Сокровище океана

Служанка ушла, оставив меня один на один с ароматной похлебкой, свежими булочками и целой миской тушеных овощей. И на несколько минут я позволила себе расслабиться и забыть обо всем, что случилось со мной за последние несколько часов.

Вскоре опять постучали. На этот раз я сама открыла двери. Сытный ужин подействовал на меня благотворно. Я даже почти смирилась со своим положением беглянки и преступницы. Два человека внесли в комнату здоровую деревянную лохань и установили на специально приготовленные бруски. Затем наполнили ее водой, от которой поднимался пар, поклонились и ушли, оставив меня в гордом одиночестве. Я закрыла дверь на щеколду и поспешно скинула с себя всю одежду, включая исподнее. Вода оказалась чуть горячее, чем я любила, но у меня уже не осталось сил ждать, пока она остынет. С тихим вздохом блаженства я опустилась на дно лохани, вытянула ноги и откинулась на гладко обструганный бортик. Тело моментально расслабилось, напряженные мышцы налились свинцом, веки отяжелели и я не заметила, как погрузилась в дрему.

– Какая прелестная картина! – знакомый голос с ядовитыми нотками раздался прямо над моей головой, вырывая из приятного забытья. – Изволите отдыхать, милостивая тьерна?

Я обреченно застонала. Неужели этот кошмар не закончился? А потом меня словно молнией ударило. Садб Ясноокая! Да я же голая, а рядом мужчина!

Испуганно распахнув глаза, я инстинктивно прикрыла руками грудь и подтянула колени к животу. И прямо перед собой увидела недовольное лицо дуэргара.

– Женщины! – процедил он с оттенком презрения. – Что человеческие, что фейри – самые глупые существа! Вот тебе что было сказано? Оставить светильник на подоконнике, чтобы я мог найти тебя. А по твоей милости мне пришлось рисковать и проверить чуть ли не каждую комнату в этой богадельне. Я потратил на это много сил, или думаешь проникать через стены это все равно что в двери войти? Считай, что ты мне должна!

– Простите, – пролепетала я, испуганно сжимаясь в комок. Дуэргар навис надо мной, упершись руками в бортики лохани по обе стороны от меня. В его черных глазах бушевала сейчас целая буря эмоций, прожигая меня насквозь, и под этим взглядом я ощутила доселе незнакомый животный магнетизм, от которого мое тело моментально стало чужим и безвольным.

– Вот так, – Райзен откинулся назад, судя по всему, довольный оказанным эффектом. Отступил к кровати, схватил лежавшее на ней полотенце и практически швырнул его мне, а потом отвернулся. – Прикройся, или я могу не сдержаться. Твои прелести очень лакомый кусочек, тем более сейчас, когда я нуждаюсь в подпитке. Кстати, служаночки здесь тоже ничего, но от тебя было бы больше толку.

Я поспешно вскочила, развернула чистое полотно и, как могла, прикрылась им. Плечи и грудь закрыла, а вот ноги ниже коленей остались белеть в полумраке.

– Все?

– Да, милостивый этирн.

– Не стоит церемоний, – он повернулся и окинул меня непроницаемым взглядом, – я назвал тебе свое имя. Можешь называть меня просто Райн. Как любовника, – его губы скривились в подобии усмешки.

– Мы с вами не настолько близко знакомы, – поспешно пробормотала я, отступая и пряча взгляд, – этирн Райзен.

– И молись, чтобы не были, – неожиданно серьезно произнес он, заставляя меня смутиться.

Несколько мгновений мы обменивались молчаливыми взглядами, потом он сказал:

– Надевай рубашку и залазь под одеяло. Тебе необходимо отдохнуть. Завтра нас ждет тяжелый день.

– Тяжелее, чем сегодня, вряд ли уже будет.

Я подождала, пока он опять отвернется, быстро натянула рубашку и нырнула в постель. Натянула одеяло до подбородка и мысленно помолилась.

– Сегодня тебе пришлось нелегко, – согласился Райзен, присаживаясь на край кровати.

Я невольно подобралась и вцепилась в одеяло, а потом с подозрением поинтересовалась:

– А вы где будете ночевать, этирн?

– За меня не беспокойся, – он усмехнулся, – я тебя не потревожу.

Его ладонь мягко скользнула по моей щеке, отводя влажный локон. Обычный ласкающий жест, которым не раз касались меня родители и даже Ларс, но в исполнении дуэргара это невинное прикосновение выглядело практически святотатством. Увидев, как я вздрогнула, он убрал руку и произнес:

– Ты очень милая девочка. И очень сладкая. Может быть, при других обстоятельствах, я бы непременно воспользовался твоей красотой и силой. Но я еще не настолько низко пал, поверь. Поэтому можешь спать спокойно.

Он нагнулся, и я почувствовала на лбу легкое прикосновение. Его губы оказались сухими и твердыми, а дыхание горячим. Потом он поднялся, развернулся и только у самых дверей сказал:

– Вернусь, когда получится. Из комнаты не выходи и никому не открывай. Я наложу на двери охранные руны. И еще… – он с сомнением посмотрел на меня, – постарайся заснуть.

Я молча кивнула.

Райзен сделал несколько пассов, рисуя в воздухе замысловатый узор. Я даже смогла уловить золотистый блеск магических нитей, тонких, будто паутина, которыми он опутывал двери. Ни слова не говоря, он нарисовал запечатывающий знак и знак для отвода глаз. Потом глянул на меня еще раз и ушел, аккуратно притворив за собой дверь.

Я с облегчением выдохнула, чувствуя, как напряжение оставляет меня. Неужели этот сумасшедший день закончился? Неужели?!

Но радовалась я рано.

Ночью на море разыгрался шторм. Мне не помогло даже то, что между мной и побережьем находился целый город, и опять меня мучил странный сон, больше напоминающий кошмар.

Я снова слышала голоса, которые звали меня куда-то, видела расплывчатые фигуры, обступившие меня со всех сторон. И как прежде, я не удержалась и пошла за ними. И снова очутилась в странном месте, знакомом и одновременно чужом, похожем на сверкающий хрустальный грот. Я знала, что он наполнен водой, но это не пугало меня, ведь я знала, что это всего лишь сон. Я видела свои развевавшиеся в воде волосы и играла со странными существами, похожими на тюленей. Устав, мы вместе выбрались из воды на мраморный бортик, шедший вдоль подземного водоема, и мои таинственные друзья скинули звериные шкурки. Я увидела множество юношей и дев, они были нечеловечески красивы и смотрели на меня с тоской в огромных глазах, а на их лицах застыла скорбь. Я узнала их, это были шелки – морской народ.

Они молча расступились передо мной, и я увидела небольшое возвышение, украшенное сверкающими камнями. Я прошла к нему, откуда-то зная, что поступаю правильно, и села на него. И сразу все присутствующие уселись прямо на мраморный пол, а на их лицах заиграли странные улыбки. Две девушки подошли ко мне и примостились рядом с моим возвышением. В руках они держали серебряные гребешки, такие изящные, что вряд ли они были сделаны кем-то из людей. В абсолютной тишине, под сотней внимательных глаз, я безропотно позволила им расчесать мои волосы.

И вот одна из девушек начала тихонько петь, заплетая мне замысловатую косу. Эту песню подхватила вторая, а потом и все остальные, присоединяясь по одному. Странная песня без слов, похожая на шум ветра в луговых травах и шорох прибоя по прибрежной гальке, она была похожа на древнее заклинание, одно из тех, что умели творить только фейри. От этих звуков кружилась голова, а в висках словно стучали крошечные молоточки, отбивая в такт этой странной мелодии и моему сердцу. Девушки уложили мои волосы, вплели в них яркие атласные ленты и отошли, продолжая петь.

Я почувствовала, что постепенно начинаю терять сознание. Такое было со мной в тот раз, когда я сбежала на море и едва не утонула: тогда я тоже потеряла сознание во сне, а утром не понимала, что делаю, сходила с ума от желания забраться в воду и плыть все равно куда, и очнулась только в шаланде Ларса. Но сейчас я не могла позволить себе очередное безумство. Если утром я буду не в себе и в таком состоянии отправлюсь на побережье через весь Брингвурд, меня обязательно схватят, если не дознаватели, то обычные стражники. А этого я хотела меньше всего.