Сокровища сердца
Шрифт:
— Вот что ты потеряла бы, если б тебе удалось меня убить.
Глаза ее невольно устремились на его брюки, распираемые могучими чреслами. Неужели Коуди способен так возбуждаться от обычного поцелуя? Она с раздражением подумала, что он не только глуп и самонадеян, но и обладает сексуальным аппетитом дикого зверя. Но хуже всего то, что ей это понравилось — заниматься с ним любовью!..
Так как Кэсси никак не отреагировала на его провокационное замечание, Коуди насмешливо улыбнулся, повернулся и снова направился к выходу. Кэсси стояла как вкопанная, пока не услышала стук закрывшейся двери.
— Чертов метис! —
По пути в Додж-Сити Коуди был мрачен. То, что происходило между ним и Кэсси, разрушало его понятия о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Маленькая ведьма чуть не убила его, но, несмотря на это, ей оказалось не под силу отрицать существование какой-то непонятной связывающей их магической близости.
К тому времени, как Коуди достиг города, его мысли сосредоточились на более конкретных вещах. Он был полностью уверен, что только один человек в Додже виновен в нападении на ребят и этот человек — Уэйн: он считает, что получит какую-то выгоду от гибели ребятишек. Интересно, каким образом братец в дальнейшем предполагает избавиться от Кэсси и от него самого?
Уэйна не оказалось дома, но это Коуди не смутило: он предвидел, что после неудавшегося покушения на детей тот может сбежать из города. Картер поклялся себе, что в любом случае разыщет Уэйна, где бы этот мерзавец ни прятался. Немного поразмыслив, Коуди направился в «Длинную скамейку». Он готов был поставить последний цент на то, что если кто и знает, где скрывается его брат, так это Холли.
Когда Коуди, открыл двери салуна, разглядел в полутьме комнаты Уэйна, сидевшего за угловым столиком с двумя подозрительного вида громилами, на его лице показалась мстительная улыбка. Наклонившись друг к другу, троица о чем-то шепталась. Коуди старался определить, не эти ли два подонка пытались убить ребят, но должен был с сожалением отметить, что не смог запомнить каких-то отличительных примет нападавших.
Коуди с ловкостью пантеры двинулся к столику, держась настороже и все подмечая, готовый к любой неожиданности. Он двигался так бесшумно и незаметно, что Уэйн и его компаньоны не подозревали о его приближении до тех пор, пока он не возник прямо перед ними.
Подняв глаза и встретив устремленный на него ледяной взгляд Коуди, Уэйн вздрогнул всем телом. На мгновение его охватил парализующий страх: Картер больше, чем когда-либо, походил сейчас на кровожадного дикаря.
Уэйн с трудом подавил нарастающую панику. — Привет, Коуди! Что привело тебя в Додж? — сказал он, стараясь казаться спокойным.
— Ты чертовски хорошо знаешь, почему я в городе, — ответил Коуди, а затем кивком указал на двух незнакомцев. — Отошли своих дружков, Уэйн. То, что я хочу сказать, тебе лучше услышать без свидетелей.
Типам, сидевшим рядом с Уэйном, не понадобилось повторного напоминания: опасный блеск
в глазах Коуди как нельзя лучше убедил их в необходимости побыстрее освободить столик, и они начали торопливо пробираться к выходу. Даже не посмотрев в их сторону, Коуди придвинул стул и уселся напротив Уэйна, обдуманно неторопливо положив мощные руки на стол ладонями вниз.Уэйн почувствовал, что у него пересохли губы, и лихорадочно облизнул их. Он как загипнотизированный уставился на руки Коуди, словно это были две ядовитые змеи. Просто не мог оторвать от них взгляда! Наконец, конвульсивно сглотнув слюну, он откашлялся и спросил:
— Что у тебя на уме, Коуди?
— Ты отлично знаешь, что у меня на уме. Если твои наемники только попытаются еще раз приблизиться к детям, второго предупреждения не будет. Я тебя просто пристрелю.
— Ты что, спятил?! Какие наемники? Что за чушь ты несешь, черт тебя побери?!.
Недоумение было настолько искренним, что Коуди на миг почувствовал сомнение. Но нет — он слишком хорошо знал своего милого братика.
— Не надо. Ты понимаешь, о чем я говорю. Сегодня утром двое твоих подручных — возможно, те самые, которые только что убрались отсюда, — пытались убить ребят.
— Господи, да ты и впрямь рехнулся, Коуди! Если кто и пытался убить твоих огольцов, то только не я.
— Извини, братец, но я тебе не верю. Серьезно тебя предупреждаю: держи свои руки подальше от этих ребятишек. Ты, наверное, считаешь, что очень много выиграешь в случае их смерти? Здорово ошибаешься!
Лоб Уэйна покрылся испариной, когда он заметил, что Коуди сжал свои огромные кулаки. «Черт побери, этот проклятый метис весьма близок к истине: глупо отрицать, что я частенько подумывал о том, как избавиться от его ублюдков, — пронеслось в голове Уэйна. — Но кто-то решился сделать это раньше, чем я. И к счастью для меня, их попытка оказалась безуспешной. Интересно было бы узнать, кто же еще заинтересован в их смерти? И почему Коуди ни словом не обмолвился о покушении этим утром на него самого?»
— Что-то я тебя совсем не понимаю. Говоришь какими-то загадками…
— Тогда слушай меня внимательно, братишка: дважды я повторять не собираюсь. Поскольку это не мои родные дети, от их убийства тебе не будет никакого толку. Я никогда не был женат, и, насколько мне известно, ни одна из шлюх, с которыми я имел дело, от меня не рожала, ясно? Эми и Брэди — двое сирот, которых я выручил из беды в Сент-Луисе. Они вбили себе в голову, что я могу стать их приемным отцом, и пробрались вслед за мной в поезд. У меня не хватило духу сразу от них отделаться, поэтому я заплатил за их проезд. А когда мы прибыли в Додж, оказалось, что здесь нет сиротского приюта, в который я намеревался их сдать. Вот почему они оказались на ранчо.
— Но они же называют тебя отцом! — сказал Уэйн, все еще сомневаясь.
— Это их собственная идея, не моя. Можешь проверить мои воинские документы. Я служил армейским разведчиком в Аризоне и Нью-Мексико с 1862 по 1866 год. Ты не найдешь никаких упоминаний о существовании у меня жены или детей.
— Чтоб я пропал! — захрюкал Уэйн, оценив юмор ситуации. Впрочем, тот факт, что теперь отпала необходимость убивать парочку несмышленышей, существенно облегчал его планы. — Ты что, миссионером заделался? Когда собираешься основать новую религию? А, папочка?