Сокровища Кенигсберга

Владимир Степанович досадливо фыркнул.

– Уже ведь сто раз всем было повторено, что это профессионал, но толку от этого пока никакого. «Толмач» как делал, что хотел, так и продолжает, и преград не ведает!

Он докурил, загасил окурок и отошел от окна:

– Сорокин вполне может иметь тут друзей или родственников, – продолжал он свои рассуждения. – Но если бы это было так, то он бы с вокзала отправился прямо к ним, а не в гостиницу. Правда, есть тут все же одна маленькая зацепочка, может быть, он просто не знал в тот момент их адреса и поэтому был вынужден пару дней провести на гостиничной койке. Нужно будет завтра же дать запросы по всем городским справочным, это во-первых, да и будет, пожалуй, явно не лишним послать и в Москву соответствующий запрос по поводу возможных родственников или друзей семьи Сорокиных, имеющих отношение к Калининграду. Будем считать, что это нужно сделать во-первых, ну а во-вторых, нужно будет под любым предлогом вызвать сюда и старшего лейтенанта Загорского. Все же всего с двумя помощниками шансы отыскать логово «Толмача» у меня невелики.

Придя к такому решению, Владимир Степанович уселся за стол и принялся сочинять очередную телеграмму в центр.

Юрий, поскольку был совсем не уверен в том, что за домом, где он жил, не ведется наблюдение, предпочел отсидеться допоздна в какой-то случайно обнаруженной им рабочей столовой, которую он покинул уже в сумерках, перед самым закрытием. К дому на Н-ской он подбирался уже в полной темноте со стороны заросших кустарником пустырей, поминутно прислушиваясь и оглядываясь. Добравшись до знакомого забора, он некоторое время просидел около него переводя дух, а затем одним мощным броском преодолел его, спрыгнув в кучу песка, насыпанную у курятника. Проскользнув к крыльцу, он осторожно потянул за ручку и, оказавшись в прихожей, так же тихо прикрыл ее.

«Вроде все вокруг спокойно», – решил он и осторожно толкнул дверь на кухню. Первое, что он увидел, были широко распахнутые глаза Наташи.

– Ой, Юрочка, – всплеснула она руками, – явился наконец. А я уже тут все глаза проглядела. Ну куда, думаю, пропал? Ты давай скорее раздевайся, я тебе и воды согрела, и картошечки молодой с грибочками нажарила, – тараторила она, помогая Юрию выложить на стол лекарства, купленные для заболевшего художника.

«Да, прав был Олег Семенович, – подумал в эту минуту Юрий, – жена из Натальи действительно будет прекрасная. Вот только мне пора отсюда удирать и как можно скорее».

Юрий уселся на табуретку у входной двери и, стащив с распухших ног изодранные ботинки, с наслаждением вытянул стонущие от долгой ходьбы ноги. Закрыв глаза, он на несколько минут погрузился в приятную полудрему. Очнувшись, он увидел, что его ноги уже стоят в тазу с теплой водой, а Наташа, порхая как мотылек между плитой и обеденным столом, собирает ему поздний ужин. Есть после нескольких часов, проведенных в столовой, ему совсем не хотелось, но он все же сел за стол и попробовал все, что приготовила к его приходу старательная хозяйка.

– Наточка, – сказал он после завершения трапезы, – твои кулинарные успехи скоро превзойдут мои самые смелые мечты. Спасибо, котенок, за вкусный ужин.

Девушка в это время уже отнесла посуду в раковину и принялась разбирать принесенные им травы.

– Юрчик, а где же рецепт? – спросила она, разложив принесенные им кульки и коробочки по ранжиру.

– В аптеке забрали, – отозвался он, – вместе с другими, на сильнодействующие лекарства, но ничего, я прекрасно помню, что, куда и с чем заваривать. Да, а как там твой дядя?

– Ты знаешь, сегодня уже получше, – начала рассказывать Наташа, подсев на диван и прижавшись к нему теплым боком, – и озноба у него уже не было, и температура выровнялась. А ты где был весь день, что видел?

Сорокин, тут же припомнив все события этого, просто сумасшедшего дня, сразу помрачнел.

– Давай завтра поговорим об этом, мой дружочек, – устало выговорил он, – ладно?

– Ну конечно, – легко согласилась она, видя, что он донельзя измучен, – конечно завтра.

– Спокойной ночи, Юрик. Завтра все обсудим.

– Да, котенок, – сонно пробормотал он, – до завтра. Спи спокойно.

14 ИЮЛЯ 1992 г.

Завтра для Юрия наступило ровно без четверти пять. Совершенно выспавшийся, он внезапно открыл глаза и, вскинув руку, посмотрел на часы. Решив, что вставать рано и можно еще малость поспать, он перевернулся на другой бок и вновь закрыл глаза. Но сон не шел. Неприятное чувство тревоги, поселившееся в нем в ту секунду, когда датчанка деликатно намекнула ему на идущего за ними по пятам «приятеля», продолжало раздражать его, и чувствовать себя все так же беззаботно он уже не мог.

«Вот, не было печали, – с тоской подумал он, – так черти накачали!»

Спустившись на кухню, он пустил из крана тоненькую (чтобы не шуметь) струйку воды, умылся и, поставив на плиту кофейник, уселся на диван.

«Поразмыслим-ка мы еще раз над сложившейся ситуацией, так сказать, на свежую голову, – решил он. – Если принять за аксиому тот факт, что за мной, и видимо уже давно, ведется слежка, то, следовательно, кому-то я крайне интересен. Вопрос только в том, интересен ли я сам по себе или интересно то, что я наконец отыскал в местных катакомбах. Однако все это очень странно. Ведь я никому не говорил о том где и, главное, что я разыскиваю. Даже Серега Никитин и тот не имел ни малейшего понятия о цели моих поисков. Но допустим, что неведомым путем некие спецслужбы все же узнали о моих целях и задачах. Тогда почему же они столь долго ничего не предпринимали? Впрочем, весьма возможно, они просто боятся меня спугнуть и выжидают момент, когда я покажусь со своими находками на поверхности. Тут-то они меня тепленьким и возьмут!»

Юрий, заварив кофе, начал механически накладывать себе в кружку сахар.

«Хотя то, что я сейчас понапридумывал, вполне может оказаться только плодом моей больной фантазии. На самом деле, все может быть совсем по-другому. Кроме того, вызывает удивление то, что за мной ходит один и тот же тип. Это раз. Второе: ну уж кто-нибудь да посетил бы в последние дни под благовидным предлогом и дом наш и гараж, где повсюду валяются предметы моего водолазного снаряжения. Да и вечно распахнутый люк колодца с грузовой лебедкой ясно покажет и полному идиоту, чем я тут занимаюсь. Но пока, тьфу-тьфу, все тихо. Да, – одернул он сам себя, – но в тихом омуте, как гласит народная поговорка, черти водятся. – Юрий отставил пустую кружку и потер ладонями виски, разгоняя кровь в еще «смурной» голове. – Впрочем, как бы там ни было, но поскольку я уже предупрежден, необходимо куда-то пристроить все то, что я успел к настоящему времени поднять на поверхность».

И тут он весьма кстати припомнил о люках ливневой канализации в проходящем недалеко от их дома сточном коллекторе.

«А ведь это неплохая мысль, – подумал он. – Если даже за домом и ведется наблюдение, то уж наблюдать за всеми канализационными люками в округе просто невозможно. Осталось только мне самому-то определить, где же они располагаются. Впрочем, это мы сейчас быстренько и устроим», – решил он, раскладывая на столе схемы исследованных им подземных коммуникаций и карту того района, где располагался дом Шмаковых.

Взяв компас, карандаш и линейку, он буквально через минуту отыскал то место, где проходящее неподалеку шоссе пересекается с коллектором городской канализационной системы.

«А конкретный люк я легко определю, установив внизу, словно маяк, свой фонарик, – решил он. – Вроде бы бесцельно прогуливаясь вдоль дороги, я наверняка увижу его свет внизу, пусть даже и при самом ярком солнце. Вот этим я сейчас и займусь», – однозначно решил он и, вновь запрятав свои схемы под плиту, решительно направился к гаражу.