Сокровище любви
Шрифт:
Глава 21
Нолан растянулся на траве, попыхивая сигарой, которую любезно предложил ему командир Бернардо Марильо. С лукавым блеском в зеленых глазах он наблюдал за тем, как коренастый испанец присаживается рядом с ним.
– Как думаешь, нам удалось убедить твоих спутников, что у нас серьезные намерения? – спросил Бернардо, закуривая. – Должен признаться, меня несколько удивило твое сообщение, которое передал мне падре из нашей миссии. Какие вести дон Эстебан Мартинес прислал с тобой, amigo?
– Готовится восстание против Америки. Маркиз Каса Ирухо, ваш испанский посол в правительстве Соединенных Штатов, предложил Берру денег на поддержку бунта. Но я понятия не имею, как
Бернардо задумчиво нахмурился.
– До тебя, вероятно, дошли слухи, что Берра могут заставить выступить против Новой Испании. Генерал Уилкинсон уже передал эти сведения моему начальнику.
Нолан пожал плечами и снова затянулся сигарой.
– На твоем месте, amigo, я бы не особенно доверял Уилкинсону. Думаю, что генерала интересует только генерал.
– Это верно, – усмехнувшись, согласился Бернардо. – Не нравится мне его двуличие – сначала он старается развязать войну между Новой Испанией и Америкой. Потом присылает вестового к моему начальнику с требованием любой ценой сохранять мир. Когда он посылает Зебулона Пайка исследовать территорию за испанской границей, я начинаю подозревать, что он снова поменял направление, как флюгер. Генерал тревожит меня. Его вполне могут вынудить вступить в сговор с мексиканцами, если его дружок Берр позарится на Техас и Мексику.
– Не будем забывать и о ваших французских союзниках, – заметил Нолан, пуская в воздух кольца сигарного дыма. – Жак Дюпри заверил меня, что будет заодно с доном Эстебаном только в том случае, если испанские власти предоставят ему место в новом правительстве. Он был бы рад, если бы Наполеон послал войска на Миссисипи.
– У Наполеона хватает забот в Вест-Индии, – возразил Бернардо. – И война с Англией существенно подорвала его бюджет. Если золото стоит миллионы, Наполеон мог бы одеть и обуть свою армию на деньги, которые предоставит ему Дюпри. – Он значительно покосился на Нолана. – Присматривай за Дюпри. Он мне слишком напоминает Наполеона.
– Твоя неприязнь понятна, – хмыкнул Нолан. – Наполеон довольно долго выкручивал руки Испании, пытаясь заставить ее выполнять его прихоти. Если бы я был испанским представителем в Натчезе, то ни за что бы не стал связываться с Наполеоном.
– Ты наш человек, – одобрительно заметил Бернардо, сверкнув глазами, затем перевел взгляд на поджарого вороного жеребца, которого Нолан подарил ему прошлой осенью. – К тому же знаешь толк в лошадях, гринго. [2] Я в восторге от этого жеребца, как и от своей жены.
2
Презрительное прозвище, данное англоамериканцам в Латинской Америке.
Нолан встал, подошел к жеребцу и похлопал его по лоснящейся шее.
– Этот жеребец служит тебе лучше, чем твоя жена, – пошутил он, лукаво подмигнув Бернардо. – Жены, на мой взгляд, гораздо более вспыльчивы и упрямы, чем лошади.
– Что правда, то правда! – со смехом подтвердил Бернардо. – Но настанет день, и ты тоже захочешь обзавестись женушкой. Не вечно же мужчине довольствоваться компанией своего жеребца.
Нолан не стал говорить, что уже обзавелся женой месяц назад. Не сказал он и того, что Родерик Вон был одним из тех четырех бандитов, которые преследовали его. Нолан надеялся, что Родерик не встречался с патрулем. Этот человек мог испортить
все дело – он слишком много знал. Нолан готов был пожелать предателю Родерику оказаться в лагере команчей и испробовать на своей шкуре различные виды пыток. Нолан решил, что с него хватит – ему надоело терпеть предательство и злобу Родерика.Выбрав себе одну из лошадей в командирском отряде, Нолан поскакал на восток. Бернардо Марильо прекрасно сыграл свою роль мстительного испанского командира, охотившегося за сокровищами. Но Бернардо, как и Нолан, стремился к тому, чтобы золото послужило правому делу. И вскоре так и случится – как только Аарон Берр решит, бунтовать ему против Америки на стороне испанцев или же развязать войну с Испанией в своих собственных интересах. Берр все еще прощупывает почву среди испанцев, англичан, французов и американцев. Едва Берр остановит свой выбор на той из стран, которая больше подходит для его целей, он соберет войска и поднимет восстание.
А пока Нолану предстояло готовить почву на Западе и поддерживать связи с комитетом, а также с испанцами и мексиканцами. Да в придачу к его постоянным трудностям у него теперь появилась голубоглазая ведьма и привела в смятение все его чувства.
Господи, неужели ему больше не о ком думать, кроме Шандры? Интересно, как бы она повела себя, если бы узнала, что он в сговоре с испанским патрулем и передает командиру сведения, которые дойдут до испанского командования. А как вести себя с ней, когда он вернется в Натчез? Ведь ей придется не по нраву, что он имеет связи в комитете – она нисколько ему не доверяет. С Даффом гораздо легче договориться, чем с его дерзкой, подозрительной дочерью. И если Нолан не будет соблюдать осторожность, все рухнет, прежде чем он успеет возвести хитроумное здание интриги.
Но что бы ни случилось в предстоящие несколько месяцев, Нолану по крайней мере останутся воспоминания об их бурном романе, во время которого он проверял свою силу воли, однако все же не устоял перед колдовскими чарами рыжеволосой прелестницы. Шандра способна заставить его позабыть и Берра, и комитет, и испанцев, и мексиканцев. В минуты их близости весь мир для него – Шандра и ее объятия. Они терпеть не могут друг друга, но что касается страсти…
Нолан поморщился, почувствовав жаркий огонь желания в крови, который всегда сопровождал обольстительный образ Шандры. Будет лучше, если он присоединится к Шандре и Даффу уже в Натчезе. Незачем мучить себя ее недосягаемой близостью. К тому же она явно предпочитает его общество обществу отца. Даффу снова придется прятаться, когда они вернутся в Натчез, и Шандра будет видеть отца только по ночам, когда тот станет приходить к своему дому, как беспокойный дух.
Нолан посмотрел на юг и задумчиво нахмурил брови. Раз уж ему придется возвращаться одному, то надо бы свернуть к испанской границе и заодно встретиться с мексиканцами. Он должен разузнать, какие сведения дошли до них из Натчеза и от самого Берра. Необходимо переговорить со всеми группировками, прежде чем он вольется в ряды комитета и станет распоряжаться деньгами д'Эвре. Надо извиниться перед ними за те неудобства, которые он причинил им, когда они стали уж слишком наступать ему на пятки.
Нолан решительно повернул на юг, гоня от себя мысли о сверкающих голубых глазах и нежных алых губах. Он знал, что Шандра не одобрит его действия. Он поклялся вообще забыть о Шандре. К несчастью, ее прелестный образ не оставлял его даже во сне, когда он останавливался, чтобы передохнуть несколько часов. Отношения с Шандрой и его многочисленные связи с различными заинтересованными группировками причиняли ему массу беспокойства. Порой он спрашивал себя, стоит ли его цель тех усилий, которые он тратит на то, чтобы соблюсти максимальную осторожность в своих делах? Его внешняя невозмутимость – не более чем маска, под которой скрываются противоречивые чувства.