Солар
Шрифт:
– Ой, хватит...Сколько можно.
– Задрав нос к небу взвилась лисичка.
– Каждый раз одно и то же.
– Критикуя - предлагай!
– Остановил ее вопли высокий мужчина с широкими, раскосыми глазами и торчащими зубами.
– Надоели твои вопли.
– Да отстригите вы наконец ее.
– Взвизгнула нетерпеливо худощавая женщина в платье монахини.
– Хватит.
– Остановил грозный рык от мужчины с щитом за плечами.
– Мы слушаем тебя, Лиса.
– Спокойно предложил говорить он Лисичке.
– Надо решить, где мы будем жить.
– Выдохнула та.
– Я слышала, что старые Бги вернулись
– Почти выкрикнула она в создавшуюся тишину.
– А я слышал, что в Москве кур доят...- Невозмутимо ответил ей мужчина с щитом.
– Ты, как никто другой должна знать, насколько слухи иногда врут, а отделять правду от лжи тяжело. Сколько тех Избранных было? Вспомни! Они шли и идут. По их походам род людской создает сказания и летописи, но, как и все в этом мире, ничего не вечно под Луной. Память людская, как девичья краса, вот она есть, а вот ее нет. И ни один не смог освободить Звезду пленительного счастья. Каждый выбирал жизнь, пусть и во сне. А Бги, что нам Бги... Они не указ. У них одна судьба - совершать то, что велит им почесавшаяся сегодня с утра левая пятка, или сломанный ноготь. Нет постоянства в этом мире, и не будет, кроме...
– Его.
– Хором ответили за мужчину стоявшие вокруг затухающего костра странные нелюди.
– Единственного, Спящего, Сотворившего, И Не Проснувшегося.
– Добавила лисичка, видимо не раз повторявшиеся ею слова.
– А Змеиная госпожа? Да и изменившиеся кровососы мне нашептали во сне, что изменили некоторые сущие свою сущность...
– Пусть придет, поговорим.
– Ответила ей парившая фигура в сером плаще. Лента, что выглядывала из под плаща выглядела слишком длинной. Смерть, а это была она, наклонилась и аккуратно, вытащенными ножницами из кармашка, отрезала лишнюю часть. Отброшенный кусок растаял в полумраке, рассыпавшись красивыми золотистыми звездочками.
Все проследили полет и исчезновение кусочка ткани и замерли в ожидании, что скажет самая дорогая для своего Создателя.
– И это пройдет.
– Ответила красавица, и, не попрощавшись, пошла в темноту по своим делам.
Все задумались на мгновение, но потом загалдели.
– Не стоит давать возможность изменяться нелюдям.
– А может стоит всем стать людьми? Это единственная раса, что смогла самореализоваться в этом мире.
– Не выдумывайте! Ваше видение жизни просто глупо!
– Чушь, все чушь!
– Иногда мы же смогли договориться...
– А ваши слова, матрона, совсем не к месту! Ну как можно желать пришествия в мир Змеиной...
– Да успокойтесь! Мы сейчас подумаем и решим.
– А если не решим?
– Тогда... все измениться...
– Надоело менять, сколько можно! Дайте нам передохнуть хоть пару веков!
– А может просто разбудить Его и..
– Ты как всегда в своем репертуаре, артистка!
– Если вы не прекратите этот балаган, я точно разбужу Его!
– Давайте проведем голосование?
– А я не опоздала?
– Выползла на поляну старая престарая женщина. Одетая в зеленоватое простенькое платье с посохом в руках, она была похожа на любую из деревенских бабушек-старушек.
– Проходите, милая,
вы вовремя.– Махнул ей рукой низенький старичок.
– У нас тут, как и всегда, разброд и шатание.
– Как всегда - это как в прошлый раз?
– Ну да. Смертушка ушла, рассерженная, а мы орем друг на друга, пытаясь доказать свою значимость.
– Ух, мракобесы! Я б им по хребту... Обидеть нашу красавицу!
– И не говорите, Лукерья Праскорьевна. Надоел их галдеж.
– Поддакнул ей старичок.
– Двинуть бы им по хребту палкой, да только вы же знаете - еще одну войну нам точно не пережить...
– Да что там войну, нам бы еще пару веков прожить, а то, как драконы, скоро вымрем.
– Истинно говоришь, матушка, вымрем.
– Вновь подтвердил ее слова дед.
– А что про Избранного рыжая кричит? Правда, что-ли?
– Да она и про Бгов орала, а толку то.
– Почесал бороду старик.
– Ну тогда можно и остепенить их.
– Кивнула ему головой старушка. И в то же миг старичок закрыл в ужасе уши.
– Замолчите!
– Пронеслось по над лесом. Всполошившиеся вороны взвились со спящего леса в уже темнеющее небо, и злобно закаркали.
– Ведете себя как нашкодившие люди. Вам не стыдно?
– Ласково погрозила пальчиком старушка столпившимся у потухшего костра нелюдям. Затем она открыла, зажавшему руками, уши старичку.
– Ну полно вам, Елистрат Евграфович, все уже кончилось.
Потом кивнула на прилаженные тут и там бревна стоявшим у костра:
– Дров подкиньте, да и давайте сядем и обсудим все, степенно и не торопясь. Ночь еще не закончилась. Времени у нас на все, про все, полно.
И степенно повела за руку старичка к одному из бревен:
– Присаживайся, мил друг.
Старик поперхнулся и закашлялся.
– Ты что, хвостатая, какой же я тебе друг, еще кровь моих внуков не остыла с той поры как твои внуки резали моих за другой ее цвет.
– Ты не понимаешь, чешуйчатый, время изменилось. Или мы вместе, или никто из нас не выживет. И не важно сейчас, чешуя на тебе, или шерсть, синяя у тебя кровь или зеленая, на ногах ты передвигаешься или летаешь на крыльях. Нам выжить надо...
Остальные прислушались к ее словам и поспешили подбросить в угасший костер насколько заранее собранных палок и присесть поближе к этой необычной парочке.
– А еще я слышала, что Древа вернулись.
– Звонко пронеслось над поляной, голосом лисички.
– Не все, но пришли.
– Надолго ли, -отмахнулась от нее старушка.
– Не откроет Избранному никто пути на Перепутье. Умрет он в очередной раз, и рассыплется все в прах, как и было раньше...Мы это переживали уже не раз.
– У него дети остались...-Не унималась лисичка.
– И это было...- Кивнула головой упрямая в своем знании старушка.
– А жена его, нелюдь....стала человеком.
И на поляну в очередной раз спустилась тишина.
– А вот с этого места поподробнее!
– Шагнул к замерзшей лисичке мужчина с щитом за плечами.
Отступление.
Древень важно шествовал по двору храма Морины. Ожившие древа звали к себе вновь и вновь пробужденных животных, но иногда приходили вот такие, ожившие деревья. Они служили честью и правдой Асам. И многие становились впоследствии частицей для рождения новых Древ.