Сокрытое в Листве

Небо хмурилось. Погода была типично осенней. Иногда пролетали мелкие холодные капли, ветерок был бодрящий. И все оделись в одежду потеплее. Даже мико, под свои красно-белые наряды поддели теплые вещи. Юкио шел в джинсах и куртке. Остальные тоже предпочли не традиционную, но теплую одежду. Вот мама Сенго была в той одежде, которую носила на Сахалине. То есть опять же джинсы, куртка. Даже Сидзу, которая была любительница носить наряди мико, да покороче и пооткровеннее, и та была в штанах и куртке. Правда, ее штаны просто… шокирующе обтягивали.

— Знаешь, мам, — заговорил Юкио. — Сейджин, конечно, говорит что нельзя… Но я и сам это чувствую. Есть какая-то… пустота, что ли.

— Пустота? — не поняла Сенго.

— Мне трудно это… — Юкио задумался. — Ну, вот ты, мам. Когда идешь на Выход, ты ощущаешь необходимость этого?

— Да, обычно тянет в Ракш, — задумчиво вместо Сенго ответила Сидзу.

— Вот, — произнес Юкио. — А мне… Я не чувствую именно нужды. Можно сходить, но как… в соседнюю комнату. То есть можно и не ходить.

— А ты Мию-сан об этом рассказывал? — с некоторой тревогой спросила Сенго.

— Да я скоро у нее жить буду, — вздохнул Юкио. — Ей все интересно.

— Она беспокоится о тебе, — с немного грустной улыбкой произнесла Сенго. — Понимаешь… Ты очень похож на моего папу, Юкио. Бабуля этого не скажет, но… Ты, как бы, некое оправдание. Понимаешь, потерять своего ребенка…

Женщина посуровела лицом.

— Для женщины — это самое страшное испытание, — глухо произнесла Сенго. — Я не знаю, что может быть хуже этого.

Юкио на рефлексе погладил руку матери. Сенго благодарно улыбнулась. А вот Сидзу, чуть приотстав, переглянулась с Мэй.

— Ты, сынок, для бабули символ и образ… — Сенго запнулась, подыскивая слова. — Радость. Неожиданная, во многом. Бабуля же… Ну, ты сам знаешь. Но сердце же все равно болит, даже у сайко. Макото. Чиоко. Очень… трудно это… помнить. А ты, сынок, для нее… Облегчение. Не могу подобрать слова, но ей гораздо легче сейчас стало. Это даже видно.

— Она стала чаще улыбаться, — подсказала Сидзу.

— Да, — Сенго посмотрела назад и благодарно улыбнулась. — Я была, конечно, еще маленькая, когда все случилось. Папу я помню, как ребенок.

— А я, к сожалению, его вообще не знала, — вставила Сидзу. — Мне тогда было восемь. И я не подозревала о кланах вообще.

— О да, я помню, как тебя Ясу привезла, — улыбнулась Сенго. — Вам тогда где-то двадцать было?

— Да, — Сидзу криво усмехнулась. — Я тогда только проснулась. Честно говоря, я по сторонам не смотрела. Тебя, Сенго, я помню худющей девочкой с очень длинными… зелеными волосами.

— Зелеными? — удивился Юкио, посмотрев на маму.

— Ну, все были молодыми и… радикальными, — чуть смущенно ответила Сенго. — Мне тогда было четырнадцать. Бунт и все такое.

Они дошли до храма. Когда зашли в здание, то дождь, словно специально дожидался этого, пошел сильнее. Поэтому, когда они пересекли храм и дошли до выхода, то остановились, пережидая непогоду.

— А как ты проснулась, Сидзу? — спросил Юкио.

Женщина вздохнула. Она посмотрела в серое низкое небо.

— Очень просто, — ответила она. — Я умерла. Почти. Ясу вытащила меня. Тогда-то и выяснилось, что у меня есть потенциал. Точнее, Ясу это знала и до того, но… Не хотела меня пробуждать. Это было в Африке. Я поехала туда волонтером от Красного Креста. Как оказалось, для некоторых «борцов», красный крест — как мишень. Место, где можно безнаказанно поиздеваться над людьми.

Сидзу нахмурилась. На ее скулах вспухли желваки.

— Зато всю романтическую дурь выбило, — твердо произнесла женщина. — Я была… Весьма наивна. Люди братья, мир спасет любовь и все вот это. Оказалось, что если есть возможность реализовать свои… извращения, люди это непременно делают.

— Бей нижнего, нагадь ближнему, — откликнулся Юкио.

Сенго с некоторым удивлением посмотрела на сына.

— И пресмыкайся перед сильным, — эхом добавила Сидзу. — Если бы не Кагори… Я бы, наверное…

Сидзу замолчала. Но ее суровый вид говорил о том, что… Ее поведение в случае, если бы Ясу не привезла Сидзу к Кагори, было бы весьма… неприятным для хёджинов.

— И вместе с тем, именно хёджины пишут ту же музыку, — задумчиво произнесла Сидзу. — Книги, фильмы делают… Не мы, а они, по большей части. При этом точно также ловко придумывая способы, как побольше убить себе подобных. И тут же медицина, которой и мы тоже пользуемся. Парадокс. Можно сказать, что парадоксы — это основа хёджинов.

Дождь стал стихать. Капли стали реже стучать по крыше.

— И кланы не стали с этим разбираться, а просто отошли в сторону, — подвела итог Сидзу. — По-моему, очень зря.

— Иначе они бы нас убили, — произнес Юкио.

Вот теперь на него все посмотрели.

— Юкио? — удивленно спросила Сенго.

— И уже убивали, — спокойно продолжил парень и усмехнулся. — Просто нас так просто не убить. Чтобы полностью.

— Эм, Юки, а ты это к чему?- осторожно спросила Сидзу.

— Очевидно, что мы и хёджины… — Юкио потер подбородок левой рукой. — Мы вынуждены столкнуться, рано или поздно. Сейчас кланы «исчезли». Тоже способ, но вон, в Англии, кланы на грани Забвения.

— Это ты откуда узнал? — снова удивилась Сенго.

— Скарлетт, — ответил Юкио. — Она же оттуда. И она рассказала, что у нас кланы, по сравнению с их, просто чудовищно сильны. Летти у себя дома считается очень сильной. Собственно, мам, мы-то с тобой откуда прибыли? Ты же сама говорила, что тебе пришлось… уйти в сторону, потому что была слишком сильна.

— Ну, скорее, я была обучена по-другому, — задумчиво произнесла Сенго. — Хм…

— А Олег мне сказал, — добавил Юкио. — Что они четверо — самые сильные из своего поколения в клане.

— Ну… — Сенго продолжала размышлять. — Ты, сынок, был… Да, Юсуповы весьма надеялись, что ты станешь… Хм…

— И получается, что это не хёджины пойдут на конфликт, — спокойно продолжил Юкио. — А кланы захотят вернуть власть. Это очевидный ход. Если раньше кланы открыто существовали, и все было в порядке, а потом стало плохо, то нужно вернуть, как было.

— А что было? — хмыкнула Сидзу. — Вот у нас, в Японии, было Сенгоку Дзидай. Резали друг друга со всей радостью. И кланы были в первых рядах.