Сокровище Великих Моголов
Шрифт:
Сарычев замер в испуге – он подумал, что незнакомец заметил его. Однако тот остановился возле самого камина, уставился на стену и принялся вслух отсчитывать деревянные панели облицовки:
– Один, два, три… восемь… двенадцать… четырнадцать… восемнадцать…
Остановившись около очередной панели, он осторожно ощупал ее руками, постучал по ней костяшками пальцев и отступил с разочарованным видом, пробормотав вполголоса:
– Опять не то… опять неудача… сколько можно…
Разочарованно вздохнув, он вернулся к камину, остановился перед ним и поднял голову к геральдическому щиту.
Как
Незнакомец снова взглянул на свою шпаргалку, что-то прошептал, поднялся на цыпочки и нажал рукой на голубое поле с геральдическим леопардом.
И тут где-то под потолком оглушительно завыла сирена. Видимо, сработала охранная сигнализация.
Незнакомец от неожиданности вскрикнул, присел, потом попятился, испуганно закрутил головой. Затем он, видимо, пришел в себя и бросился к стене рядом с сундуком.
Там он нажал на одну из деревянных панелей обшивки, еще что-то сделал, и в стене открылась небольшая потайная дверь.
Незнакомец юркнул в нее и закрыл дверь за собой.
Сарычев выскользнул из своего тайника и бросился было к той же потайной двери, но тут обычная дверь комнаты начала медленно открываться.
Сарычев понял, что не успеет добежать до потайной двери и уж тем более не успеет ее открыть.
Он метнулся назад и снова спрятался за спиной у безмолвного рыцаря, возблагодарив бога, что рыцарь, за чьими доспехами он скрывался, был мужчиной крупным, высокого роста, так что места за ним было достаточно.
Дверь тем временем открылась, и в комнату медленно, неспешно вошел толстый человек лет тридцати с небольшим, в черном, неловко сидящем костюме, с обсыпанными перхотью плечами и наивным, почти детским выражением лица. На поясе у него болталась громоздкая рация. Судя по рации и выражению хронической скуки на лице, это был музейный охранник.
Войдя в комнату, он огляделся по сторонам, неспешно обошел вокруг стола и заглянул за портьеру. Никого не найдя, он снял с пояса рацию, нажал на ней кнопку вызова и прокричал, как будто плыл на корабле и хотел перекрыть рев бури:
– Михалыч, Михалыч, ты меня слышишь? Не слышишь? И я тебя тоже не слышу…
Он удивленно посмотрел на рацию, постучал по ней ногтем, нажал другую кнопку и снова заорал:
– Михалыч, ты меня слышишь? Теперь слышишь? Так вот, тут опять ничего! Опять, говорю, ложное срабатывание! Да и кому здесь быть? Разве что кошка пробежала! Кошка, говорю! Третий раз на этой неделе! Говорю тебе, нужно тех орлов вызывать, пускай чинят свою сигнализацию или отключают ее к чертовой матери, я уже задолбался сюда бегать! По три раза на дню! Зря мы им, что ли, большие деньги платим? Ну, допустим, не мы, но платим же!
«Не очень-то ты спешил! – подумал Сарычев. – И вообще, можно подумать, у тебя дел невпроворот».
Тут он вспомнил, что у него самого много неоконченных дел, и над ним дамокловым мечом висит обвинение в убийстве, а он тут теряет время, и расстроился.
Охранник тем временем выслушал распоряжения невидимого Михалыча, еще раз церемониальным маршем обошел вокруг стола и неспешно покинул
комнату.Сарычев на всякий случай подождал еще пару минут, затем выбрался из-за молчаливого рыцаря и пересек комнату.
Подойдя к стене в том месте, где таинственный незнакомец нашел потайную дверь, он простучал несколько стенных панелей.
Одна из них определенно звучала иначе, чем остальные – куда более звучно.
Сарычев попытался вспомнить, что делал незнакомец. Сначала он нажал на подозрительную панель, затем ощупал ее края – и действительно, на одном из краев нашел едва заметный выступ, похожий на головку задвижки. Нажал на этот выступ – и панель откинулась, оказавшись потайной дверцей.
Сарычев, который уже раз за этот день, шагнул в темноту и неизвестность.
Он сделал несколько шагов и остановился, потому что услышал совсем близко незнакомый голос. Голос был хорошо поставленный, с вальяжной хрипотцой.
– В этой комнате граф Шереметев устраивал свои знаменитые музыкальные вечера. На них собирался весь высший свет Петербурга, иногда сюда приезжала сама императрица…
– Какая императрица? – прозвучал женский голос.
– Екатерина Великая, разумеется!
Сарычев сделал еще шаг на голос, и в темноте проступила едва заметная полоска света.
Он выглянул в щелку и увидел круглый зал с колоннами, там стояла небольшая группа экскурсантов, перед которой вещал экскурсовод, пожилой господин в замшевом пиджаке, с ярким шелковым платком на шее.
– На этих музыкальных вечерах звучали произведения Генделя и Глюка…
Сарычев попробовал расширить щелку, и это ему удалось. Еще немного – и он сумел в нее протиснуться…
И оказался в огромном камине.
К счастью, этот камин уже очень давно не топили, и в нем не было ни огня, ни даже остывшей золы. Только лежали на кованой решетке несколько декоративных поленьев, покрытых толстым слоем слежавшейся пыли.
С внешней стороны камин был заслонен красивым экраном – ширмой из блекло-голубого шелка, на которой были вышиты танцующие журавли и увядающие хризантемы.
Этот экран удачно заслонял Сарычева от экскурсовода и посетителей музея.
Он немного выждал, и когда все отвернулись от камина и посмотрели в другую сторону – а именно, на редкий вертикальный рояль, который показывал экскурсовод, выскользнул из-за экрана и присоединился к группе экскурсантов.
Строгая дама средних лет, возле которой остановился Сарычев, взглянула на него неодобрительно – видимо, ее смутила пыль на его костюме.
Однако она ничего не сказала и снова повернулась к экскурсоводу, который продолжал разливаться соловьем.
– Граф Шереметев, в чьем дворце мы находимся, был не только одним из самых просвещенных людей своего времени, но также одним из самых богатых. По легенде, ему принадлежал фрагмент знаменитого Павлиньего трона…
– Павлиньего трона? – переспросила соседка Сарычева. – Что это за трон такой?
– Павлиний трон – это золотой трон Великих Моголов, династии, правившей в Индии в шестнадцатом-семнадцатом веках. По сообщениям европейцев, побывавших в те времена в Индии, в частности известного французского путешественника Тавернье, это был самый роскошный трон в мире.