Сокрушитель
Шрифт:
Медлить я не стал, снова подворотня, переоделся в новую форму, моя после камеры требовала серьёзной стирки, и в комендатуру. Там работа шла, приняли, записали в журнал учёта, мной один из сотрудников занимался, оформили, закрыли командировку, выдали проездные, сухпай, и всё я свободен. Часть моя на месте, туда и направился. Дальше железнодорожный вокзал, где военный комендант указал на эшелон, с которым я поеду. Тот ночью покинет Москву, подождать надо. Устроился на нарах в теплушке и уснул, даже не слышал, как эшелон покинул Москву. Единственно чего жаль, телогрейку на меху и ранец, надеюсь вернусь, то мне такие же выдадут. А по пути от тел Кравцова и его людей избавлюсь.
В группе ситуация, нас не ждали, а мы припёрлись. С такими вытаращенными глазами на меня смотрели. Оказалось, ещё две недели назад на меня пришла похоронка. Погиб я, в списках роты не числюсь. Свою пропажу я объяснял секретным заданием, с похоронкой произошла ошибка. Скорее всего однофамилец, такое бывает. Ладно хоть штаб армии тут, за сутки всё решили, «воскресили» меня, вернули в списки роты и отправили во взвод лейтенанта Архангельского. Лейтенант Свиридов погиб неделю назад. На засаду напоролись. К счастью, мне выдали
– Товарищ лейтенант, найду я этого стрелка, не вопрос. Тем более за орден. Честно признаюсь, падкий я на это дело. Вы поспрашивайте, может ещё какие задания за награды есть? Я возьмусь. А сейчас хочу глянуть, где была убита военврач и откуда донёсся выстрел.
– В том то и дело, выстрела не было. Упала и всё.
– Бесшумное оружие?
– я задумался.
– Чуть сложнее, но выполнимо.
– Едем.
***
Харьковская катастрофа. Сколько проблем она нашим нанесла, даже меня это коснулось, хотя в тех боях я не участвовал, наш фронт, освободив Брянск, наступал в направлении Киева. Эти три месяца прошли интересно, очень даже. Были задания разные от комдивов нашей армии, так что на груди у меня помимо первого «Боевика», появился второй орден «Боевого Красного Знамени», потом три «Красной Звезды» и одна медаль «За Отвагу». Первый орден был при мне, я его не сдавал, когда арестовали. Был на месте, а опись проводить начали, тут пропал, думали проглотил. Что по наградам, то одному комдиву позарез нужен был майор-связист, с той стороны передовой. Я доставил немецкого майора, пришлось поискать среди полковников и генералов, за это второго «Боевика» и получил. В остальном по нашему тылу работал. Много что было. Пару раз касательные ранения получал, кожу поцарапало, в остальном порядок. Хотя нет, не порядок. Помните я говорил, что все эти группы зачистки нашего тыла сгинули? Вот и у нас, когда немцы окружили наши армии под Курском, да, тут наступление на Курск было, а не на Харьков, и немцы подготовились, то окружив наши армии начали наступление на Воронеж и Волгоград. Там целый фронт рухнул. В общем, какая разница, Харьков или Курск? Мясорубку это не отменяло. В общем, видно, конверты читало правительство, но что-то всё равно не получалось.
Глава 16. Штрафрота. Пленный маршал.
Под Брянском, немцы, накопив резервы ударили, под удар и наша армия попала. В бой кидалось всё, чтобы только остановить, чтобы подготовить в тылу крепкую оборону о которую обломают немцы зубы, а не наспех, как обычно, вот и до нас руки дошли. Тоже кинули в бой. По сути последний резерв, потому как из штаба армии формировали взвода из связистов, поваров, прачек. Да всех, кто мог держать в руках оружие. В результате я получил десять лет лагерей, по военно-полевому суду, и сейчас катил в теплушке на север, куда-то в сторону Владивостока. Фиг его знает куда везут, мне смотреть в личное дело не давали, как и в сопровождающий лист приговорённого. Самое важно, арест был вполне по делу, тут я признаю, никаких сомнений, сам виноват. Хотя, не сожалею. Там вообще, как дело было? Кинули нашу роту под немцев, под моторизованную группу, что делала фланговый обход, любят немцы окружать. Мы даже окопаться у мостка успели, который тем никогда не перейти, мост я минировал и подорвал его тоже сам. Хотелось бы сказать для красного словца, что под какой вражеской техникой, но нет, первыми ехали мотоциклисты и они остановились проверить мост на закладки, так что взорвал, остальных расстреляли снайпера, ну и дальше бой. Пожгли техники немало, и солдат набили, пройти тут не дали, так немец решил обойти. У нас потери треть состава, группа вся собрана, все четыре взвода совместно действовали, но успели перебраться на машинах к броду, тут другая часть должна стоять, но оказалось пусто, снова рыли стрелковые ячейки, тут позиции никто не готовил, и встретили врага как надо. Больше бродов не было, рвались они сюда. В общем, прорвались они через нас. Это было не трудно, полуоглохший на дне ячейки я один оставался. Накрыло миной. Ночью к своим вышел, к штабу армии, в рваной форме, оглохший на одно ухо, лёгкая контузия. Меня на осмотр к медикам, форму новую выдали. А тут ротный старшина нашей группы заявил, что я сбежал и отсиживался в тылу пока группа воевала. Мол, сам меня видел. Бред конечно, тем более старшина был пьян, и многие это понимали, за что мстить тому было, но я на злости выхватив «Парабеллум», весь магазин ему в грудь выпустил. Арестовали. Вошли в положение, после боя я не в себе был, тем более не один выжил, ещё четверо, неся раненого, до нас добрались, они подтвердили, что я, сменив убитого наводчика расчёта «ПТР», подбил три танка. На тот момент я уже арестован был. В общем, особо претензий ко мне и не было по дезертирству, явное враньё, а вот убийство командира - это убийство. Суд дал пять лет лагерей, а не десять, как должен был. Как я уже сказал, вошли в положение.
Бежать это понятно, сидеть это время я не собирался. Просто подумывал. Два года я уже в теле Глеба Руссова, а «Т-80» применил впервые. Я ещё зимой на его борта нанёс название, «Сокрушитель», и вот впервые применил его. За несколько часов до убийства старшины. Те немцы, что через нас прошли, сильно потрёпанные, битые, встали на ночёвку. Ну я приметил их, достал танк и даже в своём состоянии выпустив весь боекомплект, просто разнёс все такни и топливозаправщики. Море огня было. Те четверо, что после меня вышли к своим,
раненого вынося, видели пожары и гул канонады, но кто там работал, не знают. Немцам там наступать нечем, все танки я выбил. Не так и много после боя у брода их осталось. Это пока всё, круто судьба изменилась, но соскочить с этой статьи я могу. Сбегу, это да, смогу, потом буду бить немцев. Причём ярко, подписываясь. Совокупность моих побед и снимет статью. Я надеюсь. После войны я желаю жить свободным и носить честно заработанные награды. Они у меня все в хранилища. Убрал туда перед боем и не доставал.А тут эшелон, что шёл от Москвы, был задержан на полустанке. Там выстроили осужденных, не всех, но я в этот список попал, и сообщили, что есть шанс сменить зону на штрафное подразделение, они уже действовали, больше полугода. С Нового Года, помнится мне. Да, на военно-полевом суде мне предложили искупить кровью в штрафроте, но я отказался, не в том состоянии был, да и еле стоял. Ещё и за смерть старшины искупать кровью? Был бы кто другой, не вопрос, а за этого не буду. Так и сказал. Это сейчас отлежался, восемь дней со дня суда прошло, уже соображаю, но всё равно своего мнения не изменил. У меня планы, сбегаю и бью финнов их тылу. Не только военную, но и гражданскую инфраструктуру. Ну да, хочу снова с этим типами схлестнуться. До этого серьёзно я с ними не воевал. Пусть, когда оглох, было дело, работал по ним, но считаю, что сделал мизир. Да и было это в другой жизни. Повторить хочу, ярче и громче. Так что штрафрота для мня не вариант. Поэтому, когда из строя выходили добровольцы, а не так и много их, видимо из сомневающихся, те что раньше добро дал, уже высажены были. В общем, из трёх сотен осуждённых, те отобрали едва десять процентов, около тридцати согласились. Осмотрев строй, командир НКВД в звании капитана, взял и остальных всех в добровольцы оформил. А чего тогда предложил добровольное согласие дать, если наше мнение его не интересовало? Штрафроты я не боюсь, знаю, что это такое, проходил в одной из жизней. Тоже кстати Бардом, правда там не долго и дёрнули к комфронта, но испытал всё на своей шее.
В общем, нас на другой эшелон, прошлый дальше по этапу пошёл, и снова на передовую. Меня направили в штафроту, всё же я простой красноармеец, сколько отбивался от того чтобы звание не дали, и вот в штрафном подразделении для простых красноармейцев. Две сотни рыл, четыре взвода по пять десятков. Гоняли неделю, хоть как-то в подразделение сбить. Причём штрафрота за Калининским фронтом. Мы похоже в деблокаде Ленинграда участвовать будем. Неделю всего дали на подготовку, потом эшелон и привезли куда-то в район Великого Новгорода. Он немцами ещё занят, но войска стоят практически под стенами. Ленинград я ещё не освобождал, новый опыт. Нас содержали в лесу, под охраной. Я тут прикинул, и подумав, направился к командиру роты. Тот в палатке был, с каким-то полковником, видимо из местных. Судя по торопливо убранной бутылке, сидели что-то отмечали. Или поминали.
– Бард, твою мать! Где часовой, почему не предупредил?
– Его дежурный отозвал, а я подменил. Товарищ капитан, дело есть.
– Это кто?
– кивнув на меня, спросил полковник.
– Штрафник Бард. Спецгруппа охраны тыла. Брянский фронт. Убил своего ротного старшину. Дали пять лет лагерей.
– Почему так мало? За что убил?
– это уже мне. А полковник то геройский, на груди среди нескольких орденов и медаль Героя Советского Союза.
– Нашу роту на брод направили, куда рвалась моторизованная группа. Вся группа полегла, полк потрепали серьёзно, правда немцы брод прошли, много их было. Меня оглушило. Вышел к своим, старшина обвинил меня, что я в тылу прятался. Недолюбливали мы друг друга. Ну я со злости в него весь магазин пистолета и выпустил. Наповал. Когда арестован был, вышли ещё парни их нашей группы, пятеро, они подтвердили, что воевал, даже три танка подбил из противотанкового ружья. Мы там у брода почти тридцать танков уничтожили, до двух батальонов немцев. А нас было сто двадцать. Суд вошёл в положение, немного дал.
– Что ты хотел?
– напомнил о сути дела капитан.
– Хочу побыстрее покинуть штрафроту. Нет, в атаки ходить я не боюсь, боюсь погибнуть глупо. Могу предложить сделку. Я ухожу в тыл к немцам, беру в плен генерала, и сдаю вам его. За это мне прощение всех грехов, и Звезду Героя.
– Был бы ты первым кто немецкого генерала взял, может быть и прошло. Двоих уже взяли, две недели назад, все газеты писали, так что иди отдыхай. Похоже завтра начнётся.
– А маршала? Вон у финнов маршал командует?
– Иди отсюда.
– Ну нет так нет, - пожал я плечами и покинул палатку.
Устроившись на лежанке, поглядывая на охрану что бдила, окружён наш полевой лагерь был плотно, все штрафники безоружны, я прикрыл глаза. А чего волноваться, завтра день всё и покажет. И ещё, знаете, я как-то смирился, воюю и воюю. Вот война закончится, и буду бить финнов. Для меня война продолжается. А если повезёт, искуплю кровью и меня направят в обычную часть, то тут останусь и может с финнами схлестнусь. Там бы в разведку попасть чтобы к ним в тыл ходить. Ох я похожу. А что? Нормальный план. Теперь главное пройти те испытания, что мне подкинули. Если завтра действительно начнётся, день будет ох как не прост. Надеюсь моя Госпожа, именуемая Удачей, меня не поведёт, а я уж постараюсь не подвести её. А теперь спать.
Однако на завтра также была тишина, то ли перенесли время атаки, то ли мне неправильно его сообщили. И только вечером, когда начало темнеть, стали выводить к позициям дивизии, что тут стояла, после ужина восемь километров топали, и выдавать оружие. После этого включили позади множество прожекторов, и мы рванули вперёд. Хм, про эту хитрость я писал в конвертах. Вроде раньше её не использовали. Можно сказать, повезло, что участвую в операции где применили такую военную хитрость. Выдали мне винтовку «Мосина», хотя среди других штрафников мелькали редкие «ППШ» и «ДП», я проверил штык, патронов выдали всего три десятка и две гранаты «РГД-33», зарядил винтовку и вот бежал по перепаханному минами и снарядами полю. Иногда попадались полуразложившиеся трупы. Не понятно, то ли наши, то ли немцы. Подбитые танки, в основном наши. Вот так приметив что под сгоревшей «тридцатьчетвёркой» работает немецкий пулемёт, похоже там окоп, расчёт хоть и не видит ничего, но ориентиры пристреляны и работает скорее по памяти, и убивает наших. Другие пулемёты немцев, дальше, у первой линии окопов, работают также. Так что добегая до танка, чуть сбоку, я кинул под него гранату