Solas, ma salath

Сначала медленно, перебирая крыльями, она осмотрела их на предмет повреждений, готовясь к полету. Пара взмахов придала ей уверенности и сил в этом полете. Она сначала медленно перелетела с земли на руку эльфийки и, заправив ей в волосы цветок, заранее оставленный на земле, каркнув, поддалась соблазну, с стремительной скоростью поднимаясь в небеса. Она летала так высоко, что порывы воздуха сами несли ее, без помощи взмахов, а тень на земле не было даже видно. Она темным пятном парила над воином, пока тот мчался, пригнувшись к скакуну. Она спикировала вниз, стоило коню бывшего Храмовника с громким ржанием, разнесшимся на всю округу, встал на дыбы перед закрытыми воротами и мужчина прокричал, что Каллен Стентон Резерфорд вернулся домой. Ворон-эльфийка приземлился на ветку дерева недалекого от ворот поместья. Навстречу воину выбежала в легком платье девушка и мужчина, значительно моложе Командора. Они плакали, ругались и обнимали его.

Она не любила трагичные сцены даже больше женских слез, и еще раз пронзительно каркнув, полетела обратно, значительно ниже, но также плавно паря и выписывая пируэты, приземлилась на землю, на одно колено, широко расставив руки. Морриган называла это пафосным приземлением.

— Почему ты не пошла с ним? Его родные не приняли того, что ты эльф? — девушка выглядела обеспокоенной, поправляя цветок, которые ей дала Инквизитор. Ее руки беспокойно сжали сбрую.

Эльфийка сухо рассмеялась, разглаживая рукой непослушные локоны. — Ох, милая. — Она запрыгнула в седло рядом с Оул, без тени былой грусти перенимая управление лошадью. — Это уже другая история. — Джей слегка потянула на себя и конь, довольно зафырчав, заскользил шагом вниз, по полю. — Но я обещаю, что скоро ее расскажу. Очень скоро.

***

Эльфийка сидела в той таинственной комнате, которую Солас обозвал однажды в их разговоре «мастерской». Он задерживался, с каждой секундой утекавшей песком сквозь пальцы, сокращал те минуты, проводимые ими вместе ночь за ночью. Сегодня они договорились встретиться здесь, потому что он собирался сделать ей какой-то сюрприз. Она этому очень удивилась, но интрига взяла свое и сейчас она валялась на диванчике, который обнаружила в комнате еще в первое свое появление.

Солас вошел жутко воодушевленный, в обычной длинной рубашке перевязанной жгутом и долийских сапогах с открытым носом. Примерно также он одевался в Скайхолде, два года назад. Мужчина ровной прямой походкой подошел к софе, с улыбкой протягивая ей книгу. — Я подумал, тебе интересно будет. — Эльфийка села на колени, чтобы быть почти наравне с Отступником, принимая из его рук аккуратную книженцию в переплете из тонкой кожи. К своему величайшему удивлению это был словарь с Элвен на Древний Тевинтерский.

Если бы голоса внутри ее головы умели бы смеяться, именно это сейчас бы и случилось.

— Но я же почти не знаю эльфийский. Те фразы, которые я переняла от Хранительницы, просто ничтожны… — Фен’Харел с самой довольной миной, на которую был способен, с лукавством устроился позади нее на диване, за талию притягивая девушку к себе. Та осторожно опустилась на его грудь, смотря в пустоту.

— Зато я знаю весь, и даже больше. Никогда не поздно учиться, dallen. — эльф с благоговением обнимал ее, вкладывая все чувства, на которые был только способен Ужасный Волк. — Если. — он переместил ладонь на ее живот, кладя вторую руку под голову. — Если мои старания увенчаются успехом, я научу тебя гораздо большим языкам, чем язык нашего народа. — он с улыбкой погладил девушку, беспокойно поерзавшую и пытавшуюся сесть поудобнее у него между колен. Он выудил ее руку с книгой, откладывая ветхий гримуар в сторону.

Солас с иронией встретил вопросительный взгляд Инквизитора, повернувшейся к нему.

— Сейчас мы займемся немного другим. Тем, что я хотел сделать с самого начала. — В голове удивленной эльфийки пронеслось множество самых разных образов развития событий. Фен’Харел слишком часто ее шокировал, чтобы доверять ему в таких вещах. Но ей оставалось только подчиняться его воле, с замиранием следя за его действиями. Он изящно подхватил Лавеллан на руки, вставая, и затем также спокойно опустил на землю. В ее глазах он все меньше напоминал прежнего Соласа… Насколько сильно меняет человека власть? Да и вообще, знала ли она его настоящего?

— Идем. — он протянул ей руку, на которую она с неким недоверием посмотрела, но все же приняла, влекомая за ним вглубь храма. Они шли, молча, под мрачными взорами эльфов и зверей, безжизненно глядевших на них с фресок. Он привел ее к той фреске посреди коридора, которую она уже успела закончить и та золотыми бликами сверкала в отблесках факела, все еще висящего там после ее прошлого ухода. Мужчина остановился.

— Почему ты не ушла из Храма после нашей первой встречи в нем? — он крепче сжал ладонь, вглядываясь в темноту уходящего коридора. Джейр’ан задумчиво смотрела туда же, пытаясь вспомнить, почему никогда не ходила в ту часть. Каждую ночь она брела только в одну сторону… И это ее пугало даже больше, чем стоящий рядом древнеэльфийский бог.

— Я думала, что прочитав заклинание привязала себя к этому месту. — слова довались через силу, отдавая удушьем и неуверенностью. Потому что голоса объясняли, отвечали на вопросы, заставляя зрачки расширяться от ужаса.

— Ты моя лучшая ученица, vhenan. Я так боялся, что ты все поймешь… — он снова зашагал вперед, не давая отставать девушке, вдруг будто бы уменьшившейся в размерах. Она уже в глубине души знала. Знала все, что будет дальше. Но собственная неспособность понять это раньше… к каждому совершенному поступку и произошедшему событию, тебя ведет цепочка других выборов и решений проделанных ранее. Так и сейчас она слишком призрачно осознавала, что если бы она ушла, покинула храм, отодвинув Тень на второй план, сейчас они бы не шагали под руку вдвоем. Снова вместе.

— Значит всего-то игра Тени. — она покачала головой, прикрывая глаза. Источник давал ответы на слишком многие вопросы, которым следовало бы оставаться безответными… но один вопрос, терзавший ее с самого начала оставался без ответа. С найденной записки.

Фен’Харел остановился около огромной, просто громадной золоченой двери, изрезанной ветвистыми узорами, похожими на огромные рога. Отступник кивнул, протягивая руку к створке, как бы приглашая ее самостоятельно все сделать. Она отпустила его ладонь, позволяя своей магии, словно воде, заструиться по предплечью ее левой руки. Волна энергии прокатилась вперед и вот уже должна была бы срикошетить назад от не выпускавшего ее святилища, но лишь задрожав на миг, пошла дальше, распахивая створки со скрежетом и треском. Они поддались так легко, будто их вообще ничего не держало. В лицо ринулись потоки свежего воздуха, заставляя долийку прерывисто задышать, с грустью смотря на открывшийся вид.

Роскошный сад, заросший, но от этого кажущийся не менее дивным и даже чарующим. Девушка вздрогнула, поворачиваясь к Ужасному Волку. Он стоял с нежной улыбкой, сведя руки за спиной. Он смотрел на нее, в ожидании ее ответа.

— Признайся… — она опустила глаза в пол, потирая запястье левой руки. — Это ты написал то заклинание? Записку, которую я прочла. — эльф свел вмести точеные брови, едва заметно ухмыляясь. Его это забавило гораздо больше, чем потерявшегося призрака прежней леди Инквизитора, в сомненьях и смятении стоя перед смеющимся над ней богом. А он лишь коснулся пальцами ее подбородка, ведя по шее, отодвигая волосы и останавливаясь на затылке, горячо, но в тоже время, будто к листьям Арборского благословления, поцеловал ее, покусывая нижнюю губу и затем отстранился, все еще держа ее, прислоняясь лбом к лбу долийки, которая только и могла что стоять, задерживая дыхание, сбиваясь на каждой безысходной попытке сказать ему хоть что-то.

— Не было заклинания. Не было привязки. — он улыбался, видимо ощущал то, что его сейчас оттолкнут. Ему снова придется почувствовать, кажется притупленную теперь боль. Вернутся из прекрасных мечт о втором пришествии Арлатана и их прекрасном будущем… — Я лишь пытался не отпускать тебя.

Она хотела бы что-то сказать, может быть сорваться, дать своему дракону зарычать, испепеляя все молниями. Но не могла, потому что перед ней стоял он, дыша с ней одним воздухом, пропитанным прохладой и тайной древнего храма, в котором она стала пленницей собственного сознания. Теперь переосознать приходится все, все ночи, проведенные в клетке без стен, которые она сама воздвигла под предлогом собственной несуществующий ненависти.

— Ужасный Волк меня снова обманул. — ее уголки губ разрезали тонкие морщинки, которые можно было бы назвать улыбкой, если бы она не закрыла полные растерянности глаза, опуская руки на грудь Соласа. Он даже вздрогнул от ее касания, но не показал своего удивления, утопив его в ее запахе, который даже сквозь завесу ощущался нотками леса и дождя.

— Такой уж я, lethallin. — большим пальцем он выводил невиданный узор за ее ухом, все еще стоя рядом с ней. — Тебе пора. — он было собирался отойти, когда почувствовал сжатые ладони на груди, удерживающие его за рубашку.