Соль
Шрифт:
— Я дома! — я влетаю на второй этаж и замираю на секунду. На моей чистенькой кровати, застеленной пушистым пледом, спит Ксавье. Спит мирно, безмятежно и сладко, будто не является мерзавцем номер один во вселенной. Я отступаю в коридор и вылавливаю Марту. — Пс, Марта? Ксавье давно тут?
— Господин Ксавье приехал примерно час назад. Попросил кофе, но когда я принесла, он уже уснул, — Марта, наша горничная, балансирует с целой кипой выглаженных простыней и полотенец.
— Давай помогу, — беру у Марты половину стопки и иду следом за ней. Я всё ещё свечусь, как диско-шар, из-за пайеток и блёсток, и настроение, как
— Да, он в своей комнате, — Марта пихает боком дверь в кладовую, где хранится свежее бельё. — Вот сюда, мисс.
Я оставляю на полке стопку простыней и вытираю руки, будто славно поработала.
Когда я возвращаюсь в комнату, мысли уже в порядке. Я решительно настроена мириться с Ксавье и писать чёртову идею для практики да такую, чтобы Роджерс позеленел. Ксавье просыпается. Возможно, его потревожило ещё первое вторжение в комнату. Он сидит, расслабленно сгорбив спину, опустив руки и зажав в зубах незажженную сигарету.
— Не смей тут курить!
Ксавье получает подзатыльник, сигарета вылетает из его рта, и я ловлю её, чтобы отправить в урну.
— Теперь я просто обязана придумать что-то потрясающее! Знаешь, идея должна быть бомбой! Он сегодня заходил в клуб… точнее я заходила! И даже не посмотрел на меня!
— О чём ты? — устало интересуется Ксавье, но я прекрасно знаю, что это только его манера говорить. Ни черта он не устал! — И где проповеди? Нравоучения?
— Держи марку и не опускайся ниже. Ты мой друг, и я тебя люблю любым, но ты перегибаешь! А теперь живо, помоги мне! Ты прощён!
— Спасибо. Я думал ты меня выставишь…
— И поэтому толкнул такую проникновенную речь и подарил цветы? — я притворно лишаюсь чувств и понимаю, что неловкий момент отпущения грехов позади, мы оба этого не терпим. — А теперь, мы должны показать класс!
— Далось тебе это? Ничего поинтереснее не нашла?
— Ксавье. Он высокомерный урод… Который явно считает, что я на него запала!
— Ты шутишь? Все друзья твоего отца такие. Все друзья моего отца такие. Всё наше окружение такое. Что тебя задевает?
— Не знаю. Он такой самоуверенный!
— Красавчик?
— Нет! — слишком быстро отвечаю я и сама смеюсь. — Ну, конечно, он красавчик! И я его ненавидела люто, целый день ненавидела! А потом… как будто между нами ниточка протянулась, сечёшь? Прям такая золотистая, шёлковая… и он всё понял! Вот правда, всё-всё понял!
— Скажешь снова, что влюбилась?
— А что если да?
— Да ничего. Просто он лучше влюблённости в того борца. Одобряю!
— Мн кажется, боец, а не борец. Не важно.
— Уже не важно? — Ксавье улыбается, и за такое нахальство вполне мог бы схлопотать по голове, но я предпочитаю вернуться к работе. — Не знаю, сделай что-то социальное. Это же стандартная тема. Экологический проект, столовая для бедных, переработка бутылок, благотворительный фонд.
— Ты не понимаешь! Нужно заработать деньги!
— Стильная кофейня?
— Фигня, все это сделают!
— Свадебные украшения? Коробки с соломой и бутылками вина? Диетические торты?
— Серьёзно? — я изображаю такой скептицизм, что позавидует актриса театра и кино. Мой “инстаграмм” пестрит такими “стартапами”, и я всегда над этим умираю со смеху. — Что
у тебя с Майей?— А что у Гаспара с Майей? — Ксавье отламывает кусок рождественского леденца, который стоит в фарфоровой вазочке у кровати.
— Не порть! Это была деталь интерьера!
— Это леденец! Зачем покупать леденцы и не есть?
— Майю не интересует Гаспар, ты же знаешь, — резкая смена разговора нас не волнует, мы слишком долго не виделись, и я скучала. — Он написал мне днём. Сказал, что сам ходил на вечеринку в клуб, и с ним хотели уехать три девушки.
— А уехали две? — Ксавье заинтересованно перекатывается на живот.
— Конечно! Никто с ним не уехал, но он оставил им номера…
— Как так вышло, что Гаспар, такой… не перспективный, стал футболистом? Ну то есть я не хочу сказать, что он плохой футболист, но разве у каждого есть такой шанс?
— Он был немного слишком тихим мальчиком, помнишь?
— Конечно, поэтому я и стал играть с тобой! Ты была… более боевой, чем он.
— Ну вот папа и отправил его в футбольный лагерь. Думал, что так Гаспар немного освоится с ребятами. Потом ему предложили остаться в академии, а потом закрутилось. Не каждый ребёнок так может, не у каждого есть средства… Стой! Я придумала бизнес план!
***
— Вы сегодня в хорошем настроении, мистер Ли? — штатный водитель, который периодически мелькает перед глазами, улыбается, глядя в зеркало.
— Да, иногда и со мной такое случается. Сегодня придут студенты на практическое занятие, сообщите охране?
— Конечно, мистер Ли.
Он неспешно пересекает холл, улыбается служащему в лифте, просит архитектора зайти к нему и прихватить с собой кофе. Даже собирается сделать комплимент секретарше Бекке. Все знают, что такое бывает редко, но бывает. Мистера Ли обожают сотрудники, все до единого! Про него не ходят мерзкие слухи, он не ведёт вторую тайную жизнь. Он обычный парень, немного одинокий разве что. Он устраивает вечеринки для компании и танцует с каждой великовозрастной барышней из отдела бухгалтерии и аудита. Он честно приходит в ватной бороде на вручение "Тайного Санты" и терпит вечеринку-сюрприз на день рождения.
— Не пущу! Нет его! — взрывается Бекка, не отрываясь от экрана. Бекке за… пятьдесят и она самое удивительное лицо, какое могло быть у компании.
— И вам доброе утро, мисс Бекка.
— Мистер Ли, сегодня будут студенты? — будто и не было инцидента, интересуется Бекка и хитро прищуривается. В уголках её умных глаз образуются морщинки.
— Да, приготовьте конференц-зал.
— Архитектор будет через двадцать минут, сразу пропустить?
— Да, сразу пропустите.
— Вы просили подготовить пять мест для стажёров на производственную практику, — Бекка принимается медленно перебирать бумажки.
— Да, какие-то проблемы?
— Только четыре места. Сейчас два слишком важных проекта…
— Торговый центр и благотворительный фонд? — Кайд скидывает пиджак.
— Да, и все… отказываются от стажёров. Говорят, что будут мешаться под ногами. Аудиторы согласились взять одного. Хм… креативная команда — одного, но очень просили кого-то попроще.
— Попроще?
— Не знаю, они так сказали.
— Ладно, посмотрю, кто там что принесёт. Ещё?
— Один в архив. И одного возьму я… — она опечаленно кривит лицо. Никто не любил практикантов-стажёров.