Сокровенный смысл жизни. Том 3

В этом же заключается ошибка всех расистских доктрин, которые процветали и в нашем веке, и в прошлом, доктрин, которые оказались несостоятельными, хотя с точки зрения науки имели свою логику. Применяя расовый подход, например, к лошадям, мы, чтобы получить отличную скаковую породу, отбираем лошадей с самыми лучшими физическими характеристиками, а также темпераментом и характером, с рефлексами подходящего типа.

Если мы применим этот же подход, основанный на генетике и физических элементах, к человеку, результаты, вне всякого сомнения, будут не такими, как ожидается. В человеке кроме физической части существует и нечто другое, более высокое. И сын рыбака не обязательно родится рыбаком, он может стать и музыкантом, сын музыканта может стать рыбаком, сын военного – священником и т. п. Иначе говоря, то, кем мы становимся, определяет не физическая часть, а нечто другое.

Д.С.Г.: Сейчас, когда Вы уже рассказали нам немного о психологических теориях, не могли бы Вы дать философское определение личности?

Х.А.Л.: С точки зрения философии и согласно древним традициям, личность – это не высшая часть человека, а, наоборот, низшая. Говоря иначе, личность является не наивысшим производным физической части, но самой физической частью. Слово «личность» происходит от «личина», что значит «маска». В древнем античном театре актеры (актерами были только мужчины, женщины в этом не участвовали), исполняя роли женщин или богов, надевали маски, отверстие для рта которых изменяло голос или делало его более высоким в том случае, когда исполнялись женские роли.

Оттуда философия берет свой образ личности. Иначе говоря, для традиционной философии личность – это внешняя часть человека, подобная резонансному ящику – деревянной части скрипки или пианино, включающая в себя биологическую, психологическую и даже ментальную часть. При этом речь идет о конкретном ментале, земном аспекте ментала, который представляет собой оболочку, отпечаток, оставленный в мире тем, что имеет более высокую природу, – индивидом.

Индивид, как говорит само слово, означает «то, что неделимо», то, что является духовным «а томом» – настоящим атомом; не тем атомом, который недавно разделили на части, а греческим «а-томом» – «тем, что не имеет частей», где «а-» является приставкой, а «tomos» означает «часть».

Следовательно, индивид – это то, что не имеет частей, что невозможно разделить, то, что не умирает и является бессмертным, что выше всего земного и что отражается в личности – маске, которая достается каждому из нас, чтобы мы могли действовать в этом мире.

Древнегреческая маска

Д. С.Г.: Если под личностью Вы понимаете маску – или зеркало, поскольку только что сказали, что эта маска отражает природу внутреннего человека, – то как Вы объясняете ту роль, которую она играет? Почему зеркало личности не всегда отражает внутреннего человека, а прежде всего, как мы все можем сейчас наблюдать, сам мир? Как Вы считаете, что должна отражать маска на самом деле?

Х.А.Л.: Все мы когда-то наблюдали за отражением Луны в водах озера, особенно когда были детьми. Оно казалось подвижным – то исчезало, то появлялось снова и дробилось на части, чтобы потом снова стать единым образом Луны. Иногда мы зажигали спичку, чтобы посмотреть на ее отражение в воде, и нам могло показаться, что там отражаются несколько спичек, которые потом соединялись в одну или вообще исчезали.

На одной из наших лекций я говорил о том, какой силой обладает пропаганда, газеты, внушение и т. д. Реклама заставляет нас покупать определенные продукты, одеваться определенным образом, вести определенный образ жизни. Это внешнее давление обуславливает и роботизирует наше поведение, так что мы все становимся похожими друг на друга, поскольку на нас воздействуют одни и те же стимулы.

Конечно, профессор Гусман, было бы лучше, если бы личность отражала только индивидуальность, но индивидуальность не эгоистичную, а способную трудиться вместе с другими, индивида, который был бы настоящим индивидом, а не пребывал бы в постоянном движении, как вода, и не реагировал бы на все внешние стимулы.

Очевидно, что совокупность личностей, составляющая народ, – легкая добыча для тиранов, ибо любая идея, любой образ, любой слоган свободно проникает в нее, и все начинают повторять одно и то же.

Поэтому мы должны видеть гораздо глубже, пытаясь уловить то несомненно подлинное, что есть в каждом из нас. То, что не улавливается простым зрением или слухом, но входит в нас через более тонкие каналы, которые некоторые называют каналами души.

Д.С.Г.: Считаете ли Вы личность чем-то врожденным? Иначе говоря, эта маска, эта способность отражать рождается вместе с человеком или является результатом воздействия окружения, воспитания и т. д.?

Х.А.Л.: Как и во всех других случаях, с точки зрения философии мы не можем говорить об абсолютных ценностях, а можем только об относительных. Все мы рождаемся с разными личностями; это обусловлено не только нашими духовными качествами, но и психофизическими свойствами, которых я не отрицаю. Просто я не считаю их единственными и определяющими. Я не отрицаю также этнических и расовых факторов, которые могут влиять на человека.

Китаец думает не совсем так, как швейцарец или африканец. Но это не все. В человеке есть духовная, внутренняя часть, возвышающая его над психологическими факторами.

Итак, человек рождается с личностью, которая должна связывать его внутреннюю сущность и окружающий мир. Потом появляются факторы воспитания и образования, экономический, общественный и другие. Все это влияет на личность и обусловливает ее.

Даже если бы у всех людей было одно и то же воспитание, разве мы оставались бы одинаковыми в течение всей жизни? Мы отличаемся друг от друга. В одной и той же семье рождаются несколько детей, им дают приблизительно одно и то же воспитание, они растут в одних и тех же экономических условиях, у них много одинаковых вещей, но, когда им исполняется 20, 30 или 40 лет, они уже совершенно разные. Иногда наши братья абсолютно не похожи на нас и вообще ни на кого.

Иначе говоря, мы не можем, я настаиваю на этом, оперировать абсолютными ценностями. Очевидно, что воспитание играет важную роль, точно так же как семейное окружение, в котором мы растем, экономические условия, которые могут быть благоприятными или неблагоприятными, психологическая среда, в которой мы вращаемся. Но все это не может сформировать личность полностью, ибо существует еще духовный, индивидуальный элемент, стоящий выше всего этого.

Теории, которые были популярны в XVIII – начале XIX века и согласно которым совершенно новое воспитание может создать и совершенно нового человека, не соответствуют действительности. Воспитание может помочь, может многое облегчить, но не оно создает человека.

Некоторые правители, например, пытались открывать школы поэтов. В юности я наблюдал одну из таких школ. Это было очень мило и изящно; туда записывались все желающие научиться сочинять стихи, а на занятиях их спрашивали: «Роза рифмуется с…?» Понятно, что тот, кто по натуре поэт, ответит «береза», а другой может сказать и «заноза». Будущие «поэты» должны были заучивать и читать стихи, им давали примеры. Но тот, кто не нес внутри себя поэзию, тот и дальше продолжал рифмовать «стену» с «облаком» – поскольку у него просто не было поэтического чувства, ему было все равно. Я хочу этим сказать, что, хотя все мы все получили одинаковое образование, только те, кто потенциально были поэтами, смогли потом ими стать; и хотя всем нам давали одни и те же уроки музыки, только те, кто потенциально были музыкантами, смогли научиться играть на каком-то инструменте. Профессору Гусман я недавно рассказывал, что мои бедные родители целый год пытались научить меня играть на скрипке. Все, чему я за это время научился, это правильно держать ее. Но извлекать звуки… Силы небесные! Для меня это было мучение! А когда я должен был играть на пианино, то, чтобы найти «до» первой октавы, смотрел на закрепленную на внутренней стороне крышки схему и только так мог ориентироваться на клавиатуре. И хотя я получил музыкальное образование – я люблю музыку, и в моем кабинете всегда звучат произведения Вагнера, Бетховена, Баха, – на самом деле в этой области я полный нуль. Но если мне дать кисть и краски, я смогу сделать вполне приличные наброски, хотя меня никогда не обучали рисованию. Очевидно, есть то, что нам дают, но есть также и то, что мы несем внутри себя. Мы не должны забывать этого, особенно в наше время роботизации и механизации.