Солар 2

– Так я же говорила тебе, что сходить с пути это плохой знак, Избранный...

В испуге я отпрянул от источника звука, и впечатался в стену с висящим душем. Протерев глаза, я открыл их и увидел ее- Свою Книгу, что весела прямо напротив меня. Светящуюся голубым цветом с синими всполохами...Такую знакомую.

– Мля.... Опять...

– Твой путь ждет тебя, Странник!
– Пропела Книга, и я, завалившись от неожиданности, вывалился сквозь стену в холодный снег Антарктиды.

На теплые руки тут же налипли комья снега. В глаза набились комья холода. От испуга я свернулся в клубочек, пытаясь сохранить тепло, но понял - надо срочно искать людей... Или место, где можно согреться. Насколько я видел вокруг была пустыня. Лишь на самом краю горизонта голубело что-то вроде холма.

– Лоцман! Гад! Ты что натворил!
– Закричал я в пустоту. Но мне не ответили.

Единственное, что я мог сделать - это создать подобие иглу. Дрожа и спотыкаясь я начал собирать комья снега. Тепло внутри меня замирало от окружающего холода. Я собрал уже столько снега, что можно его лепить, но от холода уже не чувствовал ног и рук. Пальцы не сгибаются. И, я, уже из последних сил, обсыпал себя снегом, и начал дышать под ним. Теплый воздух вырывался изо рта маленькими клубочками, подтаивая и слепляя комочки снега с сплошную ледовую массу. Протянув деревянную левую руку в сторону, я сделал небольшое отверстие для поступления кислорода и прикрыл его наполовину снегом. Тело надо было растирать, и я негнущимися пальцами начал давить на кожу тела, протирать кожу на ногах и руках. Больше всего тепла шло от головы и живота. Но самое страшное- меня стало жутко клонить в сон. Тело решило само справиться с полученным шоком. И единственное решение, что оно знало - это сон. Но спать было нельзя. Я просто замерзну через час- другой, хотя зачем я вру самому себе. Я и так замерзну. Вот уже сковало руки и ноги. Легкие начало разрывать от холода и начался кашель. Я обмочился. Но сил засыпать снегом желтое пятно не было. Как и не было сил для простого вздоха. Все вокруг давило на меня, и я начал проваливаться в сон. И уже засыпая, услышал вдалеке мужской голос. Попытался проснуться и позвать на помощь, вот только рот не слушался меня.

– Ты уверена, что он тут?
– Спросил мужчина кого-то.

– Да, Второе дыхание Древа Крови.
– Пропел Лоцман. А это был он.

– Но я не вижу тут никого.

– Вглядись внимательно.
– Приблизился голос Книги.
– Вот этот холмик и есть он.

– Да он же уже почти умер!
– Раздался очень, до боли знакомый голос.

– Так влей в него свою суть.
– Посоветовала Книга.

И мне стало так тепло-тепло. И я окончательно уснул.

– Он прошел шестую реальность?
– Спросил меня во сне Хакр.

– Да я, то, откуда знаю? ...- Ответил я ему.

– Ты просыпайся, мой друг, просыпайся. Мы еще не дошли до перепутья!
– Позвал меня с собой Хакр и взяв меня за руку куда-то повел.

1 глава.

В ослепительно золотой комнате все стены были увешаны холодным оружием всех времен и народов. По полу извивались золотые линии, переплетаясь, они были прорисованы линиями к каждому из образчиков военного искусства. Строгие линии мечей, с выщербленными от долгого употребления лезвия. Иногда попадались образцы с полу отломанной гардой, или снесенным острием. Под самым потолком висело оружие поистине гигантских размеров. В этом замкнутом пространстве оно нависало над посетителями угрожая своими полустертым долом. Ни одно оружие не было изукрашено каменьями или легкой поволокой даже у самого рикассо, не говоря уже о черенке рукояти. И при осмотре становилось понятно - все это оружие было в долгом употреблении и использовалось строго по своему назначению.

Если было бы можно присмотреться к полу, то внимательный наблюдатель заметил бы, что линии складывались в полуторный клинок нацеленный на единственную дверь в этой комнате, а навершие его было прислонено к пустой стене с небольшим позолоченным альковом.

По плинтусам комнаты были начертаны руны давно забытого языка. А на самом верху, на потолке была нарисована свастика колеса.

Пыль, скопившаяся по шести углам, нетронутая паутина, и сотлевшие боты от клинков, что висели рядом с оружием, все это было тронуто временем. И становилось понятно - тут давным-давно не ступала нога человека. И ничья рука не касалась стальные, железные, медные, оловянные, золотые и другие клинки.

И только тот, кто бы бросил второй внимательный взгляд заметил бы впаянный в пол оружие из серебристого металла. Его лезвие было разломано на восемь частей. Гарда и навершие отсутствовало. И самое непонятное- на кусках виднелись бурые пятна, явно кровавого происхождения. Однако заметить подобное было сложно. Пол был так скомпонирован, что даже белесые куски металла в золотистых линиях казались неким дизайнерским решением. В стоявшей темноте именно эти восемь кусков светились странным голубоватым светом. Еще на шести мечах подобным светом светились выбитые руны, и на одном -кончик меча. Именно из-за их, похожего на флуоресцентный свет, комната сияла мертвенным золотистым отблеском.

Неизвестно сколько времени прошло, как побывал здесь последний человек. Но вот в темноте появилась звездочка, постепенно расширившись она превратилась в портал с иссиня-черным кругом из которого вывалилось существо низенького роста, одетым в рубище с накидкой грязно-коричневого фвета. Пофыркивая и отчихавшись, оно достало из широкого рукава накидки с капюшоном факел. Мановением руки зажег его и принялся осматривать комнату переходя от стены к стене боязливо прижимаясь к переливающемуся синевой в черной глади порталу.

– Да где же он?
– Бормотало существо тыкая факелом под потолок к висящим мечам, не находило искомое, и бурча себе ругательства под нос, шло к следующему оружию. Внезапно портал заискрился, и существо с криком бросилось к нему и нырнуло туда. Портал схлопнулся. И вновь в комнате наступила тишина, остались только следы в пыли на полу.

Лишь в тишине можно услышать слово. Лишь в полной тьме - увидеть звезды. И великий танец всегда танцуют на краю пропасти, над страшной бездной. Урсула Ле Гуин.

– Машееееенокаааааа!
– "Я слышу, как мама зовет меня кушать. Но не пойду, потому что будет эта брокколи, противная, зеленая, похожая на какашку гусеницы. И мне ее есть? Нет уж. Я лучше вот тут, на поле у бабушки половлю бабочек!"

– Доченькааааа!!
– Кричит мама.
– Маааашуткаааа!!!

– МШШШШШШШШ!
– Зовет меня домой отец.

"Это слово так сильно похоже на слово мышь, тех, кого я боюсь сильнее кусачего богомола, что приносил недавно двоюродный братишка Костя. Нет, назло им не пойду. Лучше на этой куче камней поиграю, что навалена за забором у бабушки. О! Бабочка, да какая большая! Да как раз к куче летит! Сейчас поймаю! Подожди меня, бабочкааа! Я не успеваю! Села. Прямо на тот серый камень с большим черным пятном. Теперь медленно, очень медленно протянуть ладонь и кончиками пальцев схватить ее за крылышко."

Камень неудачно подворачивается под моей ногой, и я падаю на кучу валунов боком, ударившись правым боком. Валуны прогибаются под моим весом, и мы дружно ухаем в пустоту, что этими валунами закрывали от меня. В огромную пещеру.

Я карабкаюсь по камням наверх, к падающему лучу светила. И понимаю, что отсюда мне не выбраться. И тогда я оглядываюсь. Маленькая девочка в слепящем свете звезды Хорс на куче камней в темноте пещеры...

Я плачу. Слезы падают на отбитые и поцарапанные от падения коленки. Одна, совсем одна.

– МааааМаааааа! ПаааааПааааа! Я туууут!
– Закричала я, глядя вверх.

Еще долго я плакала и пыталась вылезти. Кричала. Звала маму, папу. Обещала есть противную зеленую брокколи. Складывала камни в пирамиду. Залазила на вверх ее, и скатывалась вниз. А потом, обессилев, заревела еще громче. Но никто не пришел, не помог, не приободрил. Платье порвалось по краю нижних оборок и стало грязным, руки заляпались в грязи, коленки жгло огнем от боли порезов. Мне очень хотелось наверх, к маме, к папе. А потом я устала. Я спустилась вниз к текущей воде, что была вокруг островка. Она текла так чарующе. Журчала, перекатываясь на камешках, усыпляла. Помыла быстро руки в странной воде стального цвета. И черпая воду ладошками принялась замывать грязь с коленей. Было больно, но еще больше боли я не люблю грязь. Болячки начало щипать, но потом они так быстро затянулись, не оставив даже шрамов. Удивленно посмотрев на ноги, я затерла потеки краем платья и пошла осматривать остров. Он был не большим. На нем уместился бы дом бабушки и дедушки, и еще место для курятника с выгоном осталось. Когда я вернулась на то место, где мыла руки, то увидела небольшой кустик, выросший там, где я упала. На кусте выросли синенькие ягодки. По виду она была похожа на голубику, что давала мне бабушка. Я сорвала их и начала есть. Наевшись, пошла мыть руки, в синих от сока, ягод. А потом вернулась опять к кусту. И тут сон сморил меня. Уложившись прямо на камнях у куста, я заснула.