Сокровища Империи

Несколько минут в душе Одивии боролись любопытство женщины, надменность благородной особы и купеческая осторожность. Последняя, призвав на подмогу благоразумие, все-таки победила.

— Ладно, судари, — сказала Одивия, даже слегка отступив назад. — Я выполню эту вашу просьбу, не задавая лишних вопросов. Отвернитесь, — и, видя непонимание в глазах приятелей, пояснила: — Я сегодня в неподходящем для подобных прогулок платье. И если вы не планируете пялиться на меня в неглиже, вам придется отвернуться.

Друзья отвернулись и стояли так в полной тишине, нарушаемой лишь шелестом снимаемого платья и звуками возни возле дыры.

— Киньте мне факел, — раздался приглушенный голос.

Приятели с некоторым облегчением поспешили выполнить эту просьбу.

— Будьте там осторожны! — внезапно потребовал оу Готор, с опаской заглядывая в потайную комнату. — Говорят, древние любили устраивать в подобных местах всяческие ловушки… Хотя, думаю, через столько лет они едва ли активизируются, но тем не менее… Разные там самострелы, конечно, уже давно не работают, но вот могут быть такие переворачивающиеся камни… Наступишь на них — и улетишь в пропасть…

— Поздновато вы, сударь, — раздался из-под пола ехидный голос, — решили поделиться со мной своим опытом грабежа храмов. Кажется, тут раньше были полки, где хранились жертвенные письмена, — продолжила она как ни в чем не бывало. — Однако боюсь, свитки уже давно истлели. Точно, одна труха. Так что — мне вылезать?

— Осмотритесь, пожалуйста, получше, — просто-таки взмолился оу Готор. — Камешки, черепки, пластинки какие-нибудь… Может, на самих полках есть записи или на стенах?

Еще какое-то время из-под пола раздавалось кряхтение Одивии Ваксай, ее негромкая ругань и бурчание, после чего из дыры высунулась рука и положила что-то на пол рядом с отверстием.

— Такое вас интересует, сударь? — поинтересовалась девушка.

— Еще как! — жадно хватая добычу, прокричал оу Готор. — Там такие еще есть?

— Небольшая груда… Могу отобрать те, что поцелее.

— Нет! — категорично замотал головой обычно довольно спокойный Готор. — Осторожно, не торопясь, вытаскивайте все, даже малейшие крохи. Потом я попробую сложить их вместе.

— Можете повернуться. И что же я такое вам нашла? Если это, конечно, не очередной страшный секрет?

Одивия Ваксай уже успела выбраться из тайника и надеть платье, но ее лицо и волосы явно указывали на пребывание в пыльном и весьма грязном месте.

— Глиняные таблицы! — Готор выглядел необычайно довольным и не спускал влюбленного взгляда с кучки чего-то напоминающего пластины черепицы, большинство которых успело треснуть и развалиться. — Так раньше делали, — пояснил он своим сотоварищам по ограблению. — Писали на сырой глине, а потом обжигали ее, чтобы написанное сохранилось надолго.

— Э-э-э… — удивленно протянул Ренки. — Что-то не похоже это на нормальные буквы.

— В некотором роде это и не буквы. Это ieroglify. Тут каждый значок означает целое слово, а то и предложение.

— И на каком это языке? — поинтересовалась Одивия, подходя поближе.

— На аиотеекском… Ну в смысле на том, на каком тут говорили четыре с лишним тысячи лет назад. Позже он частично вошел в древнеимперский.

— Никогда не видела подобных записей, — пожала плечами Одивия Ваксай. — И не думаю, что кто-то сможет их прочитать.

— Я, наверное, смогу… — Голос Готора звучал не слишком уверенно. — Дед меня немножко обучал тому, что сам помнил со времен обучения в Первом Хр… — Готор резко захлопнул рот и быстро глянул на Одивию — заметила ли она его промашку, а затем продолжил как ни в чем не бывало: — Хотя, конечно, прошло столько лет, и, кажется, он сам помнил не очень точно. А я, признаться, успел забыть половину того, чему он меня обучал. Знаете, забавно, но раньше вместо таких значков использовались узелки. Ага, так и называлось — узелковое письмо! Потом на основе этих узелков и начали рисовать подобные вот закорючки… Вот эта вот, точно помню, означает «человек» а вот эта — «оуоо», одновременно и «верблюд», и «верблюжий всадник»… Думаю, если хорошенько посидеть над ними, смогу найти еще немало знакомого и сумею расшифровать таблички. А может, у Риишлее есть специалисты, знающие это письмо. Но сейчас нам лучше подумать, как незаметно перетащить все это на «Чайку».

Глава 4

— Увы, судари, но это все осложнило, — задумчиво закончил свою речь Риишлее. — Сейчас в Большом дворце у вас, мягко говоря, осталось немного друзей.

Неладное они заметили, лишь войдя в бухту Фааркоона.

Не то чтобы это прямо так резко бросалось в глаза, но тем не менее что-то такое было заметно даже с расстояния в несколько морских верст. Какие-то изменения в привычном абрисе городских зданий и портовых построек.

А уж когда «Чайка» подошла к пирсу, от которого отчалила всего-то пару месяцев назад… Не заметить следы разрушений и недавних боев не смог бы даже слепой. Все еще витающий в воздухе запах гари и не так давно пролитой крови чувствовался, даже если закрыть глаза.

Во взоре фааркоонцев, встречающих своих вождей, явственно читался упрек: «Вас с нами не было!» И осматривать дома, носящие следы пожаров, с порушенными крышами и выбитыми во время вражеского обстрела стеклами под этими взглядами было крайне неуютно.

А еще — стаи птиц, терзающих мертвые тела, и характерный запах разлагающейся плоти, наиболее сильно ощутимый возле башен, куда отвезли убитых на вечное упокоение. И храмы, набитые поминающими родственниками. Фааркоон давно уже не видел такого количества трупов разом…

— Понимаю, — понуро кивнул головой оу Готор. — Но ведь, строго говоря, мы никак не могли повлиять на кредонский рейд, и если сравнивать с тем, чем бы это могло окончиться еще пару лет назад, можно сказать, что все прошло достаточно неплохо. И согласитесь, в этом есть наша заслуга!

Хотя они и так договаривались сразу после возвращения навестить столицу, каждого из военных вождей ждал дома специальный вызов. Причем направленный не из Малого, где «ютилось» ведомство Риишлее, а из Большого дворца — королевской резиденции. Однако друзья сочли, что первым делом лучше побывать у своего старого патрона, и не ошиблись — их приняли даже несмотря на позднее время.

— Мне можете не объяснять, — невесело улыбнулся Риишлее. — Я-то прекрасно понимаю, что высадка десанта и захват Фааркоона, да и полноценный обстрел города кредонским флотом сорвался исключительно благодаря ранее предпринятым вами мерам. Эти ваши скрытые батареи и земляные укрепления… Кредонцы явно не ожидали такого отпора! Выученные вами, оу Готор, пушкари изрядно показали себя в бою, так что незваным гостям пришлось убираться восвояси уже через два дня, поджав хвост. Потеря одного фрегата… Да и линейные ушли, черпая воду побитыми бортами и оставив в бухте чуть ли не треть своих мачт. Кредонцы явно не рассчитали свои силы! Ну а выученные вами войска… Несмотря на свою малочисленность, солдаты смогли отразить нападение десанта, убили много противников и взяли в плен больше сотни человек. И при этом даже почти не задействовали городское ополчение! Вы действительно прекрасно выполнили свои обязанности по защите Фааркоона. Да, пожалуй, присутствуй вы там лично и командуй войсками — это событие могли бы вам записать в очередные победы. Увы. Вас там не было. И это стало отличным поводом для многочисленных завистников и недоброжелателей, чтобы очернить вас (да и меня тоже) в глазах короля. Нет, не подумайте чего… Наш Йоодоосик, как и всякий мудрый правитель, прекрасно понимает, что в случившемся нет вашей вины. Однако, опять же как мудрый правитель, он вынужден прислушиваться к словам подобных «говорунов». Да и, правду сказать, он ведь тоже человек, и те скандалы, что устраивал накануне герцог Моорееко в связи с вашим внезапным исчезновением, а потом этот рейд кредонцев, во время которого вы находились неизвестно где… Все это, знаете ли, наложилось одно на другое и едва ли могло способствовать доброжелательному настрою нашего монарха… Я, конечно, постарался вмешаться, разъяснить, принять большую часть удара на себя, но сами понимаете…