Сокровища и реликвии Британской короны

Обычная свадьба касается только жениха и невесты, свадьба же монарха или его наследника — целой страны. Тем не менее когда-то королевские свадьбы праздновались в относительно узком кругу приближённых. Однако с тех пор, как принц Артур, старший сын короля Генриха VII, в 1501 году женился на испанской принцессе Катерине Арагонской (которая, овдовев, стала супругой его младшего брата, короля Генриха VIII, первой супругой из шести), свадьбы английских королей и королев превратились в пышные празднества, которые, мало чем уступая по размаху церемониям коронации, позволяли в очередной раз продемонстрировать величие монархии.

И если коронация — зрелище торжественное, то в свадьбе, даже самой величественной, есть что-то романтическое и трогательное. Пусть не так уж и часто речь идёт о любви, зато создаётся иллюзия сказки о ней. Сказки, Доступной всем.

Платье

Урсула

Когда же ваша свадьба?

Геро

Хотела бы, чтоб завтра. — Ну, пойдем; Посмотрим платья; ты мне дашь совет — В какое лучше завтра нарядиться. Уильям Шекспир. Много шума из ничего (перевод Т. Щепкиной-Куперник)

На свете, наверное, не так уж много женщин, которые, услышав о чьей-либо свадьбе, не заинтересуются платьем невесты. Платья же королевских невест — это нечто особенное…

В 1554 году королева Мария I, дочь Генриха VIII и Катерины Арагонской, вышла замуж за испанского принца, будущего короля Филиппа IV.

Верхнее платье Марии, как описывали современники, было из покрытой узорами золотой ткани, длинный шлейф украшали крупные жемчужины и бриллианты. Отвороты широких рукавов, которые по тогдашней моде носились подвёрнутыми, были покрыты золотой сеткой, тоже усаженной жемчугом и бриллиантами. Нижняя юбка, которую открывали расходящиеся полы платья, была из белого, вышитого серебром атласа.

Филипп, ещё до того как приехать в Англию, прислал будущей супруге огромный бриллиант, и в день свадьбы он красовался у королевы на груди. Тридцативосьмилетняя Мария выглядела если не красавицей (которой она, по мнению современников, никогда не была — но разве это так важно?), то, по крайней мере, величественной королевой (что куда важнее).

У королевских свадебных платьев бывает самая разная судьба.

Португальская принцесса Катерина Браганца, ставшая супругой короля Карла II (1630–1685), предпочитала, конечно же, моду португальскую, достаточно строгую; но в Англии, стремясь выказать расположение новой родине, стала носить английские наряды. В день свадьбы на ней было светло-розовое платье, отделанное голубыми бантами. Эти банты после окончания церемонии одна из фрейлин сняла с платья королевы и раздарила гостям — прежде всех такой подарок получил герцог Йоркский, брат короля (будущий король Иаков II), а затем и остальные. Как писал затем один из придворных, «все ленты со свадебного платья Её Величества разрезали, и каждому достался кусочек». У королевы не осталось ни одного… Зато присутствующие были в восторге от возможности получить такой сувенир.

А платье Марии Моденской, супруги Иакова II (1633–1701) стало… театральным реквизитом. Известная актриса того времени, Елизавета Барри, блестяще выступала в роли королевы Елизаветы I в трагедии «Несчастный фаворит, или Граф Эссекс». Королеве Марии Моденской так понравилось выступление королевы театральной, что она отдала ей своё свадебное платье и коронационную мантию. В этих королевских одеяниях миссис Барри продолжала играть Елизавету, и с таким успехом, что «с королевой в её исполнении люди были знакомы куда лучше, чем с королевой исторической».

На платье Шарлотты, супруги короля Георга III, «стомакер» (так называли либо переднюю съёмную часть корсажа, либо украшение для неё, как в данном случае) был буквально усыпан бриллиантами. Его описывали так: «Фоном была тончайшая, как кошачьи усы, сетка из мелких бриллиантов. А из крупных бриллиантов были составлены узоры в виде цветов. Один из этих камней стоил восемнадцать, другой шестнадцать, и третий десять тысяч фунтов». Это же роскошное украшение королева надела и в день коронации. Когда же в 1797 году замуж выходила её старшая дочь, тёзка матери, то королева Шарлотта сама шила ей свадебное платье.

Но «культ» свадебных платьев начинается в XIX веке. До того невесты вовсе не обязательно обзаводились особым платьем для церемонии, им могло послужить просто самое нарядное платье. Или же, если платье всё-таки специально шили, его потом могли надеть на любое другое торжественное событие, тем более что платья могли быть самых разных цветов. Сохранился даже английский стишок-поговорка, в котором речь шла о том, что будет с невестой, если она выбрала платье определённого цвета. Примерный перевод звучит так: «Белое — выбрала правильно, голубое — любовь будет настоящей, жёлтое — стыдится жениха, красное — предпочла бы умереть, чёрное — хотела бы вернуться, серое — будет далёкое путешествие, розовое — он всегда будет думать о тебе, зелёное — невеста не хочет (стыдится), чтобы её видели».

Очень часто, когда речь заходит о белых, ставших классическими, свадебных платьях, можно услышать, что всё началось со свадьбы королевы Виктории в 1840 году. Однако это не совсем так. В белом платье Анна Бретонская вышла замуж за французского короля Людовика XII в 1499 году, а в 1810-м в белом была Мария-Луиза Австрийская, вторая супруга императора Наполеона. Зачастую невесты монархов шли к венцу в серебряной парче — например Елизавета, дочь короля Иакова I, в 1613 году, или Каролина Брауншвейгская, ставшая женой будущего короля Георга IV в 1795-м, или их дочь — платье принцессы было из серебряного «ламе» поверх чехла из белого шёлка. В белом выходили замуж не только принцессы и аристократки. Начиная с 1790-х годов, когда мода резко пошла по пути упрощения и вместо громоздких платьев женщины начали носить простые платья с завышенной талией, а самой распространённой тканью стал белый муслин, свадебные платья тоже, соответственно, чаще всего бывали белыми (таким, например, было платье племянницы знаменитой английской писательницы Джейн Остен). Но и когда мода снова начала усложняться, в 1820-х годах, белые свадебные платья становятся всё более распространёнными.

Скорее, благодаря королеве Виктории (и красавице Евгении Монтихо, которая в 1853 году стала женой императора Франции Наполеона III), белый цвет этих платьев не просто входит в моду, он постепенно вытесняет все другие цвета. Очень часто цитируют американский журнал «Godey’s Lady’s Book» за 1849 год, в котором по поводу свадебной моды говорилось следующее: «Согласно обычаю, сохранившемуся с древнейших времён, самый подходящий цвет — белый. Белый — символ невинности девичества и чистого сердца, которое дева отдаёт избраннику». И хотя замуж и тогда, и сейчас не всегда выходят в белом, при словах «платье невесты» в воображении возникает именно белоснежный наряд.

Именно таким, волшебно-белым, и было платье Виктории, ставшее «классикой жанра». Вот как описывала его в дневнике сама королева: «На мне было белое атласное платье с очень пышным воланом из хонитонского кружева, такого, как делали в старину. Я надела моё турецкое бриллиантовое колье и серьги, а также чудесную сапфировую брошь от Альберта».

Упомянутые кружева, которые делают вблизи городка Хонитон, — это, наверное, самые знаменитые кружева Англии. Кружево заказали мастерской некой Джейн Бидни из деревушки Бир в Девоне, известной кружевнице, а уж она организовала работу своих односельчанок. Чтобы создать кусок кружева размером 137x76 см, сотня кружевниц трудилась полгода! Сразу после завершения работы образцы узора были уничтожены, чтобы никто не смог сделать такое же кружево, как на свадебном платье самой королевы. Виктория, кроме денег за работу, велела отправить кружевницам отдельную сумму, чтобы те отпраздновали её бракосочетание, а саму мисс Бидни пригласили на свадьбу. Что ж, она вполне могла гордиться своей работой, кружево было настоящим произведением искусства.

Если свадебный наряд самой Виктории был хотя и по-королевски прекрасным, но, скорее, изящным, чем роскошным — белый атлас, полоска драгоценного кружева, бриллиантовый убор и брошь, подарок жениха, — то, когда спустя двадцать три года замуж выходила Александра Датская, ставшая супругой старшего сына королевы, будущего Эдуарда VII, наряд поражал воображение своей роскошью.

Александра, будущая законодательница английских мод, была одета в белое атласное платье, пышные юбки которого, согласно тогдашней моде, поддерживал кринолин. Оно было украшено «гирляндами из флёрдоранжа и мирта и оборками из тюля и хонитонских кружев». Так же был отделан шлейф из «серебряного муара».