Сокровище ассасинов

— Да не вопрос! — пожал я плечами. Слава стремился развлекать свою даму в меру возможностей, и возможности эти старался изыскивать по полной программе. Его благое начинание требовало поддержки. — Можно хоть завтра собраться с утречка и отправиться. Сегодня у меня дела, надо с одним человеком потолковать.

Встреча с гошиным отцом у меня была назначена на семнадцать часов. После неё ехать на шашлыки было поздновато.

На том и порешили. Слава полетел на крыльях любви к подруге, а я остался размышлять о прихотях судьбы. Надо же! Есть же люди, у которых жизнь бьёт ключом, вроде Славы: то пусто, то густо. Только что освободился, трёх дней не прошло, а уже при деньгах, с друзьями, женщиной и квартирой. Правда, друзей, кроме меня, у корефана, насколько я знал, в Питере больше не имелось, с Ксенией как дальше сложится — тоже вопрос, но позавидовать ему было можно. Есть везучие люди, есть! Славу ждала любимая женщина, а меня — отец Гоши Маркова.

В антикварный салон «Галлус» я прибыл ровно к пяти. Борис Михайлович ждал, наблюдая за улицей через стеклянную дверь. Высокий, пузатый, он был одет в заношенный чёрный сюртук и сам выглядел антикварным экспонатом. Мы прошли в директорский кабинет. Борис Михайлович запер дверь на ключ, достал из сейфа початую керамическую бутылку «Ахтамара».

— Вот… это его, — я выложил на стол мобильник.

— Оставьте себе, Илья, вам нужнее, — Борис Михайлович проницательно посмотрел из-за круглых очков, и я невольно вспомнил испанского рыцаря Эррару. Несомненно, они были как-то связаны. Какими-нибудь невидимыми узами служения святому делу. Чёрт бы побрал все эти идеалы!

Мы помянули Гошу. Я извинился, что не смог присутствовать на похоронах, но Борис Михайлович только покачал головой.

— Не стоит, Илья. Я всё понимаю. Эти предметы… они так и не достались приору?

— «Чёрные» вынудили отдать. Они взяли в заложницы мою подругу с дочкой, ну, в общем, вы понимаете, я не мог отказаться.

— Как жаль, — Марков снял очки и провёл пальцами по зажмуренным векам, словно вытирал слёзы. Возможно, так оно и было. — Значит, всё напрасно.

Я промолчал. Мне нужен был проверенный антиквар, чтобы и дальше сбывать находки, и мне нечего было сказать в своё оправдание. Реликвии, из-за которых убили Гошу, пропали, а рассказывать о сожжённой даче исмаилитов я не стал бы никому.

Мы посидели немного, вспоминая, главным образом, наши с Гошей школьные годы. Затем я откланялся, наотрез отказавшись забирать телефон и обещав немедленно купить себе новый, а номер скинуть Борису Михайловичу.

Теперь в его связях с испанцами не оставалось сомнений. Их агентурная сеть в России начинала меня пугать.

Из антикварного магазина я направился в обменник, а оттуда в магазин за мобилой. Через полчаса, с новенькой трубкой в кармане, я вырулил на проспект и поехал к дому. В животе бурчало от голода. Я начал приглядываться к вывескам кафе.

Молодую женщину на остановке я заметил сразу. Она резко выделялась из толпы: яркая, броская, умеющая себя подать. Затянутый на джинсах красный ремень подчёркивал крутизну бёдер, словно кушак Молодёжного антиполового союза. То ли Оруэлла начиталась, то ли сама додумалась. Я остановился рядом с ней. Помахал рукой. Перегнулся через правое сиденье, открыл дверцу.

— Привет, Маришка! Залезай.

— Здравствуй, милый, — Марина, моя бывшая жена, села в машину. — Как дела?

— Как видишь, — я гордо похлопал по рулю. — Процветаю.

— Нашёл что-нибудь ценное?

Я усмехнулся. Заметно, что женщина побывала замужем за кладоискателем.

— Кто ищет, тот найдёт, рано или поздно. Считай, что я свою Трою откопал. Ты куда едешь?

— Домой, — ответила Маринка. — А ты?

— А я… — небрежно махнул рукой, изображая богатого бездельника, — так… катаюсь по городу. Хотел на озёра съездить, искупаться, развеяться где-нибудь за Зеленогорском, но чего-то закрутился по улицам. Видать неспроста. Тебя вот встретил.

Наверное, и в самом деле неспроста. Слава встретил старую подругу, а я — бывшую супругу. Возможно, это знак свыше.

— Торопишься? — спросил я.

— Не очень, — ответила Маринка.

— Поехали пообедаем. Лично я голоден.

— Раз ты приглашаешь… — улыбнулась Маринка.

Мы выбрали тихое кафе на Ланском шоссе и стали ждать, когда официант принесёт заказ.

— Как ты теперь живёшь? — спросил я.

— Скучно, — Маринка достала пачку «More» и закурила. Раньше такой привычки за ней не водилось. Всё меняется, и люди, и времена.

— Где работаешь?

— В офисе. На компьютере.

— Оператором? Типа набираешь что-нибудь? — в компьютерах я был не силён.

— Играю, — Маринка хмыкнула и выпустила вверх струйку дыма. — Секретарём-референтом я работаю.

— Ню-ню, — язвительно протянул я. — Кофеёк-с, чай, бутерброды?

— Именно, — Маринка послала убийственный взгляд в мою сторону. — Обещают бухгалтером сделать. Я бухгалтерские курсы закончила. Устроилась пока секретарём.

— Ух ты, — восхитился я, — какая захватывающая перспектива! Курить ты там же начала?

— Это от нервной работы, — Маринка поспешно смяла в пепельнице окурок. — Прости, я забыла, что ты не выносишь курящих дам.

— Начальство, небось, достаёт?

— Задолбали, козлы. Каждый липнет, особенно шеф, дурак старый. Ему больше всех надо. Ах, Мариночка, почему вы уделяете мне так мало внимания? Как вы холодно относитесь к такому солидному мужчине, погибающему без женской ласки!

— И другие банальные глупости, — закончил я.

— Тоже мне «солидный мужчина»!

Официант принёс солянку пожелал приятного аппетита и удалился за стойку.

— Хм, — похотливого шефа я взял на заметку, — и не надоело?

— Надоело, — призналась Маринка. — Но ведь и жить на что-то надо. Тут ещё ничего, в другом месте вообще проходу не давали. Пришлось уйти.

В молчании мы доели первое блюдо и сразу же подали второе. В кафе было на удивление малолюдно, негромко играла музыка, после всего услышанного говорить не хотелось. Раны от первых стрел Купидона заживают медленно и болят долго. Не знаю, что крутилось в голове у Маринки, лично я размышлял о том, как жить дальше. По возможности, хорошо и вместе. Коли нас свёл случай, а Слава показал перед этим пример, оставлять Маринку я был не намерен. К знамениям свыше следовало относиться с почтением.

— Слушай, — начал я, — как ты смотришь…

Тут я смутился как школьник. Казалось бы, не чужие люди? Но не мог я с ней, как с любой другой барышней. Потому что барышни — это нечто мимолётное, а Маринку я всё же любил.

Маринкины родители давным-давно приехали в Ленинград из Киева. Так они решали квартирный вопрос. История почти булгаковская, только вместо Азазелло им выпало пообщаться со мной. Маринка родилась и выросла в Ленинграде. Познакомились мы в романтической обстановке белых ночей на Университетской набережной. Маринка гуляла, а я возвращался с поисков на василеостровских чердаках. Что-то потянуло меня к этой девушке. Уж больно она была приметная. В спецовке, с грязной сумкой на ремне я, должно быть, напоминал монтёра. Однако мы разговорились и отправились гулять по городу. Гидом я был хорошим. Уж что-что, а волшебные закоулки Питера знаю наперечёт. Город-сказка, город-миф, которым предстаёт Санкт-Петербург, если показывать его выборочно и со знанием дела, Маринку потряс. Она и не подозревала, что живёт в таком удивительном месте. Мы понравились друг друга и стали встречаться, а потом поженились. Долго наш брак не продлился. Мы разошлись из-за денег, вернее, из-за их отсутствия. Маринке надоел бедный кладоискатель, её родители подлили масла в огонь, и она решила не испытывать больше судьбу. До истории с Лёшей Есиковым тогда ещё не дошло.