Сокровище океана

– Что? Я ничего не слышу…

– Вот именно. Ничего. Странный это какой-то лес. Ни птиц, ни зверей не слышно. Такое ощущение, что даже ветер здесь не пролетает.

Я с опаской огляделась. Сейчас, когда мы двигались по едва заметной тропе, уводившей в самую чащу, ветви деревьев сомкнулись у нас над головой, отрезая от солнца. Слабые лучи еле-еле пробивались сквозь густые кроны, а ведь те еще не были даже покрыты листвой. На многих деревьях виднелись безобразные наросты омелы, похожие на неряшливые вороньи гнезда, под ногами пружинила гнилая листва, а там, где ее не было, чавкала жидкая грязь. Было такое ощущение, будто мы единственные живые существа в этом лесу.

– Кстати, – произнес Райзен свистящим шепотом, и я вздрогнула от этого звука, – на карте обозначен небольшой перелесок, но эти дебри перелеском не назовешь. И это не иллюзия, я бы почувствовал. Человеческие карты врут, и кто-то очень тщательно следит за этим.

В этот момент я поскользнулась в жидкой грязи и с ужасом поняла, что мои ноги разъезжаются в разные стороны, как у новорожденного олененка. Испуганно вскрикнув, я замахала руками, пытаясь удержать равновесие, а в следующую секунду с противным чавканьем плюхнулась лицом вниз.

– Эзусовы яйца! – яростно выдохнул надо мной дуэргар. – Тебе и королевских псов не надо, ты сама себя в гроб загонишь, – он схватил меня за шкирку, как котенка, и выдернул из грязи, – и меня заодно!

– Простите, – всхлипнула я, не скрывая обиды в голосе, хотя сама не поняла, за что извиняюсь. Руки и подол платья были покрыты безобразными разводами, лицо тоже – я в этом не сомневалась. Закусив губу, я освободилась от жесткой хватки Райзена и отвернулась, отряхивая юбку. Потом украдкой приподняла подол и обтерла лицо.

– Сильно ударилась? – голос моего спутника неожиданно потеплел.

Я замерла, не в силах поверить тому, что слышу, и недоверчиво взглянула на него. Что это с ним? Сначала конюху ни с того ни с сего монетку дал, потом эти ребятишки в деревне и тот старик с палашом, а теперь мне в глаза заглядывает с неподдельным участием. Неужели у моего дуэргара иногда случаются приступы человеколюбия?

– Не очень, – осторожно ответила я.

– Давай помогу, – на лице Олана Перта появилась приветливая улыбка, казавшаяся особенно странной после стольких язвительных ухмылок.

Я молча кивнула, позволяя ему простым жестом вернуть моему платью приличный вид. И снова, как и прошлой ночью, большие, теплые мужские ладони скользнули вдоль моего тела, будто стряхивая с меня эту грязь, и снова я ощутила волну жара, зародившуюся где-то внутри меня и моментально окутавшую все мое существо. Мне пришлось до боли закусить губу, останавливая рвущийся на волю стон, и опустить взгляд. Я боялась, что Райзен обо всем догадается, прочитав мои чувства по глазам, но вот вспыхнувшие от стыда щеки спрятать я не могла.

– Теперь все, идем, – мужчина не обратил внимания на мою реакцию, зато крепко ухватил за руку и пояснил: – Так надежнее. Еще ноги здесь поломаешь. К тому же я не хочу слишком часто прибегать к магии, мало ли что водится в этом лесу.

Через десять минут ходьбы тропинка вывела нас из густой чащи на небольшое открытое пространство, поросшее прошлогодней травой и редким кустарником. Мы увидели маленькую глиняную хибару, крытую вязанками хвороста, вокруг которой на отдельно вбитых кольях висели пучки засохших трав, связки дикого чеснока и глиняные горшки. Здесь было довольно сухо, и даже пробивалась первая зелень, ведь ничто не мешало солнцу заглядывать сюда.

Пока я разглядывала открывавшийся вид, покосившаяся дверь лачуги скрипнула, выпуская наружу непривычно большого, жирного, лоснящегося довольством кота. Он был абсолютно черным, без единого пятнышка, а его роскошный хвост занимал в длину не меньше двух футов! Увидев нас, животное резко замерло, выгнуло спину, подняло шерсть дыбом и яростно зашипело, выпуская из лап внушительные когти. Я оторопела, а мой дуэргар повел себя более чем странно.

Сначала он поперхнулся, потом сделал шаг назад и тоскливо огляделся, словно бы в поисках отступления. На лице Олана Перта появилось скучающее выражение.

– Клянусь единственным глазом Балора, – пробормотал он вполголоса, крепче сжимая мою руку, – эта тварь потреплет нам нервы.

– Кот? – также тихо уточнила я.

– Кот? – повторил за мной Райзен, бросая на меня раздраженный взгляд. – Это демон, бывший фомор, ставший спутником ведьмы, ее охранником и источником силы. Думаю, Яшемчиха никакая не знахарка, а самая настоящая ведьма. Если наши приятели попали к ней, и она нашла камешек, то у нас возникли проблемы. Вряд ли она отдаст его добровольно, а демон будет защищать ее до последнего.

– И что нам делать?

– Делать вид, что мы здесь случайно. Заблудились. Надеюсь, она не умеет читать мысли. Но эта тварь видит нас насквозь, никакая иллюзия не поможет против фомора – у них идеальный нюх. Хотя… – он прищурился и посмотрел на мою шею, – насчет тебя не уверен.

– Милостивые тирны заблудились? – раздался за нашими спинами грудной женский голос, полный завораживающих ноток. – Могу я чем-то помочь?

– Молчи, – предупреждающе шепнул дуэргар одними губами, – говорить буду я.

Нацепив на лицо самую соблазнительную улыбку из своего арсенала и до боли сжав мою ладонь, он развернулся в сторону говорившей. Я повернулась вместе с ним.

Позади нас, буквально в пяти шагах, стояла молодая привлекательная женщина из тех, что называют кровь с молоком: полногрудая, статная, с русой косой толщиной с руку, которая сейчас была перекинута через плечо и привлекала внимание к низкому вырезу рубашки. Да, именно рубашки, потому что кроме нее на незнакомке больше ничего не было. Солнечные лучи проникали сквозь белую льняную ткань, очерчивая плавные линии бедер и талии. Женщина улыбалась, несколько мгновений пристально глядя на моего дуэргара, потом облизнула полные, удивительно яркие губы, и я увидела, как напряглись ее соски под тонкой тканью.

– Добрый день, красавица, – дуэргар в образе Олана Перта отвесил учтивый поклон. Жесткая рука Райзена дернула меня вниз, заставляя повторить маневр. – Мы немного заблудились, ищем своих приятелей-торговцев. Одного Агро зовут, а второго Нейл. Старик в деревне сказал, что они приболели и остановились на постой у местной знахарки. Не знаешь, это ее дом? – он кивнул в сторону хибары.

Я проследила за его взглядом и не удержалась от удивленного возгласа. Вместо полуразвалившейся лачуги перед нами высился добротный дом, чистенький и ухоженный, с весело поблескивавшими на солнце слюдяными окошками, аккуратным заборчиком и выкрашенной в белый цвет трубой, из которой сейчас поднимался дымок. Грязь под нашими ногами превратилась в хорошо утоптанную тропинку, посыпанную мелким речным песком. Эта тропинка упиралась прямо в приветливо распахнутую калитку, напротив которой мы сейчас и стояли.