Сокровища рода де Карсо

"Хотя старая карга сама наверняка побоится связываться с нами, но всегда сможет нанять каких-нибудь проходимцев", — думал он. И по сему, после сиесты, решил познакомиться с соседями, рассчитывая на их помощь. Ближайший сосед оказался стариком за пятьдесят лет, туговатым на оба уха, и никакой помощи (по мнению Ажена) из-за немощи оказать не мог. Выпили за знакомство бокал вина и распрощались.

Дом слева, принадлежал, как оказалось, О'Коннону, хозяину "Золотой сабли". Его Ажен дома не застал, что было и естественно, поскольку со слов экономки, хозяин обычно в трактире до позднего вечера, а иногда там и ночует.

Поэтому Поль поступил проще — на последние деньги купил дешёвенький, но добротно сделанный пистолет.

Девушки сразу погрустнели, когда узнали, что мужчины завтра отправляются в море, но ничуть не испугались, как мыслилось буканьерам.

— Мы не боимся мадам Жозефины и никого другого! — заявила Антонида. — Руки коротки у мадам, чтобы заграбастать нас снова!

Но пистолетом заинтересовались, и каждая не только выстрелила по нескольку раз, но и зарядила пистолет.

— Это может вам понадобиться, если пожалуют непрошенные гости, — показывал Малыш, как заряжать оружие. — Но в людей лучше не стрелять. Достаточно отпугнуть выстрелом.

Бенуа искусно вырезал в ставнях первого этажа и в двери небольшие отверстия, закрыв их плотно пригнанными пробками.

— Если кто станет ломиться — через них можно будет выстрелить, — пояснил он. — Только свет надо сначала погасить.

— Ты думаешь, на нас будут нападать вооружённые люди? — спросила Сезанна.

— Вряд ли. Но бог с особой охотой помогает предусмотрительным! — отшутился с улыбкой Жак.

Сезанна, отойдя в сторону, нахмурилась и в голове у неё, как водится у женщин, почуявших опасность, заметалось множество мыслей.

— Бог помогает предусмотрительным, — прошептала она про себя, сурово сжав губы, вытянувшиеся в тонкую злую нитку.

Г Л А В А 14

"Стрела" вышла в море в понедельник. За три дня капитан Девис согнал с команды десять потов и выбил тяжесть берегового похмелья. Грозный Джон добивался, чтобы у него была действительно грозная команда.

В пятницу на корабле драили орудия, грузили припасы, заканчивали последние работы по починке снастей. В субботу с утра судно вышло из гавани и вернулось только к вечеру. Моряки по командам капитана с десяток раз ставили и убирали паруса, шхуна меняла галсы и делала рискованные повороты, послушная чутким рукам Акулы и зычному голосу Девиса. Канониры, под резкую барабанную дробь, подкатывали орудия к пушечным портам, и снова откатывали, истекая потом. Суетились подносчики, подтаскивая заряды и порох. Абордажная команда бросала крючья и с рёвом устремлялась к борту, готовая перехлестнуть его и ринуться на чужую палубу. Марсовые, зажав в зубах короткие абордажные сабли, вися на снастях, готовы были соскользнуть вниз, в гущу врагов, ошеломив их яростным натиском, чтобы вырвать у судьбы нелёгкую победу.

В воскресенье Девис опробовал пушки, дав по одному залпу каждым бортом. Целью служил небольшой плотик с парусом, сброшенный с палубы. Ядра, изорвав парусину в клочья, срезали и мачту. Капитан, наблюдавший это в подзорную трубу, остался доволен. — Команда знала своё дело. И даже несколько человек, взятых впервые на борт "Стрелы", уже ничем не выделялись из её несокрушимого единства.

На следующий день, разбуженная звуками барабанов и холостыми выстрелами пушек, Тортуга провожала несколько корсарских кораблей. Те уходили на поиски испанских галеонов, протянув грозную руку к севильскому золоту.

"Стрела", даже под зарифлёнными парусами, лихо резала крутую волну. Девис вёл судно к Подветренным островам, надеясь у Маракайбо найти богатую добычу.

Хотя Морган и опустошил год назад эту важнейшую гавань Венесуэлы, но к побережью генерал-капитанства* продолжали идти десятки судов с товарами, а обратно шли корабли с ещё более богатым грузом.

*Венесуэла в те времена относилась к вице-королевству Перу и входила в состав генерал-капитанства Новая Гранада.

Едва по правому траверсу обозначился мыс Гальинас и "Стрела", после трёхдневного плавания взрезала воды Венесуэльского залива, марсовый заметил на горизонте парус. Судно двигалось в том же направлении, что и шхуна. Девис приказал ставить все паруса. Через несколько минут обрадованные удачей моряки убрали все рифы на гроте, а весело взметнувшиеся вверх второй кливер и стаксель наполнились ветром.

Через час капитан уже мог рассмотреть в подзорную трубу тяжело гружёный трехмачтовый флейт. Испанец рвался на ост, подняв на мачты всё что можно, пытаясь пересечь залив и скрыться среди островов или ближайшей гавани на побережье. Но при скорости шесть-восемь узлов это ему было явно не по силам.

"Лёгкая добыча, — подумал Девис, неумолимо сближаясь с неприятелем, — наверняка не более восьми пушек!". Он подал знак рукой, и барабанная дробь в одно мгновенье разогнала людей по местам.

— Стрелков на ют! — приказал Грозный Джон, когда до испанцев осталось полмили.

— Как сблизимся, бить по канонирам, рулевому и офицерам! — напомнил Девис.

Испанец, видя, что ему не уйти, изменил курс, разворачиваясь бортом к приближающемуся корсару.

— Дьявол меня побери! Ребята! Он не думает сдаваться! — закричал капитан, увидев в трубу, как юрко взобравшийся по бизани моряк, приколачивает гвоздями к мачте испанский штандарт.

Корсары дружно взревели, наливаясь яростью, прекрасно понимая, что если гачупины решили драться до конца, то абордажная схватка будет исключительно жестокой.

— Зарядить картечью! — скомандовал Девис, насчитав на палубе больше сотни солдат. Пользуясь наветренным положением, он решил пройтись сначала вдоль вражеского корабля, причесав всё своими пушками, и сделав маневр, повторно зайти с кормы и дав ещё один залп в упор, взять испанца на абордаж.

— Всем укрыться! — рявкнул капитан, когда Акула повёл шхуну на сближение. Прежде чем корабли, идущие встречными курсами, поравнялись и испанские орудия смогли вступить в дело, носовая пушка "Стрелы успела дважды осыпать картечью кормовую надстройку флейта, где располагались восемь орудий, по четыре с каждого борта.

— Стрелки! Бей! — скомандовал Девис, когда Акула мастерски притёр шхуну на расстоянии полукабельтова от флейта. Десяток мушкетов ударили залпом, а потом выстрелы захлопали вразнобой.

Ажен успел сделать три выстрела по канонирам, нисколько не сомневаясь, что попал. Четвёртый, доставшийся ему мушкет, он разрядил в склонившегося над штурвалом рулевого. Подбежавшего ему на смену испанца ловко завалил Бенуа. Оба приятеля тут же укрылись за бортом, торопливо вколачивая в стволы новые заряды.

Расстояние между кораблями уже настолько сократилось, что можно было разглядеть напряжённые лица испанцев, прильнувших к прикладам мушкетов. Солдаты в кирасах, выстроенные в четыре плотные шеренги, не торопились дать залп, ожидая, когда пираты ринутся на абордаж.

Испанский капитан, обманутый резким сближением кораблей, вдруг с содроганием понял, что флибустьеры сейчас на абордаж не пойдут, но его запоздалая команда потонула в грохоте орудий, окутавшем "Стрелу" пороховым дымом. Визжащая картечь смела передние ряды, устроив, на палубе флейта, кровавое месиво. Испанца мужественно перестроились, и в несколько десятков мушкетов дали залп по шхуне, но их выстрелы оказались напрасны. С кормы испанцы успели огрызнуться лишь одним залпом из трёх пушек.