Сокровища Тантала

Тем не менее я почувствовал явный дискомфорт, когда высокая сутулая фигура нависла надо мной, его похожие на когти пальцы лихорадочно вцепились в мои. Затем он внезапно отпустил мою руку и на мгновение потер ладонью свой острый подбородок, задумчиво глядя в сторону, а затем провел пальцами по своим седым, нестриженым волосам.

Затем он повернулся ко мне с ухмылкой, обнажившей двойной ряд идеальных вставных зубов, отчего его желтоватое, гладко выбритое лицо стало похоже на мертвую голову. И все же на какое-то мимолетное мгновение в глубоко посаженных глазах под косматыми бровями промелькнул слабый огонек. Ибо профессор Флекнер, наряду со своими недостатками, обладал человеческим достоинством – чувством юмора.

– Таинственный уголок! – хихикнул он. – Это очень хорошо, молодой человек! Очень хорошо!

Как следствие, я и по сей день не могу избавиться от чувства определенной ответственности за предположение, которое пробило злую жилку в гении Флекнера и на какое-то время извратило его до безобразия. Однако я все еще верю, что в то время он полностью намеревался использовать свое великое изобретение только с пользой.

В новогодний день Том Пристли довольно неохотно пришел на встречу с Флекнером в его лабораторию. Они должны были обсудить предварительные условия создания компании по производству и продаже телефоноскопа.

С того момента, как старый изобретатель продемонстрировал свою готовность бросить группу своих собратьев на растерзание банде убийц на острове, чтобы продвигать свои собственные финансовые интересы, Пристли пожалел о своем поспешном обещании отдать свое состояние человеку с таким характером. Он никогда раньше не был знаком с Флекнером, но заслуживающие внимания достижения этого человека и его общая репутация заставили его проникнуться величайшим уважением к знаменитому изобретателю и доверием к нему.

Действительно, я не могу обнаружить, чтобы этот человек когда-либо прежде проявлял в какой-либо степени меркантильную сторону своего характера. Очевидно, это было скрытое качество, внезапно проявившееся во всей своей отвратительности перед перспективой неслыханного богатства и огромной власти.

Пристли на мгновение не мог избавиться от чувства отвращения к этому человеку. Но он импульсивно пообещал ему свою поддержку, и отступать было некуда.

Однако профессор Флекнер, благодаря тому же эпизоду со спасением потерпевших кораблекрушение беженцев, проникся значительно возросшим уважением к молодому миллионеру, которого до этого он считал просто богатым бездельником с обычной бесхарактерностью представителей этого класса. Теперь он увидел в нем человека с сильными нервами, щедрыми и человечными порывами. Он также увидел бойца, которым было бы гораздо безопаснее руководить, чем противостоять. Он соответствующим образом изменил свой подход и так ловко подготовил почву для задуманного предложения, что недоверие молодого человека несколько ослабло.

Флекнер сиял радушной улыбкой, когда поприветствовал своего молодого коллегу в тот день.

– Прежде чем мы перейдем к делу, – сказал он, – я хочу объяснить свои действия прошлым вечером, которым вы противостояли с такой честью для себя. Боюсь, в тот момент я предстал в довольно невыгодном свете. Однако сейчас я хочу сказать, что, хотя мы оба действовали импульсивно, наши импульсы были с разных сторон направлены на одну и ту же цель – благо человечества. Я рад знать, что у меня есть партнер, чьи принципы настолько полностью совпадают с моими. Вы прошли величайшее испытание, молодой человек, когда импульсивно отказались от своего состояния, или думали, что отказались, чтобы спасти жизни других.

– Боюсь, я не совсем понимаю ваше сравнение, – немного натянуто ответил Пристли.

– Я имею в виду, если можно так выразиться, что, будучи более старым и философски настроенным человеком, моя гуманитарная точка зрения была немного шире. Вы видели только мгновение и небольшую группу ваших собратьев, чьи жизни были в опасности. Я видел все человечество на протяжении последующих поколений, чьему благополучию и счастью должен был способствовать этот мой прибор, и кому ваше богатство должно было сделать его доступным.

Когда он говорил, его лицо сияло, а голос звенел от энтузиазма. Невольно Том Пристли был тронут. Он почувствовал, что его предубеждение ослабевает еще больше. Хитрый старик умело сыграл на эмоциональной натуре Пристли.

– Позвольте мне изложить мысли, которые я имел в виду, – продолжил он. – Если бы я знал заранее, что вы будете готовы поддержать меня в меру своего состояния, я бы не пригласил остальных членов группы, которые были здесь прошлой ночью, участвовать в этом. Я предпочитаю иметь дело с вами наедине ввиду нашей общей цели.

– Но эти другие джентльмены заинтересованы в этом деле, и им следует уделить некоторое внимание в обмен на их обещание хранить тайну. Итак, я предлагаю следующее: мы организуем две компании, одну для производства приборов, в которой вы и я будем единственными владельцами, а другую для продажи и установки их вместе с другими моими устройствами, с этими другими людьми в качестве акционеров, оставляя контрольный пакет акций в моих руках.

– Это позволит вам и мне полностью контролировать производство телефоноскопов, не давая никому права вмешиваться или задавать неудобные вопросы, если инструменты не будут выпущены так быстро, как ожидалось.

– Но разве мы не можем быстро их произвести, как только оборудование будет установлено? – спросил Пристли, немного сбитый с толку.

– Да, но мы этого не сделаем, пока не выполним определенные благотворительные миссии, которые, я думаю, вы согласитесь, важнее простого зарабатывания денег.

– Но у меня была идея, что большая польза для человечества должна была последовать из практического сокращения расстояний, отмены поездок по деловым причинам, отказа от нашей медленной и громоздкой почтовой службы и нашей неадекватной телефонной и телеграфной системы, – возразил Пристли.

– В конечном счете, да, но сначала мы должны обучить общественность его использованию. Это означает новые требования к самоограничению человечества. Ибо понимаете ли вы, мой мальчик, что расстояние с сопутствующими ему ограничениями и неудобствами – это не единственное, что мы уничтожили? Мы практически отменили секретность.

Он сделал паузу, чтобы осознать это поразительное заявление. Пристли ахнул, когда его значение впервые дошло до его. Молодой человек не слышал моего случайного замечания Флекнеру прошлым вечером. Он был настолько поглощен тогда и с тех пор другими аспектами проблемы, что эта фаза не приходила ему в голову.

– Подумайте об этом, – продолжал изобретатель. – Лучи моего телефоноскопа проникают сквозь любую стену, какой бы толщины она ни была, на любом расстоянии, днем или ночью, фиксируют любую картину, слышат малейший шепот. Ночная тьма – не защита. Расстояние не дает иммунитета. Сокровенная комната человека не дает никакой гарантии, что его самые важные секреты не будут обнаружены и не распространятся по всему миру, если он осмелится прошептать их другому или изложит в письменном виде.

Молодой человек теперь жадно слушал. Его внимательный ум далеко опережал аргументы профессора.