новые измерения, новые направления движения, новые поиски своего пути. Почему? Потому что она не абстрактна, потому что История создана такими же людьми, как и мы сами. Мы тоже ведем свои поиски, и мы не всегда движемся то вверх, то вниз, то вверх, то вниз; нет, так мы бы не дошли даже до ближайшего города. Иногда приходится поворачивать налево или направо, то есть во всем, что мы делаем, существуют три измерения. И так же как есть три измерения во всем, что мы делаем поодиночке, три измерения есть также и в том, что мы делаем коллективно.

Поэтому наша синусоида усложняется и превращается, скорее, в своего рода историческую спираль, которая, хоть и не проходит никогда через одну и ту же точку и поднимается все выше, тем не менее, проходит через очень близкие этапы, где события не повторяются в точности, но очень похожи. Или вы думаете, что первый поцелуй вашего дедушки не был похож на ваш первый поцелуй? Конечно, он не тот же – у каждого свой опыт, но так ли уж они непохожи? Нет. События каким-то образом повторяются, хотя и не копируются, не калькируются; они повторяются внутри некой всеобъемлющей гармонии, которая объединяет людей, и не только нас с вами: она также объединяет между собой целые поколения, молодых, пожилых, женщин, мужчин, рожденных в Китае и в Средиземноморье. Все мы каким-то образом нашими собственными поступками воспроизводим исторические действия.

Сейчас мы находимся на одном из витков истории, в настоящей поворотной точке истории, где заканчивается эра Рыб и уже началась эра Водолея, в микроцикле, соответствующем Льву. Другими словами, мы находимся на самом суровом, самом трудном участке. Давайте посмотрим, как это отражается на нас.

Человечество обладает определенной исторической инерцией. Как мы можем определить эту историческую инерцию? Очень просто. Еще недавно она имела одно направление, и достаточно посетить дом наших предков или музей, чтобы найти формы искусства, мышления, старые книги, старые верования и представления, которые сегодня уже не имеют силы. Иными словами, течение истории, течение связанных друг с другом людей шло тогда в одном направлении, но сейчас законы жизни, которые управляют всем, в том числе и земной орбитой, заставляют нас меняться и менять направление.

То же самое происходит с Землей. Вы знаете, что Солнце движется с некоторой скоростью внутри нашей Галактики, которую мы называем Млечным путем. Земля вращается вокруг Солнца, чередуя равноденствия с солнцестояниями, и движение ее неравномерно: когда Земля двигается в том же направлении, что и Солнце, ее относительная скорость больше, чем при обратном движении. Тот же механизм, который движет Землю по ее эллиптической орбите вокруг Солнца, движет и Солнце вокруг центра великой Галактики, сталкивая его то с более, то с менее плотными скоплениями космической пыли.

Мы находимся в поворотной точке Истории, значит, сейчас действует инерция, которая заставляет многих людей покидать прежнюю орбиту и выходить на орбиту внутри этой Истории. Так рождается одиночество – появляются тысячи и тысячи людей, которые чувствуют себя одинокими, но не умеют объяснить, почему они одиноки. Это не только индокитайцы, которые изнемогают от палящего солнца и соленой воды и про которых мы все говорим: «Бедные индокитайцы! Смотрите-ка, что у них там происходит!» – но совершенно ничего не делаем, и люди продолжают умирать. Нет, это не только они, это все мы. Каким-то образом внутри у всех нас родилось нечто вроде одиночества, разобщения, индивидуализма, отчужденности одного человека от другого на индивидуальном уровне, а также сепаратизма на политическом и национальном уровне. Муж есть муж, но сегодня это уже не такой муж, как раньше, а жена – уже не такая жена, и дети уже не те, и нелегко найти родителей, которые по-настоящему могли бы их обучать, а учителя… да, конечно, есть учителя, но quod Natura поп dat, Salamantica поп prestat [7] . Время другое, время изменилось. Если мы этого не заметим, мы тоже будем выброшены течением, станем двигаться по орбите во времени, не имея ощущения возвращения. Но возвращения куда?.. Возвращения к нам самим.

7

Что Природа не дала, Саламанка не одолжит (лат.).

Эта поворотная точка Истории разрушила много представлений и верований, но разрушены они не окончательно. Я уже говорил, что существует некая спираль, которую мы проходим снова и снова, – это игра солнцестояния и равноденствия. Так как эта игра не разрушена бесповоротно, то те, кто сумеет «поймать» время, те, кто сумеет «оседлать» его, не будут выброшены силой материализма. Инерцией обладают все материальные объекты – это вы все прекрасно знаете; но какая идеология обладает самой большой инерцией? Очевидно, материализм. То есть материализм есть прибежище инерции, прибежище отживших идей. Именно поэтому вы видите, что в наши дни материалисты поддерживают идеи прошлого века. Кто их лидеры? Конт, Маркс и др. Материалисты еще хранят идеи прошлого века, не замечая, что поезд Истории идет уже по другому пути, что он идет уже не по тем рельсам. Поезд Истории возвращается на новом витке, и вместе с ним возвращается тип людей, осознающих самих себя; их уже не удовлетворяет пятно на полотне, про которое говорят, что это картина, потому что сегодня они хотят снова видеть что-то естественное. Мы стали снова отдавать предпочтение не синтетическим тканям, а натуральным – хлопку, льну, шерсти. Установлено, что синтетическая ткань горит намного легче, чем шерстяная, следовательно, даже соображения элементарной безопасности жизни заставляют нас сегодня вернуться к конопляным тканям и коврам из овечьей шерсти.

В этом витке спирали Истории она вновь, как гигантский бумеранг, возвращается к самой себе. Да, в авангарде сегодня не те, кто защищает идеи прошлого века, сегодня в авангарде выступают те, кто защищает идеи XXI века, века наступающего, века менее загрязненного, чем наш. Идеи, которые помогают нам отбросить много загрязняющего и искажающего, чтобы снова носить кожаную обувь, чтобы снова дышать свежим воздухом, чтобы снова иметь возможность застилать постели льняным и хлопковым бельем, – чтобы снова во всем была естественность.

Эта естественность должна быть не только физической, но и психологической и идеологической, а одна из основ этой естественности в том, что мы должны вновь встретиться с самими собой. Давайте не будем поддаваться инерции материализма, не будем стесняться вновь становиться самими собой. Приведу еще один пример: сегодня наши дети не стыдятся секса. Они изучают, почему кто-то мальчик, а кто-то – девочка. В этом для них нет никаких проблем, наши дети очень продвинуты и знают то, что мы, старшее поколение, узнали, когда нам было лет двенадцать или четырнадцать. Да, но нынешние дети, которые так продвинуты и, как правило, не стыдятся думать или говорить о сексе, стесняются думать или говорить о Боге. Они научились включать телевизор, перед которым попусту тратят долгие часы, смотря истории, придуманные другими, приключения, прожитые другими. Все это обессиливает нас, лишая способности проживать наши собственные приключения. Сегодня людям не нужно ходить ни на футбол, ни в театр. Зачем? Все это они увидят по телевизору. И мы перестали испытывать волнение, вызванное спектаклем. Люди становятся механизированными, похожими на роботов.

Мы должны вновь вернуться к самим себе, не стыдиться быть теми, кто мы есть; не стыдиться встать на колени, когда это требуется, или говорить о Боге, когда это необходимо; не стыдиться делать то, что делали в молодости наши деды, передававшие своей любимой маленькие записочки с только что написанными стихами; не стыдиться ни одной из этих естественных и подлинных вещей; не стыдиться разламывать хлеб руками и раздавать его за семейным столом; говорить, что мы больше любим вино, чем кока-колу, говорить, что мы испанцы, и не стыдиться испанского флага, который убирают из многих мест, потому что приписывают ему связи и ассоциации, которых он не имеет. И не стыдиться верить в Бога, в бессмертие души, иметь мужество противостоять всем испытаниям.

Мы должны естественным образом вернуться к себе, и возвращение Истории приводит нас к встрече с самими собой, чтобы воссоздать в нас нового человека. Новый человек – это не тот, кто поддался инерции материализма, сошел со своей орбиты и движется, как какой-то глупый астероид, притянутый другими силами и пассивно наблюдающий за тем, что происходит вокруг. Наоборот, мы должны вновь вернуться на свою орбиту, к нашей Земле, на которой есть деревья и птицы, дети и горные реки, форель и хорошая еда, где есть хорошие идеи, хорошая религия, хорошие убеждения, хорошие исследования, хорошая дружба, где люди не стыдятся обнимать друг друга и бороться за то, во что верят, где мужчины не боятся защищать, где женщины не боятся детей; это мир новый и лучший, но он является повторением – в бесконечном цикле – миров, которые предшествовали нашему. Тех миров, где возвышались деревья из мрамора – колонны Парфенона, где вздымалось ввысь каменное пламя пирамид; те миры, где умели создавать столько вещей, которые нас сегодня удивляют, писать столько картин, сочинять такую музыку, которая наполняет жемчугом слез наши глаза.