Сокровище любви

Шандра снова ненавидела Нолана, но разлюбить его тоже не могла. А теперь ей придется предать его, как он предал и ее, и отца. Любовь к такому человеку, как Нолан, не поможет исправить его низменную натуру. Она должна забыть свои глупые мечты и мыслить здраво. У них с Ноланом нет будущего. Он ей не подходит. Их отношения не более чем физическое влечение, и любовь, которую она чувствовала к нему, напрасна и бессмысленна. Она любила и потеряла любовь, а сейчас ей предстоит сделать то, что повелевает ей долг, даже если ей придется своими руками отдать Нолана на заклание. И будь он проклят за то, что заставил ее так поступить!

Шандра села в кресло напротив Эйвери, сцепила руки на коленях и попыталась собраться с мыслями.

– Я перехватила письмо от Берра, из которого следует, что заговор против Америки набирает силу, – заявила она дрожащим от волнения голосом. – Берр готовится встать во главе бунтовщиков Запада. Он только что узнал, что президент Джефферсон издал приказ арестовать его и остальных мятежников. Война может начаться сегодня ночью, если мы ничего не предпримем. – Она впилась тревожным взглядом в его задумчивое нахмуренное лицо. – С кем я должна встретиться, чтобы подготовить арест всех членов комитета? Армия и генерал Уилкинсон исключаются. Он один из бунтовщиков!

Эйвери поднялся и начал беспокойно ходить по ковру.

– Откуда тебе все это известно?

Шандра прикусила губу. Ей придется рассказать ему о Нолане. Возможно, он не удивится, когда узнает, что пронырливый повеса стоит в центре заговора. Но Шандра была слишком возбуждена, ее снедали противоречивые чувства. Если она упомянет имя Нолана прямо сейчас, то Эйвери придется приводить ее в себя.

– Просто я оказалась в нужном месте в нужный момент, – уклончиво ответила она. – Так кому я могу передать эти сведения? – Ее огромные глаза беспокойно следили за Эйвери, который продолжал расхаживать по ковру. – Ну ведь должен же кто-то подавить мятеж в зародыше!

Эйвери остановился перед ней и заглянул в ее взволнованное лицо.

– Президент Джефферсон направил своего агента наблюдать за Берром и его подозрительными делишками. Но вряд ли тебе стоит с ним видеться. Если его раскроют, ему грозит неминуемая гибель.

– В опасности тысячи жизней, – мрачно возразила Шандра. – Я хочу переговорить с ним. Агент Джефферсона обязательно придумает что-нибудь. Если мы будем мешкать, то дождемся очередной кровопролитной революционной войны!

Эйвери помолчал в раздумье, потом неохотно кивнул.

– Ну хорошо, Шандра, я пошлю агенту сообщение о том, что ты хочешь с ним встретиться. Но ваша встреча состоится в уединенном месте, чтобы вам ничто не угрожало.

– Когда это будет? – спросила Шандра. – У нас мало времени.

– Завтра, – сказал Эйвери. – Я не знаю, когда он…

– Нет, сегодня ночью, – настаивала Шандра. Ее отец не доживет до завтрашнего утра, если она немедленно не вызовет подмогу.

– Но я не уверен, что застану агента Джефферсона, – тревожно промолвил Эйвери.

– Назначьте место встречи, и я буду ждать там всю ночь, если понадобится, – сказала она. – Это вопрос жизни и смерти, Эйвери. Медлить нельзя!

Эйвери окинул взглядом решительную фигурку Шандры. Она очень похожа на отца – такая же пылкая, чувствительная, храбрая. Он кивнул ей в знак согласия, хотя и знал, что этого делать не стоило.

– Я постараюсь найти агента, – пообещал он ей. – Жди у старой торговой конторы в восточной части города. Как только я встречусь с агентом, я пришлю его к тебе.

Шандра вышла с Эйвери в холл, где он взял шляпу и плащ, поблагодарила его и направилась к лошади, а Эйвери приказал закладывать карету.

Словно беспокойный дух, Шандра гнала коня по извилистой дороге, обсаженной деревьями и петлявшей среди холмов. Она оглянулась вокруг, по телу ее побежали мурашки: по сторонам дороги возвышались отвесные склоны высотой двадцать футов. Ее полуночная прогулка напоминала путешествие по туннелю, залитому лунным светом. Узловатые корни деревьев и кустов, торчавшие из земли, были похожи на сухощавые крючковатые пальцы, тянувшиеся к ней отовсюду. Шандра невольно поежилась, но постаралась взять себя в руки. После всего, что ей пришлось пережить за последние несколько месяцев, она может спуститься даже в преисподнюю, если это спасет ее отца. Но если бы не гнусные интриги Нолана, ей бы не пришлось сейчас нестись по призрачной тропинке.

Имя Нолана молнией пронеслось у нее в голове. В ее власти помиловать его: она может назвать имена членов комитета, не упоминая Нолана. К тому времени как американцы узнают о его участии в заговоре, он успеет скрыться.

Глаза Шандры наполнились слезами. Как она ни старалась ненавидеть Нолана за все, что он сделал, она не могла заставить себя подписать ему смертный приговор. Он заслужил суровое наказание, но когда дело дошло до расплаты, Шандра засомневалась, что сможет предать его, как он предал ее. Какая странная штука любовь, мрачно размышляла она. Любовь всегда отрицает логику. Шандра знала, что должна сейчас сделать, но сделать это было неимоверно трудно. Если бы ей пришлось послать на смерть человека, которого она любила, она бы не смогла жить после этого.

Улыбка раскаяния промелькнула на ее лице. Нолан наверняка предвидел это, когда разрабатывал свой хитроумный план. Даже сейчас она терзается сомнениями по его милости! Их близость в прошлом дает ему право надеяться, что Шандра простит ему его грехи, хотя и не сможет их забыть. Это еще один способ, каким Нолан добивается своего, играя на чувствах людей. Шандра сделает то, чего ждет от нее Нолан, – попытается скрыть его участие в бунте. Она спасет его во имя любви – и пусть это заведомая глупость, но так получается всегда, когда дело касается Нолана.

Ей было бы намного легче, если бы Нолан искренне верил в необходимость мятежа против федералистов. Она смогла бы это понять, хотя в душе и не одобряла бунт как метод протеста. Если бы она знала, что интересы Луизианы Нолан ставит превыше всего и действует во имя этих интересов, она бы простила его, невзирая на то что их политические взгляды различны. Но Шандра чувствовала, что Нолан участвует в мятеже из корыстных побуждений, как и Аарон Берр. Они друг друга стоят – милы и любезны, однако и столь же опасны. И поэтому Шандра презирала Нолана. Если бы у него было сердце и разум, она бы мучилась. Простить его и позволить ему скрыться безнаказанным – вот самое тяжелое, что ей предстояло сделать. Да поможет Нолану Бог. Ему суждено гореть в аду. Пусть же Господь не отвернется и от нее – она любила человека, который предал ее и предал интересы Запада.

Эйвери облегченно вздохнул, заметив темный силуэт мужчины, появившийся из мрака.

– Я уже не чаял тебя дождаться.

– Я только что получил твое послание, – сказал агент, присаживаясь на поваленное дерево рядом со своим связным и осведомителем. – У меня была тяжелая ночь.

В его голосе слышалась усталость, и Эйвери встревоженно нахмурился.

– Что еще случилось?

Лицо агента словно окаменело, губы сурово сжались.

– Один из членов комитета мертв, – мрачно промолвил он.